«Миллионы жизней, в смерть ушедших.
Дрожащий свет заплаканных свечей.
Века пройдут,
но в каждый день грядущий
Не стихнет эта боль в сердцах людей».
Эпиграфом для нашего рассказа стали слова, выбитые на монументе жертвам Великой Отечественной войны в Бобруйской крепости, последнем мемориальном проекте заслуженного архитектора Республики Беларусь Леонида Менделевича Левина (1936 – 2014).
После окончания войны многие архитекторы и скульпторы занимались созданием памятников жертвам фашизма. Создавали с надеждой, что благодаря сохранённой памяти, безмолвному крику в камне ничто подобное больше не повторится. Среди них заметное место занимает мемориальное творчество Леонида Левина, внесшего в это благородное дело значительный вклад. Перечень мемориалов, которые Леонид Менделевич создал самостоятельно либо в составе творческого коллектива, впечатляет.
Первой большой работой, совместной с Юрием Градовым и Валентином Занковичем, стала «Хатынь», за которую в 1970 году молодые архитекторы были удостоены Ленинской премии. Проект оказался необычным для своего времени. Авторы отказались от традиционной для подобных мемориалов монументальности с опорой на исторические либо идейные символы, как это было при создании Мамаева кургана, многочисленных Курганов Славы, монумента «Мужество» в Брестской крепости... Создатели обратились к языку аллегорий, позволяющему донести многие детали и подробности авторского замысла, представить зрителям целый рассказ о свершившейся трагедии. Аллегория допускает, в том её особенность, многозначность толкований и на их основе возможность индивидуального восприятия передаваемого в мемориале трагического события. Использование аллегорий в основе художественного решения стало основным приёмом в мемориальном творчестве Л. Левина.
В 1970–1980 годы совместно с Ю. Градовым были созданы мемориальные комплексы «Прорыв» в Ушачах и «Проклятие фашизму» в деревне Шуневка Докшицкого района, а чуть позднее – «Шталаг 342» в Молодечно по индивидуальному проекту…
С конца 1990-х годов Л. Левин, уже как руководитель архитектурной мастерской, продолжил заниматься созданием проектов мемориалов узникам фашизма, прежде всего, жертвам холокоста. На территории Беларуси во многих городах и посёлках фашисты массово уничтожали евреев, и напоминанием об этом стали мемориалы и памятники в десятках городов и селений. Во многих проектах этого периода в основе композиции Леонид Левин использует менору как предметный символ и достаточно часто осуществляет художественное решение не только посредством формы, но и с помощью цвета, что придаёт мемориалам определённую живописность.
Ошеломляет мемориальный комплекс «Яма» на улице Мельникайте в Минске, в художественном решении которого соединились бездонность ямы, лестница, ведущая вниз, и нескончаемый поток приговорённых к смерти мучеников, бредущих, подобно теням, навстречу своей трагической участи. Образное решение мемориала «Яма» вызывает ассоциации с Дантовым Адом, в круги которого вступают очередные жертвы.
Испытываешь потрясение, посетив памятный комплекс на месте детского донорского лагеря в деревне Красный Берег Жлобинского района. Задевает за душу не только повествование об изломанных детских жизнях, но более «Площадь Солнца» с детскими рисунками, переведёнными в витражи и как бы рассказывающими о расколотых на кусочки детских мечтах. Созданы проникновенные по драматизму мемориальные комплексы в Минске, Слуцке, Городее…
Во всех успешных мемориальных проектах Л. Левина важной выразительной частью являлись произведения скульптуры как результат творческого партнёрства архитектора и скульптора. Среди соавторов Л. Левина – выдающиеся скульпторы Сергей Селиханов, Анатолий Аникейчик, Александр Финский, Эльза Полок, художница Светлана Каткова…
Мемориал в Бобруйской крепости – последний памятник – напоминание о той войне, который Л. Левин «задумал, придумал, но не увидел». На территории крепости во время войны размещался концентрационный лагерь для советских военнопленных, и через него прошли десятки тысяч оказавшихся в плену советских солдат. Многие из них погибли от нечеловеческих лагерных условий, болезней, массовых убийств.
Стилистика мастера, знакомая по другим его работам, ясно читается в проекте: – архитектор находит образное решение композиции, стремится к смысловому наполнению каждого элемента. Л. Левин использует набор аллегорий, прочтение которых позволяет понять авторское послание, обращает внимание зрителя на детали, побуждает к размышлению.
Если посмотреть на мемориал с высоты, то заметно, что он расположен в центре почти квадратного газона. В его основе выложенный из красной тротуарной плитки круг-солнце с отходящими к границам квадрата восемью лучами. Солнце символизирует в нашем восприятии свет, тепло, жизнь. С ним связывается всё наиболее важное для нас: счастье, радость, благополучие.
Однако часть солнечного круга занимает грубый тяжеловесный объект почти кубической формы с выделяющимися тяжёлыми чёрными металлическими решётками и колючей проволокой. На его белых, словно ледяных стенах силуэтами проступают вереницы скованных решётками военных и гражданских людей, принесённых в жертву Молоху. «Куб» символизирует бедствия войны, противостоящие всему доброму, и стремление зла и насилия занять центральное место в мире. Свой смысл заложен и в противопоставлении геометрических форм: гармонии тёплого круга и резкой угловатости белой глыбы «льда», сжатой чёрными решётками.
Скульптура Александра Шаппо – человек в военной форме с гневным лицом поддерживает истощённого, измождённого товарища. Постамент-платформа не случайно наделён колёсами. Прообразом стала железнодорожная платформа, на которой фашисты зимой возили советских пленных до тех пор, пока они не замерзали.
Памятник «Всем, не вернувшимся с войны» посвящён тем, кого война заставила «испить» до дна горькую чашу страданий, у кого отняла жизнь.
Архитектурные элементы мемориальных комплексов Л. Левина лаконичны, предельно просты по своей геометрии, естественным образом вписываются в ландшафт подобно срубу сельского дома, погосту, скале или часовне. Это тоже можно отнести к особенностям творческого метода Мастера.
В наше время в каком-то смысле обиходными стали слова о мире, осуждение войны и уничтожения людьми друг друга. Леонид Левин избрал свой оригинальный язык обращения к людям через памятники жертвам войны. Ведь только в Хатыни или в другом подобном мемориальном месте осознаёшь, насколько мир хрупок и как важно его беречь.
Геннадий БЛАГУТИН,
старший научный сотрудник Бобруйского художественного музея