Раскрывая папки с пожелтевшими от времени архивными документами, разбирая незнакомый почерк, вчитываясь в потускневшие чернильные буквы или чуть видный машинописный набор на тонкой папиросной бумаге, пытаешься представить себе мир, отстоящий от тебя более чем на восемь десятков лет…
8 августа 1925 года ЦК Ленинского Коммунистического Союза молодежи Белоруссии разослало письмо с грифом «секретно» по всем окружкомам и райкомам комсомола.
Естественно, пришло такое письмо и в Богушевский райком комсомола и было расписано для ознакомления и руководству к действию в еврейское бюро райкома.
Еврейские бюро окружкомов, райкомов партии, комсомола... Не многим сегодня понятны эти словосочетания. Еврейская секция Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) была создана в 1918 году. Одна из первых евсекций появилась в Витебске. Евсеки, как они утверждали, вели жестокую борьбу с любыми проявлениями религиозности и буржуазного национализма, внедряли идеи диктатуры пролетариата, стремились заменить традиционную еврейскую культуру новой – пролетарской. Еврейская секция прекратила свое существование в 1930 году.
Райкомам комсомола под грифом «секретно» рассылали пропагандистские статьи об очередных разоблачениях «враждебной сущности» сионизма. Ничего конфидециального в этих материалах не было, но время было такое, когда слово «секретно» придавало документу особую значимость.
Почему в те годы начали очередной поход против сионизма? На этот вопрос отвечал, по сути, обычный агитационный материал.
«Местечко потеряло экономическую позицию, как посредник между городом и деревней. Это создало антисоветское настроение у части местечкового населения. Торговому элементу местечка плохо живется, он ищет чего-то более удобного, лучшего, чем в СССР.
При таком экономическом положении могут иметь успехи всякие россказни, басни о каких-то благословенных странах без горя и обиды. Такое положение могло бы создаться вокруг Америки или Аргентины. Но так как Америка эмигрантов не впускает, то все эти легенды слагаются вокруг Палестины. Пока нельзя еще актуально поставить вопрос о переселении их в Палестину (ибо, как видно, там тоже есть какой-то денежный ценз), то в местечках возникает настроение: “Дай мне Боже распродать всем мои манатки и удрать в Палестину”. Это создает почву для сионистских настроений. Однако, если торговая часть населения местечек пассивна и ее идеологическое влияние больше чем мещанских настроений создать не может, то вопрос довольно остро стоит по отношению к молодежи. Молодежь местечек активна. Общественность у нее более развита, чем у взрослого населения, и среди этой молодежи сионистские влияния могут перейти рамки и принять более острую и активную форму…» 11
Среди сионистских организаций, которые в те годы полулегально работали на территории Белоруссии, наиболее влиятельным являлся Сионистко-социалистический союз молодежи. Причем, особенно развита его структура была в местечках и небольших городах. Союз был организационно оформлен, имел свой аппарат и опыт подпольной работы. Они мечтали о «трудовой Палестине». Тогда это словосочетание брали в кавычки.
В 1924 году в Советском Союзе был создан Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся. А спустя короткое время – Общество землеустройства еврейских трудящихся. ОЗЕТ собирал и распределял средства для помощи переселенцам, помогал в их устройстве.
Богушевский райком комсомола получил новое письмо из ЦК ЛКСМБ. Вместо грифа «секретно» на нем стоит «в печати не обсуждать».
«Кампания по наделению евреев землей в Белоруссии побеспокоила “друзей еврейского народа” – сионистов. Тот факт, что тысячи и десятки тысяч евреев, получая землю, имеют твердый материальный базис под собой, сионистов взволновал, и в ответ на это они ответили кампанией против Советской власти и коммунистической партии, в особенности против евсекций.
...Всебелорусский съезд евреев-крестьян, как исторический факт в жизни еврейского народа, сионисты хотели сорвать, затормозить его созыв.
Сионисты говорили: всего по всему Союзу удастся устроить не больше 2-3 тысяч душ на земледелие, а после этого евсекции и успокоятся. Это они говорят в то время, когда в Белоруссии, где земельный фонд не велик, где крестьяне не имеют достаточного количества земли и 3/4 крестьянства не имеет достаточного количества хлеба для своего потребления, где мы встречаем массу земельных конфликтов – уже государство выделило 10 000 десятин земли для наделения 1 600 семейств – 7 000 душ. Правительство еще отпустило 140 000 рублей наличными деньгами, кроме лесного материала».12
Богушевск отличался от традиционного местечка, где жили большие еврейские семьи, складывавшиеся на протяжении десятилетий, а то и столетий, где люди жили в тесноте, и порой казалось, что через все местечко можно пробежать по крышам домов, где не было работы и шолом-алейхемовские «люди воздуха» составляли значительную часть трудоспособного населения.
К середине двадцатых годов в Богушевске еще жило первое поколение семей, поселившихся здесь. Дома стояли свободно, а не прижавшись друг к другу. Да и работы хватало тем, кто хотел работать. И если в старых местечках призывы ОЗЕТа, звавшего евреев на землю, находили отклик, то в Богушевске с этим было гораздо сложнее.
И все же, выполняя указания партии, к 7 июля 1927 года в Новосельском сельском совете был создан еврейский колхоз «Садовник». К этому времени в Богушевске были бедняцкие хозяйства евреев: Миндлина Юды, Чернина Гирши, Певзнер С., Пушинского Ильи, Лившица Абрама, Бендера Лейзера, Кац Гиты, Левина Залмана, Аскелевича Хиты, Кулика Арона. Колхоз «Садовник» был создан на основе этих хозяйств. Правда, вошли в него не все евреи-бедняки. Были и переселенцы из других райнов Белоруссии. На 1 октября 1929 года членами колхоза «Садовник» были 25 человек из 6 семей. В колхозном стаде было три коровы, в табуне – три лошади, и владел колхоз 40,97 гектарами земли.
Вспоминает Рувим Захарович Кожевников, ученый, изобретатель, живший после войны в Москве, но каждое лето приезжавший на родину – в Белоруссию.
«Во второй половине двадцатых годов появился лозунг «Евреи – на землю!». По местечкам и городам ездили представители ОЗЕТа и агитировали евреев переезжать в сельскохозяйственные коммуны, заниматься сельскохозяйственным трудом. Мы жили в Городке Витебской области, приезжали агитировать и к нам.
Вряд ли мой отец Захар Кожевников поддался бы на эти уговоры: властям он не доверял. Но мама Алта Прусс была сознательной пролетаркой. Она работала воспитательницей в детском саду, а до этого – воспитательницей в еврейской детской колонии, которая открылась в Городке для беспризорных детей после Гражданской войны. Ходила в красной косынке, была общественницей. Она решительно заявила мужу: “Надо ехать в коммуну строить новую жизнь”.
И наша семья поехала под Богушевск, где на месте бывшего панского имения создавалась еврейская коммуна. Имение было разграблено и разорено. Коммунары внесли свой пай и стали восстанавливать хозяйство. Большинство из приехавших раньше никогда сельским хозяйством не занималось. И тем не менее, сдвиги были. Коммуна, с государственной помощью, медленно, но все же становилась на ноги. Мне тогда было шесть лет, я помню большую столовую, где питались все коммунары.
Летом 1930 года еврейский колхоз ликвидировали или, как тогда говорили, интернационализировали, и на его месте сделали просто большой колхоз. Ни о какой коммуне уже речь не шла, люди сами уже ничего не решали, а ждали приказов из райкома, окружкома и спешили отчитаться о выполненной работе. Мамин энтузиазм пропал как-то сам по себе. Наша семья забрала свой пай, купила лошадь и повозку, погрузила на нее пожитки и отправилась обратно в Городок».
Работа еврейского колхоза «Садовник» продолжалась три года –
до конца мая 1930 года. Большого богатства его члены не нажили, но и с голода не пухли, хотя время было тяжелое.
Когда началась повальная коллективизация, коммуны, небольшие коллективные хозяйства, решили укрупнить, создать большие колхозы. Еврейский колхоз «Садовник» после 15 мая 1930 года, как тогда говорили, интернационализировали, то есть объединили в одно хозяйство с соседними белорусскими деревнями.
Теперь в нем было объединено 29 семей, из них 4 еврейские и 25 белорусских, работало 19 евреев и 128 белорусов. В колхозном стаде было 55 коров, в табуне – 22 лошади, у колхоза было 552, 65 гектаров земли.13
Богушевский райком партии сообщил в очередном письме от июля 1930 года, написанном в классической канцелярской манере:
«Еврейских колхозов в районе не имеется… По вопросам устройства еврейской местечковой бедноты было сделано – проведено собрание среди местечкового населения о коллективизации».14
Так же трудно складывалась в Богушевске работа по переселению в Биробиджан и еврейские колхозы Джанкойского района Крыма. Ехать на Дальний Восток не нашлось ни одного желающего, на переселение в Крым записался Кудрявицкий Моисей
Янкелевич. Тем, кто знает Крым только как полуостров курортов, сообщаю, что работа в колхозах Джайкойского района начиналась с осушения солончаковых почв.
Да и на учебу в фабрично-заводское училище из Богушевского района ОЗЕТ смог отправить только одного человека – Тэву Зеликова.
В 1930 году 4 еврейские семьи жили в деревне Каковчино,
5 семей – в деревне Кичино Новосельского района. Но преобладающее еврейское население жило в самом Богушевске –
175 семей.15
И конечно же, работа еврейского уполномоченного при райкоме партии проводилась главным образом в самом Богушевске. А так как большинство евреев были кустарями, то в центре внимания были члены Совета кустарей. Два раза в месяц проходили заседания его правления и общие собрания.
Безусловно, с повышенным вниманием слушали доклад фининспектора о налогах и выборах налоговой комиссии. Вторым пунктом повестки дня того же собрания шло обсуждение вопроса о сборе средств на строительство еврейской эскадрильи. 16
Правда, в документах от 30 декабря 1927 года речь уже идет о более скромных планах. Сообщается, что проведена кампания по сбору средств на постройку одного самолета «Еврейский труженик». Всего по Оршанскому округу на строительство самолета было собрано 713 рублей 40 копеек. Из них по Богушевскому району – 20 рублей.17
Сборы денег, займы, различные виды помощи были популярны и актуальны в то время. Собирали средства пролетариям других стран, которые объявляли забастовки, или, как тогда говорили, «боролись за свои права». Проводились займы индустриализации. О втором займе индустриализации сообщалось в еврейское бюро Оршанского окружного комитета партии:
«Богушевский район. 17 октября 1928 года.
Всего членов общества кустарей – 50 человек, из них индивидуально подписалось 25 человек по 25 рублей каждый на сумму 625 рублей, один – на сумму 10 рублей.
Четыре человека из артели “Гнутая мебель” подписались по
50 рублей каждый на сумму 200 рублей. Пять человек, членов бараночной артели, подписались на месячный оклад пенсии,
которая составляет 605 рублей, а всего кустари подписались на сумму 1440 рублей.
Есть одна садово-огородная артель, которая подписалась на сумму всего 15 рублей».18 Уполномоченный не указывает в документах название артели, но, вероятно, речь идет о еврейском колхозе «Садовник».
Чем жило еврейское население Богушевска? Безусловно, нуждами и заботами всей страны. Хотя были свои особенности, связанные с религией, традициями, языком, говоря сегодняшним языком – с менталитетом.
Власти пытались учитывать это. Например, окружкомом партии было предписано проводить для еврейского населения политзанятия на еврейском языке, чтобы доходчивей донести до широких масс политику партии и правительства.
Но как это ни удивительно, проводить политзанятия для кустарей у Богушевского райкома партии не было возможности. Не могли найти подходящего помещения и проверенного руководителя, который бы вел занятия на еврейском языке. На идише говорила половина Богушевска, а вторая половина – не еврейская – понимала, о чем говорят. Но чтобы знал не только язык, но и правильно трактовал политику партии, был ее членом, – таких не было.
С молодежью вопрос решался проще. Для комсомольцев был организован политкружок на еврейском языке. 12 человек приходили на его занятия в райком комсомола. Были организованы два звена по 20 пионеров, которые занимались в политкружках на еврейском языке. Подрастающее поколение лучше знало русский и белорусский языки, чем идиш, и в языковой подготовке уступало своим родителям, дедушкам и бабушкам, зато политику партии понимало с полуслова, с первой буквы лозунга.
В мае 1928 года из Богушевска сообщали ответственному секретарю еврейского бюро Оршанского окружного комитета ЛКСМБ: «Фактов антикоммунистического настроения среди еврейской молодежи за это время не зарегистрировано, часто еврейская молодежь находится под влиянием религиозных родителей, которые иногда заставляют проводить религиозные обряды, но эти факты не массовые. Еврейская молодежь – комсомол настроены хорошо и лояльны к партии и советской власти.19
В 1927–1928 годах в состав Богушевского сельского совета были избрани два еврея. Новые выборы состоялись в 1929 году.
Всего выборщиков евреев в Богушевске насчитывается 316 человек, из которых на перевыборное собрание пришло 192. Еврейский уполномоченный райкома партии информирует:
«Активность еврейского населения, как на отчетных, так и на перевыборных собраниях Богушевского сельского совета, следует считать недостаточной. Клерикалы на еврейское население никакого влияния не имели, потому что их в Богушевском сельском совете небольшое количество и их нельзя считать таковыми в полном смысле этого слова (например, председатель синагогального совета является кустарем, членом швейной артели).
В 1929 году в Богушевский сельский совет было избрано четыре еврея». 20
Выборщиками могли быть не все совершеннолетние граждане страны. Не могли избирать и быть избранными лица, использовавшие наемный труд с целью извлечения прибыли, жившие на нетрудовой доход (проценты с капитала, доходы с предприятий), торговцы, монахи и священники, бывшие полицейские, жандармы, душевнобольные, находящиеся под опекой, и осужденные за корыстные и порочащие преступления.
Среди «лишенцев» оказалось немало евреев.
«Кац Залман (имел заезжий дом)... Леплер Симе и Рахиль, как бывшим торговкам, отказать в восстановлении избирательных прав. Кунину Израилю, торговцу по патенту III разряда, отказывать в избирательных правах. Леплера Куселя восстановить после нового обращения в Избирком в избирательных правах как ликвидировавшего лавку в 1927 г. и ставшего заниматься извозом леса. Суходоловой Марии по первому заявлению отказать в восстановлении избирательных прав, так как она с мужем имела пекарню, и они использовали наемный труд, куплю и продажу муки. После очередного обращения в Избирком 07.03.1931 восстановить в избирательных правах. Кунину Ицку, имевшего лавку до 1929 г., отказать в избирательных правах. Шмурадке Лариону, до 1929 г. имевшему лавку, отказать в избирательных правах. Старченко Янке, бывшему полицейскому, Сахно Алексею, имевшему магазин, отказать в избирательных правах. Леплер Рахиль Симу 06.02.1931 г. восстановить в избирательных правах. Леплер Майе Куселевой, торговцу по патенту III разряда, отказать в избирательных правах. Леплер Симу Мейсевну и Леплер Рахиль Мейсевну, содержанок бывшего торговца, восстановить в избирательных правах с 06.02.1931 г. Леплер Масею Куселеву отказать в избирательных правах. Родновой Марии, жене попа, отказать в избирательных правах. Габелевой Цыпе 01.01.1931 и Леплер Расе, бывшей торговке, отказать в избирательных правах». 21
Сегодня старые архивные документы порой вызывают удивление и непонимание, порой улыбку. Но они отражают реальную жизнь того времени. Читаешь их и вспоминаешь стихи Александра Кушнера: «Времена не выбирают, в них живут и умирают».
11 Государственный архив Витебской области (ГАВО), ф. 122, оп. 1а, д.1, л. 2.
12 ГАВО, ф. 122, оп. 1а, д.1, л. 5.
13, 14 Оршанский зональный архив, ф. 1097, оп. 1, д. 141, л. 12–13.
15 Оршанский зональный архив, ф. 1097, оп. 4, д. 61, л. 7.
16 ГАВО, ф. 98, д. 49, о. 1а, л. 1–3.
17 ГАВО, ф.98, д. 49, о. 1а, л. 29.
18 ГАВО, ф. 122, оп. 1а, д. 3, с. 74.
19 ГАВО, ф. 122, оп. 1а, д. 3, л. 7.
20 ГАВО, ф. 98, д. 97, оп. 1а, л. 1.
21 http://shtetle.co.il/Shtetls/bogushevsk/bogushevsk_jew2.html
