В ГОРОДЕ ПИНСКЕ ЖИЛ МЕЛАМЕД…

Жанне хотелось удержать отца ещё на мгновенье на этом свете. И она решила написать о нём книгу, чтобы его, Исаака Ратнера, помнили её дети. Внуки. А правнуки могли хотя бы представить… На эту мысль её натолкнула фраза, сказанная во время похорон другом отца: «Ты не представляешь, какой это человек! Ты знала его, как дочь, но не понимала, кто рядом с тобой!»

Городок. Прабабушка, Либа-Гита, дочь Мовше, была замужем дважды.

В первом замужестве – за нерелигиозным купцом Мендлом Шайкиным. От этого брака у неё было двое детей. Внучка её по этой линии – Эмилия Райцес (в девичестве – Гайдук) живёт сейчас в Израиле.

Во втором замужестве – за бедным, но религиозным Шломо Новиком. От этого брака у неё было трое детей. Моя бабушка Йеhудис – из этих троих. Кроме бабушки из этой троицы мне никто не известен. У бабушки Еhудис был жених, который долго отсутствовал, а по возвращении был незаслуженными сплетнями о Еhудис совершенно от неё отважен. Назло всем она вышла замуж за Мендла Прусса, сына Берки.

Мой папа Нахмансон Борис Самуилович родился в 1923 году в Оренбурге, у него было два брата. Старший, Савелий Самуилович Нахмансон, Шеля, и младший брат, Лев Самуилович Нахмансон, Лева. Кстати, в честь Левы назвали моего младшего брата. Во время войны все три брата ушли на фронт. Вернулся с войны один папа, братья его пропали без вести.

Когда я вошла так сказать в сознательный возраст, наступила Перестройка. В интернете, в прессе, в книгах начала появляться информация о моей семье и прадедушке. Понятно по каким причинам в нашей семье, как и во многих других, не принято было говорить на темы своих предков. Тем более о таких трагических и в определённые моменты неудобных историях их жизни.

Я помню с детства, что мы собирались у дедушки, папиного папы, сына раввина Ш.Л.Я. Медалье большой семьёй. Приезжали дедушкины сестры Гинда и Зиска. Они были одинокие, замуж так и не вышли. Жили в далёких районах, тогда окраинах Москвы, в небольших однокомнатных квартирках. Но были всегда жизнерадостны, веселы и на тот момент энергичны.

Я не знала, какой это был праздник, но дедушка надевал тфилин, талес, открывал молитвенник и на иврите и читал молитву.