Эти места мне хорошо знакомы. Я часто бывал здесь в 70-е годы. Недалеко от Гомеля, в деревне Богородицкое, жили родители жены моего старшего брата – люди удивительно гостеприимные, добрые, искренние. Иногда я помогал им по хозяйству, но чаще ходил на рыбалку, за грибами. У них во дворе, рядом с колодцем, на старом дереве (по-моему, это была груша каких-то огромных размеров) свили гнездо аисты. Каждый год старики ждали, когда прилетят птицы...
Не знаю, о чем Иван Игнатьевич, потерявший в годы войны семерых детей, думал, стоя на крыльце и сворачивая очередную самокрутку, но смотрел он на аистов часто. Когда я подходил к нему, Иван Игнатьевич говорил:
– У нас места чистые, поэтому аисты к нам прилетают. Пока живем, они будут сюда прилетать.
Во второй половине лета, к началу осени, когда аисты учили летать птенцов, ставили их на крыло, мы любили сидеть на скамеечке за домом и наблюдать за птицами.
Я вспомнил об этих событиях почти сорокалетней давности, когда снова приехал в Гомель и в самом центре поселка увидел гнездо аистов. Была середина августа. Птенцы учились летать.
Я вслух повторил слова Ивана Игнатьевича:
– Здесь чистые места…
Гомель – центр сельсовета и хозяйства «Красный партизан». Удивительно красивые пейзажи вокруг. Внизу озеро: местечко находится на гористой местности. Славяне использовали слово «гом» с вероятным значением «возвышенность над оврагом, низиной». Отсюда название – Гомель. Прошу не путать с областным центром Беларуси.
Первым делом иду к председателю сельсовета Николаю Бабичу. И не только потому, что надо представиться власти и отметить командировки. Николай Тимофеевич – человек, интересующийся краеведением. Его усилиями благоустроен родник. Как многие уверяют, с целебной водой. Под ежедневным контролем Николая Бабича памятники солдатам и партизанам, могилы советских солдат. Он – один из инициаторов установки Памятного знака на месте расстрела фашистами евреев Гомеля.
– Я местный, 1953 года рождения, – рассказал Николай Тимофеевич. – Местную историю знаю не только по книгам. Встречался со старожилами, слушал их рассказы, да и сам много чего видел, слышал.
Мы вышли из кабинета председателя сельсовета и остановились посередине площади. Здесь в былые времена два раза в год проходили ярмарки.
Николай Тимофеевич рассказывал, мы слушали, записывали на видеокамеру, иногда просили что-то уточнить.
– Ярмарки обычно проходили весной на православные праздники и поздней осенью – к празднику Покров.
Приезжали крестьяне не только из ближайших деревень. Много людей собиралось из Сорочина, Заозерья, Паулья, других населенных пунктов, которые расположены в полусотне километров. Один ряд полностью занимали люди из Сорочина. То есть была у нас своя сорочинская ярмарка. Стоял овощной ряд, мясной, молочный, торговали лошадьми, домашними животными, птицей, можно было купить упряжь и скобяные изделия. Всегда на ярмарке было много рыбы. Рыбу из Гомеля круглый год возили в Полоцк, и там ее охотно покупали. Озера здесь богатые, с чистой водой – рыба вкусная.
До войны в местечке работали ремесленники: сапожники, портные, гончары, кузнецы.
Здесь же, на рыночной площади, находились и четыре кирпичные еврейские лавки. Причем, три из них были построены еще в конце XIX века. Принадлежали они состоятельным людям. Продавали в лавках товары, которые привозили из городов, и то, что закупали в деревнях. Лавки работали круглый год, только на субботу закрывались. Люди с уважением относились и к своим традициям, и к традициям соседей.
В начале XX века местечко принадлежало дворянину Пяротто Александру Фаустиновичу. Из 284 жителей – евреев было 244 и 40 христиан.
В ноябре 1918 года, после освобождения местечка от немецкой оккупации, был образован исполком Гомельского волостного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов с местонахождением в местечке Гомель. Волисполком в пределах своей территории являлся высшим исполнительным органом власти и управления.
С мая 1920-го по апрель 1923 года действовал Гомельский волостной революционный комитет. В апреле 1923 года Гомельская волость была упразднена.
Передо мной именной список граждан Гомельского волисполкома, с правом решающего голоса на перевыборах 1920 года. Среди них немало еврейских имен.
Свердлин Иосель, 28 лет, Свердлин Залман, 19 лет, Шульман Гершон-Мендель, 23 года, Шульман Авраам-Мендель, 19 лет, Брейда Меер, Воробейчик Залман, 58 лет, Воробейчик Лейба Залманович, 19 лет, Гольштейн Шмуэль Залманович, 41 год; Литман Мордух Нохимович, 36 лет; Воробейчик Иосель Беркович, 22 года, торговец; Воробейчик Лейба Борисович, 20 лет; Воробейчик Янкель Айзикович, 37 лет; Гуревич Иосель Беркович, 35 лет; Гуревич Мендель Беркович, 31 год; Гуревич Брейна Берковна, 20 лет; Зарецкий Шмуэль Ицкович, 18 лет; Баркан Ицик Айзикович, 35 лет; Лейтман Панес Нохимович, 44 года; Свердлина Ривка Нохимовна, 24 года; Лейтман Михл Нохимович, 38 лет; Свердлин Гирша, 22 года; Зарецкий Завел Гиршевич, 35 лет; Курман Залман, 35 лет; Лейтман Хайка, 25 лет; Афреймович Юда Давидович, 49 лет; Песенсон Бенцион Моисеевич, 54 года; Зарецкий Иосель Гиршевич, 53 года; Белинсон Зорех, 29 лет; Заговалов Лейба, 42 года.
(Полоцкий зональный архив, ф. Р-8, опись 2, д. 1, с. 38–58.)
Жили евреи и во многих окрестных деревнях. Например, в деревне Суя – братья Цемаловы: Хаим Евелевич, 1882 г.р., и Залман Евелевич, 1886 г.р.
– Была в Гомеле синагога, – продолжает рассказ Николай Тимофеевич Бабич. – Думаю, ей было очень много лет. Но точно показать место, где она находилась, сейчас уже никто не сможет. По воспоминаниям – там, где сейчас социально-культурный центр. То есть на этой же рыночной площади. Церкви в Гомеле не было, она находилась в километре от местечка. Была еврейская школа, но и она не сохранилась. Располагалась в частном доме, который принадлежал одной семье, какой конкретно – никто не вспомнит.
В двадцатые и особенно в начале тридцатых годов начался отъезд из местечек наиболее энергичных молодых людей, которые хотели учиться в больших городах, уезжали квалифицированные ремесленники, которые с отменой НЭПа потеряли свою работу, была свернута частная торговля, без дела остались арендаторы лесов, озер, садов. Среди покидавших местечки было много евреев, которые испокон веков были ремесленниками, занимались торговлей... Политика государства не была направлена против евреев, но в белорусских местечках коснулась, в первую очередь, евреев.
– Много евреев в тридцатые годы жило в Гомеле? – спрашиваю я у Николая Тимофеевича.
– До Великой Отечественной войны примерно 70 процентов населения составляли евреи – 127 человек. Всего в местечке проживало около 170 человек.
В те годы в Гомеле было всего две улицы. Сейчас это Заречная и Партизанская.
Немецко-фашистские войска заняли местечко через десять дней после начала войны. Уйти на восток от наступающих немецких частей сумели немногие – те, у кого были лошади, кто в первые же дни войны решился на этот шаг, оставив десятилетиями нажитое добро.
Сегодня о войне в Гомеле напоминают памятники и братские могилы. Ветеранов Великой Отечественной войны в сельсовете можно пересчитать на пальцах одной руки.
На площади памятник партизану, который на постаменте стоит с гаечным ключом. Я раньше не встречал памятников, где у партизан было бы такое «орудие производства». В годы войны здесь действовала бригада имени Ворошилова. Партизаны взрывали рельсы на железной дороге или разбирали их.
– Автомат у партизана за спиной, – поясняет Николай Тимофеевич Бабич.
Чуть дальше, в глубине площади, братская могила павших воинов – защитников Отечества и партизан.
– Здесь была партизанская зона, –рассказывает Николай Бабич, – командовал бригадой Дмитрий Тябут. Здесь же находился и подпольный райком партии. Советская власть была установлена в конце 1942 года. В партизанскую зону входили деревни Гомель, Туржец-1, Туржец-2, Заозерье, Пашки, Горнополье, Горки, Горовые, Богородицкое и Емельяники. Ближайшие фашистские гарнизоны находились в Горянах и Вороничах.
Фашисты и их подручные из местного населения зверствовали, расстреливали, сжигали дома вместе с людьми, находившимися в них. Так произошло с жителями деревни Горнополье Гомельского сельсовета, которых немцы сожгли 28 мая 1944 года.
Начали кровавые расправы над мирными жителями фашисты с еврейского населения. Первые жертвы появились уже в августе 1941 года, через месяц после оккупации.
С Николаем Бабичем едем к памятнику погибшим евреям Гомеля. Песчаная дорога идет мимо электростанции, потом сосновый лес, небольшая возвышенность.
На памятнике написано, что 80 евреев местечка Гомель были расстреляны в январе 1942 года.
– Не в январе, а в октябре–ноябре 1941 года. Здесь захоронены 67 человек, – уточняет Николай Бабич. – В первых числах июля немцы заняли Гомель, а в августе начались расстрелы еврейского населения. В первых числах августа были собраны 18 крепких еврейских мужчин. Их отправили на ремонт дороги, которая шла из Полоцка на Ушачи. Ни о чем не подозревавшие люди, взяв инструмент, отправились на работу. После того как они отремонтировали дорогу, фашисты завели их на край болота и расстреляли. На этом месте нет никакого памятного знака, и место уже определить нельзя. Прошли годы, здесь проложили дорогу. Было бы справедливо где-то на ее обочине поставить Памятный знак и вспомнить о погибших.
– Где расстреляли 67 евреев? – спрашиваю я.
– На берегу озера. А потом через неделю перевезли сюда и захоронили. Перезахоранивали жители Гомеля и деревни Щаты. По своей инициативе. Решили по-людски похоронить земляков. Часть расстрелянных лежала всю неделю на льду озера Гомель. А здесь были дот и окоп, естественное углубление, в котором можно было хоронить. В 1941 году наступила ранняя зима, земля промерзла, тяжело было копать, и решили похоронить в этих окопах.
Расстрелял евреев полицейский отряд из гарнизона, который стоял в Вороничах. Думаю, никому не удалось спастись. Евреев собрали в один дом в Гомеле. Пробыли они там день, потом их пригнали на берег озера и расстреляли. Недалеко от этого места сегодня находится школа.
В Гомеле всегда помнили о своих безвинно погибших земляках. Люди старшего поколения рассказывали о тех страшных днях своим детям. Но политика советской страны была такой, что провозглашая на словах идеи интернационализма, не спешили к их осуществлению, говоря святые слова «Никто не забыт, ничто не забыто», вспоминали выборочно: то, что было на руку государственной идеологии. О евреях, расстрелянных фашистами и их пособниками, лишний раз не вспоминали.
Пришли другие времена и спустя почти шестьдесят лет после трагических событий 26 июня 2000 года на заседании Гомельского сельского исполнительного комитета был рассмотрен вопрос «Об увековечивании памяти мирных граждан еврейской национальности, расстрелянных в годы оккупации немецко-фашистскими захватчиками в деревне Гомель».
Историческую справку подготовил и выступил на заседании Бабич Николай Тимофеевич.
На основании опроса местных жителей, проживавших в годы оккупации в деревнях Гомель, Горовые, Далецкие: Бабича Никифора Алексеевича, 1909 г.р., Волковой Тамары Андреевны, 1927 г.р., Есипенок Екатерины Ефимовны, 1927 г.р., Медведского Василия Ивановича, 1927 г.р., Чирвоной Анны Тимофеевны, 1913 г.р., было установлено, что в октябре–ноябре 1941 года расстреляны немецко-фашистскими оккупантами около 70 мирных жителей еврейской национальности в деревне на восточном берегу озера Гомель. По истечении нескольких дней трупы расстрелянных были погребены местными жителями на северной окраине д. Гомель.
Гомельский сельский исполнительный комитет решил: направить запросы в Госархив и Полоцкий городской отдел КГБ о подтверждении данных. Благоустроить территорию вокруг места захоронения. Выделить средства для установки памятника.
(Полоцкий зональный архив, ф. 2037, о. 3, д. 432, стр. 57.)
В 2001 году Гомельский сельский совет совместно с Полоцкой еврейской общиной поставил первый Памятный знак на месте расстрела – камень, с прикрепленной мраморной табличкой.
Время неумолимо. Многие очевидцы трагических событий ушли в мир иной. Мы воспользовались документами Государственной Чрезвычайной комиссии по расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков. Приводим строки из заявления Антонины Петровны Шпаковой, жившей в деревне Туржец Гомельского сельского совета Ветринского района.
«...лично видела, как немецкие палачи расстреливали советских граждан в 1941 году. Они взяли из м. Гомель 18 евреев и отвели возле д. Святица, где их там расстреляли. В феврале 1942 года немцы устроили облаву над евреями в м. Гомель и собрали всех евреев в количестве 80 человек. Расстреляли в м. Гомель и зарыли на территории Двор-Гомель. Такое издевательство и зверство над гражданами я еще не видела в своей жизни. За все издевательства и зверства над советскими гражданами немецкие разбойники должны расплатиться. 8 марта 1945 года».
В показаниях свидетельницы есть некоторые неточности. Облава и расстрел были осуществлены в конце октября или начале ноября 1941 года. Расстрелянных было 67 человек. Но, во-первых, показания были даны спустя три с половиной года. В начале ноября 1941 года уже лежал снег, так что в памяти остался зимний месяц...
В Акте Государственной Чрезвычайной комиссии по Ветринскому району, составленному в том же марте 1945 года, есть существенное уточнение: «…среди расстрелянных в основном были женщины, старики и дети».
Фашисты заранее продумывали все детали уничтожения мирных, ни в чем не повинных людей. Сначала были расстреляны 18 мужчин – тех, кто мог оказать сопротивления, а уж потом вооруженные солдаты и полицаи добрались до женщин, стариков и детей.
В том же Акте указаны «основные виновники проведения злодеяний на территории Ветринского района Полоцкой области: военный комендант Гайгер Вили Генрих, уроженец г. Гамбурга; полевой военный комендант Шнеппэн; штабс-фельдфебель – начальник гестапо Ризэ; лейтенант, руководитель жандармерии – Граф; обер-лейтенант – с/хоз. комендант – Фридрих; лейтенант 178 ст. батальона – Кофман; обер-ефрейтор 178 ст. батальона – Капустин.
(Архив Яд-Вашем, ф. М-33, д. 1104, л. 24.)
В 2009 году Полоцкая еврейская община совместно с Гомельским сельским советом поставила новый памятник на месте захоронения евреев. Деньги на него были выделены из Фонда семьи Лазарусов. За памятником присматривают местная школа и Гомельское лесничество. Ежегодно в День Победы, в другие дни, сюда приходят люди, приносят цветы.
О том, что в Гомеле несколько веков жили евреи, сегодня напоминает только старинное еврейское кладбище.
Идем с Николаем Тимофеевичем через поле, кустарник, пробираемся сквозь завалы деревьев. Только местным жителям под силу найти это кладбище. Приезжий, даже зная ориентиры, собьется с пути. Кладбище расположено в очень живописном месте, на полуострове, с трех сторон – озеро Гомель.
Здесь хоронили и торговцев, и ремесленников, и мудрецов, и хитрецов. Последние захоронения были сделаны во второй половине 50-х годов XX века. Сюда привозили усопших из Полоцка, других городов. Старики просили детей, внуков, чтобы их похоронили на родине, рядом с могилами родителей, дедов, прадедов. В 60-е – 70-е годы в поминальные дни сюда приезжало много людей, возлагали к могилам цветы, камушки по еврейскому обычаю, читали молитвы. С середины 80-х годов никто не приезжал. Оборвалась связь поколений.
На кладбище сохранились старые памятники, оно напоминает музей под открытым небом. Может, найдутся внуки, правнуки тех, кто захоронен здесь, захотят приехать, увидеть кладбище. Многие памятники, хоть и обросли мхом, накренились, но в неплохой сохранности – надписи читаются.
– Думаю, что площадь кладбища в пределах полугектара, – говорит Николай Бабич. – И, наверное, здесь двести или даже больше захоронений.
Население деревни Гомель составляет почти 350 человек. После войны евреи здесь не живут. Из достопримечательностей сегодняшнего времени – электростанция, которую впервые построили в 1936 году, потом восстановили в 1952 году.
Люди трудятся в лесничестве, на сельскохозяйственном предприятии. Детей в деревне немного, в школе 52 ученика.
Уезжая из Гомеля и глядя на аистов, я снова вспомнил слова Ивана Игнатьевича:
– Пока будем жить, аисты будут сюда прилетать.
