Мамуля! Тебе – 95. Было бы 95. И девять лет, как ты ушла. Но ты такая же «вредная», какой и была. Вот скажи мне, пожалуйста, почему ты до сих пор приходишь ко мне в снах, почему каждое утро я просыпаюсь, потому что слышу твой голос? А, я поняла… Ты до сих пор меня воспитываешь, хочешь сказать, что я всё неправильно делаю. И работу я себе не ту нашла, и не там живу, и друзей не умею выбирать. И что я – наивная дурочка, какой была всегда. И жизнь моя не сложилась из-за моего скверного характера… Ты всегда мне это говорила. Но говорила это только мне, а всем остальным ты говорила, какая я умница и как ты мной гордишься.

Хотя, по правде сказать, гордиться особенно нечем. И если есть что-то во мне хорошее, то это твоя заслуга. Это ты научила меня в три года читать, а в четыре года я уже вполне сносно писала печатными буквами. Это ты заставляла меня рассказывать вслух прочитанное, борясь с моим косноязычием и заиканием, приобретённым после очередной серьёзной болезни. Это ты рисовала вазы с цветами вместо меня в младших классах школы и помогала решать задачки по математике в старших классах. (Ни к тому, ни к другому предмету у меня не было способностей. А домашние задания никто не отменял). Это ты готовила меня к экзамену по белорусскому языку и литературе уже в институте. И это всё при образовании неполных 7 классов.

Я часто думаю, кем бы ты могла стать, если бы не война проклятая. Тебе было только тринадцать, когда с последней подводой вашей семье удалось уехать из горящего Бобруйска в эвакуацию в далёкую Курганскую область.

Отец и три старших брата ушли на фронт, мама работала в колхозе, а на тебе были дом, младший братик Изя, которому было четыре года, да старенькая больная бабушка Нехама. А ещё ты успевала копать огороды по всей деревне, чтобы заработать ведро картошки или буханку хлеба, вязать носки и варежки для фронта, пасти и доить козу, которую бабушке выделили вместо зарплаты за работу в колхозе. И это в 13–14 лет. В школу ты ходила, но совсем немного. Некогда было. Да и не в чем было. Никакой зимней одежды и обуви у тебя не было.

А потом пришла Победа, и вы вернулись в родной Бобруйск. Правда, не все. Твой отец и один из братьев с фронта домой не вернулись.

Мамуля! А ты помнишь, какую сказку ты мне рассказывала на ночь? О евреях, которые были рабами фараона в Египте и убежали оттуда, чтобы остаться евреями. Эту сказку рассказала тебе твоя бабушка Нехама, а ты – мне. Уже очень много лет спустя я поняла, что ты мне рассказывала Исход. И что имена Моисей, Арон, Яков и его 12 сыновей я уже слышала в раннем детстве.
Ты мечтала стать врачом, а встретила молодого солдатика-фронтовика и в 17 лет вышла замуж за моего папу. И ни разу об этом не пожалела. Вы прожили душа в душу 53 года до самого его ухода.

Нам с папой была непонятна твоя любовь к даче, грядкам, посадкам, урожаю. Ты умела всё. Мы – ничего. Каждый мой приезд на дачу – это особый рассказ. Каждый год по весне я договаривалась с тобой, что буду приезжать только на выходные. Помощь от меня минимальная, но показаться перед родительское очами – святое дело.

Очень ранним утром, когда в дачном посёлке ещё все спали, мамуля начинала петь громко и фальшиво. Именно с той стороны дома, где была моя спаленка. Понимая, что таким образом меня не поднять, она начинала гонять птиц: «Кыш отсюда, вы мне Майю разбудите». Прислушивалась и, понимая, что и этой уловкой меня не поднять, мамуля появлялась в дверях моей маленькой спаленки и хорошо поставленным голосом вопрошала: «Ты что? Сюда спать приехала? Все люди уже в огородах». Понимая, что уже ничего не остановит мамулю в погоне за высоким урожаем, я натягивала на себя платье, выходила на веранду, смотрела на часы. Пять часов утра…

Выйдя на крыльцо, я кричала: «Люди! Ау! Где вы?» И тут же получала от мамули: «Ты чего орёшь? Ты так весь посёлок разбудишь». Правда, я умудрялась потом доспать где-нибудь под кроной плодовых деревьев. Но самое главное для мамули было меня поднять с постели и отправить в огород.

Яркая, очень красивая, эмоциональная, умная – ты привлекала внимание противоположного пола и в 80 лет. Не передала ты мне по наследству этот дар. Увы! Я больше в папу. И внешностью, и сдержанностью.

Мамуля! Я очень виновата перед тобой. Каждый день я корю себя, что недостаточно много времени проводила с тобой. Тебе хотелось больше тепла, общения, понимания. Особенно, когда слегла после диабетической гангрены на четыре года до самого ухода. А я не всегда это понимала. Ты прости меня, пожалуйста. Но ты ведь не стала меня любить меньше? И я тебя очень люблю. Ты – лучшая мама на свете+! Приходи ко мне во сне, разговаривай со мной. Я знаю, ты мой добрый ангел, который будет оберегать меня до конца. Спасибо тебе за всё!!!