Исследование Константина Карпекина, главного хранителя фондов Государственного архива Витебской области
В 1919 году в Богушевске действовала одна официально зарегистрированная иудейская община.22 К 1922 году их количество увеличилось до трех. Богушевские иудеи не имели синагог, поэтому им приходилось собираться в частных домах. Имена их хозяев сохранились в архивных документах: Гозин Беньямин Янкелевич, Кривошеев Мендель Абрамович и Либкин Залман Мовшевич. 23 Судя по всему, такое положение дел евреев не устраивало: нужно было молитвенное здание. Согласно архивным документам, решением этой проблемы занялся житель Богушевска И. Рабинович.
2 октября 1923 года евреи Богушевска во главе с И. Рабиновичем официально обратились в Витебский уездный исполком с просьбой разрешить им строительство нового молитвенного здания. Но, как оказалось, для начала строительства такого обращения было недостаточно. Нужно было еще представить смету расходов и план постройки, утвержденные Витебским губернским исполкомом. Проект здания в скором времени был готов, и к 1 декабря 1923 года его отправили Витебскому губернскому архитектору на утверждение.24 20 января 1924 года проект был утвержден Техническим совещанием управления Витебского губернского инженера. Без замечаний не обошлось. Правда, членов совещания интересовали вовсе не духовные вопросы, а вопросы сугубо технического характера. В протоколе было записано: «Проект утвердить с тем, чтобы при печи была выведена коренная труба с надлежащими отступами и разделками от деревянных частей здания».
Наконец, 31 января Иосифу Абрамовичу Рабиновичу было выдано официальное разрешение на возведение молитвенного дома. 25
Он стал единственным иудейским культовым строением не только в самом Богушевске, но и во всем районе.
Несколько слов о человеке, который хлопотал о возведении новой синагоги. Иосиф Абрамович Рабинович родился в 1857 году. В повседневной жизни занимался торговлей. В Богушевской иудейской общине с 1901 года. В документах 1927 года И. Рабинович записан как раввин. 26
Религиозная жизнь местечка была достаточно активной. В
1926 – 1927 годах здесь была хевра-кадиша (погребальное братство), присматривавшее за еврейским кладбищем. Несколько меламедов давали еврейским ребятишкам частные уроки. Нередкими были в Богушевске и проповеди приезжих магидов. 27
В правление общины новой синагоги в 1927 году входили Хацкель Хацемлянский, кустарь (сапожник), 55 лет, в правлении с 1926 года; Хаим Кулик, до революции торговец, после революции – кустарь, возраст – 60 лет, в правлении с 1923 года; Ицка Кунин, торговец, 70 лет, в правлении с 1924 года; Мендель Голосов, торговец, 70 лет, в правлении с 1923 года; Лейба Иткин, торговец,
60 лет в правлении с 1923 года. 28
Празднование религиозных праздников не могло нравиться «безбожному» активу местечка. Представление о деятельности атеистов дает письмо об итогах осенней антирелигиозной кампании 1928 года: «Исходя из того, что еврейское население в Богушевском
районе находится только в местечке Богушевск, вся антирелигиозная работа была проведена в этом пункте (…). Вся работа проводилась под углом зрения научного объяснения происхождения и сущности осенних еврейских праздников. С этой целью было сделано следующее: а) перед самыми праздниками был поставлен на еврейском языке доклад на тему “История евреев по библейскому описанию и согласно научным исследованиям”, причем, этот доклад имел антирелигиозный характер, и присутствовало на докладе 32 человека, б) в “Листке безбожника” (орган районного совета Союза безбожников) был помещен ряд статей на белорусском и еврейском языке о еврейских праздниках. Недостатком в этой работе нужно считать отсутствие художественно-образной пропаганды во время самих праздников (вечера, пьесы и т.д.), а это является следствием отсутствия соответственных организаторских сил». 29
Кроме того, богушевские атеисты стремились создать общественное мнение, будто верующие иудеи – это исключительно древние старики. Вот конкретный пример – выдержка из информации «Антирелигиозная работа и религиозное движение по Богушевскому району», датированной 25 марта 1929 года: «Синагогу посещает небольшое количество стариков, доживающих свой век. Особенной активности со стороны иудейской общины не
замечается, изредка приезжает какой-нибудь “магид” или “хазн”. Его идут послушать опять же исключительно старики». 30
«Весной, накануне еврейской Пасхи, в Богушевске прошла еще одна антирелигиозная кампания.
Подготовительная работа к ней началась 6 апреля 1929 года. Был прочитан доклад на собрании кустарей (присутствовало 30 человек) на тему “Классовая сущность и происхождение религий”.
Перед началом собрания вслух читали произведения еврейского писателя Рейзина на идише. В настенной газете были опубликованы антипасхальные статьи на белорусском и еврейском языках.
24 апреля состоялся антирелигиозный детский вечер.
27 апреля на собрании жителей местечка (присутствовало 67 человек) был прочитан доклад “Еврейская пасха, ее происхождение и классовая сущность”».
Обычно такие собрания проходили без споров. Обсуждение начиналось на улице, по дороге домой. Так было безопасней, без начальства и лишних ушей люди говорили то, что думали. А здесь после доклада о еврейской Пасхе один из жителей местечка, архивные документы не указывают его фамилию, встал и неожиданно вслух огласил то, что любой еврейский мальчик знал с юных лет: Пасха, или правильнее Песах, – это праздник освобождения народа, его выхода из рабства. Правдолюбу было задано много вопросов, в том числе и на древнееврейском языке, и как сообщает еврейский уполномоченный, «дан соответствующий отпор». Люди, знавшие древнееврейский язык – язык Торы, священных книг, наверняка все знали о Песахе, и остается только гадать, какие вопросы они задавали и каком «отпоре» идет речь.
«К Песаху совсем не пекли мацу 3 еврейские семьи в Богушевске, – сообщается в документе. Если учесть, что к июлю 1930 года в Богушевске проживало 175 еврейских семей, процент получается мизерный. Некоторые употребляли и мацу, и хомец, то есть и дозволенную религиозными канонами, и недозволенную этими же канонами пищу. – Евреи Богушевска в большинстве своем утверждали, что маца нужна для гостей и чтобы люди не осуждали такое откровенное пренебрежение традициями и безбожие. В дни Песаха работали 3 еврейские семьи (то есть 3 семьи осмелились бросить вызов местечковому обществу – авт.).
В Богушевск из Витебской синагоги привезли заграничную мацу (8 рублей за пуд). Бесплатно мацу раздали двум семьям. Три семьи получили из-за границы мацу в посылках. Одной семье выделили деньги на выпечку мацы.
Еврейской школы в Богушевском не было, и еврейские дети в дни Песаха ходили в школу». 31
Вскоре единственную в местечке и районе синагогу закрыли. Это произошло в конце 1929 года либо в начале 1930 года. Имеется запись под № 69 в «Сведениях о религиозных зданиях, изъятых из пользования верующих по Оршанскому округу за время с 1 октября 1929 г. по 15 мая 1930 г.». В синагоге в 1930 году открыли Народный дом. 32
Теперь вместо молитв здесь читались доклады и лекции, в том числе на атеистические темы, пели революционные и патриотические песни, ставили постановки, танцевали, обсуждали новые книги.
Такова короткая, фактически пятилетняя, история богушевской синагоги. Она стала примером того, что даже на территории советской Белоруссии, даже в условиях антирелигиозной пропаганды все-таки было возможно строительство культового здания.
Такие факты по республике были крайне малочисленными и поэтому сегодня для нас представляют особый интерес.
22 ГАВО, ф. 476. – Оп. 1. – д. 32. – л. 4.
23 ГАВО, ф. 1821. – Оп. 1. – д. 142. – л. 18 об.
24 ГАВО, ф. 1231. – Оп. 1. – д. 46. – л. 12, 14.
25 ГАВО, ф. 1014. – Оп. 1. – д. 34. – л. 21, 25.
26 Оршанский зональный архив, ф. 1097, оп. 1, д. 192, л. 28.
27 ГАВО, ф. 10062-п. – Оп. 1. – д. 373. – л. 24.
28 Оршанский зональный архив, ф. 1097, оп. 1, д. 192, л. 29.
29 ГАВО, ф. 1014. – Оп. 1. – д. 34. – л. 22.
30 ГАВО, ф. 98-п. – Оп. 1а. – д. 49. – л. 70.
31 ГАВО, ф. 98, Оп. 1 д. 97, оп. 1а, л. 4.
32 ГАВО, ф. 10062-п. – Оп. 1. – д. 489. – л. 507.
