Сколько лет пролетело с тех пор, сколько ярких событий и случаев позабылись, целые жизненные периоды стерлись в памяти напрочь и не восстановить их. А эти две недели, эти жуткие две недели, оставили такой глубокий след, такой жестокий шрам, что и теперь, через пятьдесят лет, могу до мелочей, до часов и минут, всё восстановить в памяти с точностью киноленты и пережить всё вновь, с тем же страхом, с той же безысходностью…
Утро 22 июня было тёплым, тихим и солнечным. На чистом голубом небе – ни облачка, беззаботно на все голоса поют птицы, на душе спокойно и радостно.

В восемь часов утра я налегке направился к Базарной площади, чтобы встретиться с ребятами вместе идти за мельницу, где на полянке, называемой «стадионом», состоится спортивный праздник – районная олимпиада «Осоавиахима». Мы стояли кружком, когда из дома вышел Моше Нахимовский и с ужасом сообщил: «Ребята, война! Сейчас передали из Лондона, папа сам слышал, немцы напали на нас».

Мы не поверили; уж очень не хотелось верить, очень хотелось на стадион... Всё время твердили втихомолку о войне, а несколько дней тому назад сообщение ТАСС всех успокоило. Но на этот раз всё было серьёзно. В одно мгновение весть разнеслась со скоростью молнии, и сонное местечко выплеснулось на улицы, ещё надеясь, что сейчас всё выяснится и снова станет спокойно вокруг.

Мальчишки начали действовать, раз война – нужно создать наблюдательный пункт, ведь мы пионеры и должны быть на посту. Всей гурьбой мы отправились раздобывать бинокль, решая, где лучше установить дежурство. И вдруг, над самыми крышами на бреющем полёте с ужасным ревом пронеслись странные серые самолёты, и мы увидели на крыльях чёрные кресты.

«Немецкие» – пронеслось в мозгу и не успели мы даже осознать, что происходит, как глухие страшные бомбовые удары потрясли землю. Все поднялись и побежали не зная куда. Я мчался огородами домой, позабыв свой пионерский долг, а самолёты, сделав круг, возвращались обратно, снова пройдя над самыми крышами. Лежа в борозде, дрожа от страха, я всё же от мальчишеского любопытства поднял голову и увидел чётко не только чёрные кресты, но и голову лётчика в шлеме, который поглядывал вниз и, кажется, смеялся надо мной. Через несколько минут полнеба заволок чёрный дым – это горели 4-х моторные самолёты, стоявшие на аэродроме за городком.

Было 9 часов утра, и это была война!

После обеда паника немного улеглась. Никто не знал, что происходит. О том, что немцы могут прийти, даже мысли не было. Но почему они так нахально летают? Где же наши истребители? Ведь сотни машин вылетели в летние лагеря, почему их не видно? Пошли тревожные слухи. Отец ходил в ПосСовет, но связи ни с Барановичами, ни с Гродно не было. День прошёл, как кошмар. Ночью никто не спал, мы лежали на кроватях одетые. А через городок шли военные машины без огней, но не на запад, а на восток, кто-то кого-то в темноте окликал, гудели моторы, в доме говорили шепотом. В два часа ночи постучали, отца вызвали в военкомат. Он взял приготовленный ещё днём вещмешок, тихо, без слёз попрощались, и он ушёл. Стало ещё страшней. Рассвет успокоенности не принёс. Кончился первый день войны…»

…Мирон Мордухович умер в 2015 году… Но местечко Желудок (сейчас Гродненская область, Беларусь), где он родился и которое покинул в первые дни войны, бежав с мамой на восток, сохраняет память о тех 2 тысячах человек, которые были зверски замучены и расстреляны 9 мая 1942 года в еврейском гетто.

До сих пор дети, внуки, правнуки оставшихся в живых приезжают 9-го мая на братскую могилу почтить память погибших.

Мирон Мордухович

Из автобиографии

Мордухович Мирон Владимирович (Меер Вольфович)

Родился в 1929 г. 9 июля, местечко Желудок, Гродненская обл. (тогда Польша).

Вся большая родня (около 50 человек) погибла 9 мая 1942 года вместе со всеми евреями местечка. Около 2 тысяч человек. Спаслась только наша семья и наши друзья Волчковские, теперь живущие в Израиле. Наши две семьи бежали из местечка 23 июня на второй день войны, пешком во время обстрела. Добрались до Минска, потом Могилёв. Забрались в эшелон, с которым добрались до Пензенской области.

В 1945 году семья перебралась в Ригу. Учился в Латвийском университете, получил диплом «архитектора». С 1954 года живу в Липецке. 60 лет проработал архитектором в проектной организации города.

В 2013 году в Москве вышла книга «Желудок. Память о еврейском местечке» (изд. СЭФЭР. Научный труд, выпущенный университетами Москвы, Минска, Гродно). В книге большая моя статья и рисунки.

Публикация стала возможной благодаря дочери М.В. Мордуховича – Маргариты Мироновны Трофимовой (Липецк).