Инесса Ганкина – психолог и культуролог, член Союза белорусских писателей, корреспондент газеты «Берега».
Публикации поэтические и прозаические можно найти в четырёх книгах, периодических изданиях Республики Беларусь, России, США, Израиля, Латвии и Литвы.
Финалист и лауреат литературных конкурсов в Республике Беларусь, России, Чехии, Израиле и в Украине.
Постоянный автор журнала «Мишпоха».

* * *

Вся полнота ханукального света,
Восьмисвеченье – дрожанье во тьме.
Тайна исхода и верность Завету,
Тысяча лет отразились в окне.
А за окошками запах пожара,
Средневековье, война и чума.
Крутится глобус, еврейская пара
Дышит печалью во все времена,
Смотрит с тревогой в окно слюдяное
И запускает с надеждой волчок.
Чудо великое было со мною,
Здесь не случилось, а впрочем, молчок.
Там или здесь, неизвестна дорога,
Здесь или там, на песке и в снегах,
Все восьмисвечье единого Бога,
Два восьмистишья на бледных губах.

* * *

Мы, всосавшие с молоком
страх погромов и смрад печей.
Мы, запрятавшие глубоко
свою еврейскую сущность.
Инженеры и программисты,
знатоки кодов и ключей,
крепившие оборону
неласковой родины.
Мы, отворачивающие голову
от честного зеркала,
где профиль говорил больше,
чем отчество.
Клейменые рабы
советского паспорта
или боящиеся разоблачения
беглые потомки вечно виноватых.
Мы отшелушиваем свои страхи
и прорастаем жизнью.
Но сколько смердящих трупов
цепляются за ростки живого
и тянут нас во вчера.

* * *

Идущие следом умеют
носить вечерние платья,
ставить хештеги,
жить в виртуальном мире.
Идущие следом путают
историю мировых войн,
Сталина с Троцким,
Хрущева с Брежневым.
Идущие следом озабочены
таяньем льдов и вторжением
в личное пространство.
Идущие следом смотрят
в непредсказуемое будущее
и плохо слышат наши голоса,
постепенно уходящие во тьму.

БЕЛОРУССКАЯ РОДОСЛОВНАЯ

Красное, тёмное пенится
соками солода.
Издавна улица вертится
между корчмою и церковью,
Девица с косами золота,
парень с кудрявыми пейсами.
Кто-то прокладывал смолоду
тропку, как в «Песне Песней».
«Руфь, что стоишь печалишься?»
Будет «благословение» –
выйдет в большие начальники
следующее поколение.
Что вспоминает улица?
Сердце моё застынет –
Полнится Белоруссия
«Ямами» и Хатынями,
как не хватает памяти –
каждый четвертый иль третий?
В соснах под Куропатами
свалены наши дети…
Иерусалим отстроится…
В небо глядят как дома
(то Шавуот, то Троица)
выжившие в погромах.

ПАМЯТЬ

1

Площади, уходящие за горизонт,
память ограничена осью времени.
Вчера – чёрно-белый снимок,
сегодня играет оттенками цвета.
Вечный штурм старого мира
обещает цветное будущее.
Вчера бодро печатали шаг
колонны и монументы.
Сегодня – кирпичная стена,
африканская саванна,
бодрые краски, пир во время…

2

Реквизит мечтает о сцене,
об актёрском тёплом дыхании,
вещи знают привычки солиста.
Он давно не выходит из дома,
но висит на плечиках тога
и пылится забытый скипетр.
Ваш спектакль вышел из моды,
сдулся, словно воздушный шарик…
Как слезятся глаза премьера,
чёрно-белый мир фотографий,
блекло-серый мирок сегодня.
Глохнет голос, слабеют ноги…
Только снится – дыханье зала,
тяжесть скипетра, блеск короны.

* * *

Выйди из зоны комфорта –
воздух горяч, и терпко
дышит войною ветер.
Низко летят самолеты,
грозно шагают колонны…
Мир ничего не помнит.
Где-то на белом свете
руки зайдутся в крике…
Только кто их услышит?
Твой одинокий голос
как незаметный остров,
но не теряй надежду,
выйди из зоны молчанья.