(фрагмент документально-исторической повести[1])

Документ «Именные списки помещиков, дворян, отставных чиновников, однодворцев, мещан-христиан, мещан-евреев, почётных граждан, священно- и церковнослужителей, учеников Забельской гимназии, заключенных городской тюрьмы гор. Дриссы и Дриссенского повета за 1834 г.» выглядит, на первый взгляд, странным, поскольку непонятно, что общего между представителями перечисленных категорий, кроме места жительства. Остаётся предположить, что это черновой набросок к составлению «ревизской сказки», отражающей результаты подушных переписей податного населения. Такие переписи (всего их было десять в период между 1718 г. и 1856 г.) проводились на территории Российской империи с целью налогообложения.

VIII подушная перепись проходила в 1833-1835 гг. что соответствует времени составления фрагмента вышеуказанного документа «Жительствуют в местечке Юховичи» (NIAB 2646-1-1а (025b-026)) – списка глав еврейских семей, приписанных к Дриссенскому, Полоцкому и Себежскому кагалам (оригинальные порядковые номера сохранены). Возраст мужчин не указан. Предыдущая перепись 1825 г. была разобрана нами ранее, что позволяет сравнительно оценить полученную информацию.

«Дризенские мещане евреи»

192. Лейба Миршевич Эйтин – в переписи 1825 г. указан как Сантин (дом. 1)
193. Ицык Эйтин
194. Шимша Эйтин – в переписи 1825 г. Энтин (дом.5)
195. Хаим Эйтин (сын Лейбы) – в переписи 1825 г. Сантин(дом. 1)
196. Берка Мовшевич Йофа – в переписи 1825 г. Йофев (дом. 5)
197. Ицык Йофа – в переписи 1825 г. Йофев (дом. 5)
198. Абрам Изреелович
199. Хаим Аронович
200. Гирша Овсеевич
201. Дынебургской Абрам Афроимович
202. Авсей Сромович
203. Мортхель Борухович – в переписи 1825 г. Мортфель Гусман (дом. 1)
204. Лейба Янкелевич – в переписи 1825 г. Пизов (дом. 4)
205. Маркуза Гиршевич – в переписи 1825 г. Пизов (дом. 4)

Всего: 14

Полоцкие

206. Иосель Ицыкович
207. Хаим Иоселевич
208. Мовша Калман
209. Шмуйла Нейсинов

Всего: 4

Себежские

210. Перец Руманович
211. Ицык Довыдович

Всего: 2

В общей сложности 20 глав семей, в то время как в 1825 г. насчитали 13. Даже учитывая неточнось данных (искусство укрытия «душ» от уплаты налогов имеет давнюю традицию), очевидно, что еврейское население местечка за 9 лет выросло в полтора раза. Это свидетельствует о продолжающейся иммиграции из других мест.

В списке дриссенских мещан мы находим уже знакомых по переписи 1825 г. Энтиных, Йофевых, Гусмана и Пизовых Лейбу и Марка. Как и многие другие, Лейба Янкелевич здесь без фамилии. Примерно в эти годы он был записан как Лиснянский – по названию арендованного им села или озера Лисно. Это мой пра-пра-прадед, 1780 г.р.

Размышляя над двумя документами с разницей всего 9 лет, невольно задаешься вопросом – в чём судьбоносное для евреев отличие эпохи Николая I от эпох Александра I и его предшественников?

Начнём с истории

Еврейское население Речи Посполитой являлось отдельным сословием с развитой системой самоуправления как на местном, так и на центральном уровне. На всей территории государства действовала система кагалов, полномочных решать все жизненные вопросы иудейских общин – от административных, экономических и судебных до религиозных и образовательных. 

Финансовые обязанности евреев перед государством и местными властями отличались от крестьянских и шляхетских, и включали в себя, кроме общих для жителей страны податей, разного рода специальные сборы – «коробочный» (на кошерное мясо и свечи) и другие.

Евреи могли селиться только в определённых городах и местечках, реже в сельской местности, при этом уплачивался налог на имущество (шос) в двойном размере по отношению к остальному городскому населению.

Другие ограничения отличались в зависимости от региона и правового статуса конкретной иудейской общины, а также могли меняться со временем.

Воинская повинность евреев не затрагивала – они не служили в армии, состоявшей преимущественно из шляхетского ополчения, однако участвовали в финансировании военных нужд государства. Иногда от них требовалось предоставить определенное число солдат для участия в походе или снабдить войско определённым количеством пороха и свинца, но эта обязанность , как правило, заменялась на денежную выплату [2],[3],[4]

В 1772 г. после раздела Речи Посполитой значительная часть её восточных земель, включая Витебщину, отошла к Российской империи. Несмотря на перемены в административном подчинении, правовое положение и податной статус евреев оставались неизменными: они продолжали жить по своим обычаям, уплачивая специальный налог – по рублю «с головы».

В России в те времена это были значительные деньги для многодетной семьи: пуд ржи стоил 30-40 копеек, пшеницы – 50-70 копеек, говядины – 50-60 копеек, соли – 60-80 копеек, аршин сукна – 20-40 копеек, пара деревенских сапог – 80 копеек-1 рубль, корова – 2-3 рубля[5]

Но главное – в числе прочих исключений, евреи, как и во времена Речи Посполитой, освобождались от призыва на военную службу. [6],[7]

***

Российская армия с конца XVIII в. и до введения всеобщей воинской обязанности в 1874 г. комплектовалась путём набора рекрутов. Призыв являлся принудительным – новобранцев набирали из крестьян и мещан. Можно было нанять замену или избежать службы за плату.

Размеры повинности и сроки проведения наборов зависели от потребностей вооруженных сил и изменялись от набора к набору. Военное ведомство соотносило свои потребности в новых контингентах с численностью податного населения страны и определяло величину рекрутского участка в зависимости от числа ревизских душ мужского пола, с которых следовало собрать одного рекрута.

Повинность отбывали все семейства участка, для чего устанавливалась очерёдность. Распределение рекрутских очередей и определение кандидатов в рекруты проводилось самими общинами. На первую очередь ставились семьи, в которых насчитывалось большее количество ревизских душ и так далее, вплоть до «одиночек». При этом учитывалось и число работников в семействах. Семейства не ставили больше одного рекрута в набор и не больше трёх в разные наборы («рекрутские послуги»). Если в семействе имелось несколько годных в рекруты, то в первую очередь брали холостых, если же все были женаты, то сначала брали бездетных. В случае, если у всех были дети, то выбор совершался или родителями, или по соглашению сторон, или же на основе жеребьевки. Когда все семейства отбывали повинность, очередь начиналась сначала.

Забегая вперёд, отметим, что в 1834 г. в России началось создание военно-обученного запаса. Срок службы для нижних чинов был сокращен с 25 до 20 лет с тем, чтобы они увольнялись из армии сначала в «бессрочный отпуск» на 5 лет и лишь затем в отставку[8]

Петр I, узаконивший рекрутскую повинность, активно использовал наемников, но, призывая иностранцев, царь делал следующее исключение: «Я хочу, — говорил он, — видеть у себя лучше народов магометанской и языческой веры, нежели жидов. Они плуты и обманщики. Я искореняю зло, а не распложаю; не будет для них в России ни жилища, ни торговли, сколько о том ни стараются, и как ближних ко мне не подкупают»»[9]

С тех пор прошёл целый век, Российская империя расширилась, и евреи из категории иностранцев перешли в разряд царских подданных. Однако они продолжали жить особняком, отличаясь языком, одеждой, религиозными обычаями, всем своим образом жизни. Время от времени поднимался вопрос их интеграции в общество, включая службу в армии, но все попытки заканчивались неудачей или поисками компромиссных решений, определяемых известными суммами. В качестве иллюстрации может служить Указ от 7 сентября 1794 г., касающийся порядка несения рекрутской повинности в губерниях Изяславской, Брацлавской, Минской, Полоцкой и Могилёвской: «С купечества в сих губерниях во взыскании за каждого рекрута по 500 рублей деньгами, поступать по точной силе указа нашего от 3 мая 1783 года; а равномерно таковую же подать собирать и с евреев, пребывающих как в тех наместничествах, так и в других, где …им жительство, торги и промыслы дозволены». Таким образом евреи были уравнены с купцами-христианами, для которых указом от 19 сентября 1776 г. натуральная рекрутская повинность была заменена уплатой 360 рублей за каждого рекрута, а указом от 3 мая 1783 г. эта сумма была увеличена до 500 рублей[10],[11]

Вместе с тем, выкупы рекрутов никоим образом не решали назревшую в Российской империи проблему, связанную с обособленностью еврейского населения от остального общества. Одним из путей её решения рассматривалась воинская повинность, против чего категорически возражали кагалы. Впрочем, и в правительственных кругах отношение к этой идее было неоднозначным.  В 1800 г. после инспекционной поездки по Белоруссии сенатор Г.Р. Державин опубликовал своё мнение о евреях и путях их «преобразования», в числе прочего коснувшись возможности службы в армии: «Подобно сему при рекрутских наборах хотя и могли бы они принимаемы быть в военную службу, но как но природной своей трусости добрыми солдатами никогда быть не могут, да и в субботу пред неприятелем не примутся за оружие, что несколько раз на самом деле случалось и чрез то были побеждаемы; то и можно, кажется, употреблять их только в фурлейты, музыканты и другие нефрунтовые низкие должности; высоких же наук достигших позволить принимать в академии, университеты, в почетные члены, доктора, профессоры, адъюнкты и прочие ученые звания, за уряд однакож, и не присвояя им, без особливого Государя Императора высочайшего соизволения, в каких бы они должностях ни служили, офицерских и штаб-офицерских чинов, тем паче дворянского достоинства»[12]

Спустя 4 года вышло Высочайше утвержденное положение «О устройстве евреев», в котором был подробно расписан круг их обязанностей перед государством. Воинская повинность в Положении не упоминалась[13]

Так продолжалось до внезапной кончины Александра I.

***

Николай Павлович Романов взошёл на российский престол 13 декабря 1825 г. От брата ему досталась громадная империя с множеством нерешенных проблем. Международная обстановка оставляла желать лучшего: неотвратимо затягивался восточный узел – тлеющий конфликт с Великобританией, требующий постоянного  контроля за южными окраинами; назревала война с Персией; на Балканах агрессивная турецкая политика по отношению к грекам воспринималась как явный вызов российскому монарху – блюстителю православия.

Внутренние проблемы были ещё многочисленнее – заговор офицеров, вынудивший его в первый же день царствования пролить кровь русских людей, неразрешимый вопрос с крепостными, отсталая промышленность, армия, требующая срочных реформ, бесконечная война на Кавказе. И костью в горле «верноподданные» инородцы – поляки, горцы, финны, евреи. Последние особенно.

Мнение о них у Николая Павловича сложилось задолго до коронования, когда по настоянию матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, летом 1816 г. его отправили в путешествие по России для ознакомления с отечеством. Маршрут проходил через Великие Луки, Витебск, Смоленск, Могилев, Бобруйск и далее через Украину на юг. В путевом журнале, описывая свои впечатления, великий князь не скупился на эпитеты: «...жиды здесь совершенно вторые владельцы; они промыслами своими изнуряют до крайности несчастный народ. Они здесь все: и купцы, и подрядчики, и содержатели шинков, мельниц, перевозов, ремесленники и проч., и так умеют притеснять и обманывать простой народ, что берут даже в залог не засеянный яровой хлеб и ожидаемую не засеянную жатву; они настоящие пиявицы, всюду всасывающиеся и совершенно истощающие несчастные сии губернии. Удивительно, что они в 1812 году отменно верны нам были и даже помогали где только могли с опасностью жизни»[14]

Прочитав этот отрывок из дневника, известный фольклорист, этнограф и историк Соломон Бейлин, не мог скрыть своего изумления: «Характеристика хозяйственной роли евреев 20-летним великим князем явно противоречива – с одной стороны евреи «все»: купцы, ремесленники и даже преданы отечеству, а с другой – они, а не помещики-душевладельцы «истощают несчастные сии губернии»»[15]

С такими представлениями о евреях Николай I приступил к своему правлению, и при всём многообразии государственных проблем ему не давала покоя мысль о том, как сделать странных инородцев быть такими, как все. Решение пришло скоро – только армия научит их дисциплине, оторвет от кагалов и привлечет к полезной для государства деятельности. А поскольку военная служба немыслима без русского языка, то волей-неволей они его выучат, а там, глядишь, и покрестятся – такова была его главная мечта.

И уже к августу 1827 г. был детально разработан «Устав рекрутской повинности и военной службы Евреев» и издан соответствующий Указ  с примечанием императора «Мы уверены, что образование и способности, кои приобретут они в военной службе, по возвращении их из оной, после выслуги узаконенных лет, сообщатся их семействам, для вящшей пользы и лучшаго успеха в их оседлости и домашнем хозяйстве».

При этом подчеркивалось, что с евреев набираются рекруты исключительно натурой, в то время как платежи их подушной подати уравниваются с другими сословиями [16],[17],[18]. Однако, до истинного  равенства было далеко.  Если тяжкая 25-летняя служба того времени смертельно пугала христианское население, то тем более устрашающей она казалась евреям: им предстояло очутиться в крайне враждебной среде, испытывать унижения и страдания, и что особенно ужасало — нарушать религиозные предписания (субботний отдых, законы о пище) [19].

Сам Устав был полон двусмысленных положений, что создавало возможность махинаций всякого рода. Так, параграф 48 позволял очередному семейству, имеющему рекрута, представить за себя годного добровольца из другого еврейского семейства. Найти желающих даже за большие деньги (иногда и дом продавали) было нелегко, но нередко случалось, что «охотник» сбегал вместе с деньгами в неизвестном направлении и разорённая семья оставалась ни с чем.

Безусловно, самым устрашающим был параграф 8: «Евреи, представляемые обществами при рекрутских наборах, должны быть от 12 до 25 лет», что вызвало эпидемию женитьб в юном возрасте, поскольку семейных призывали в последнюю очередь. Но поскольку повинность висела на кагале, обязанном сдать определённое количество рекрутов, то хватали любых детей, вплоть до 8-леток, для чего использовались «специалисты», отличавшиеся физической силой и безжалостностностью – «ловчики» или «хапуны». Они высматривали на улицах ребёнка без присмотра, иной раз даже врывались в дома и в случае сопротивления действовали жестко и слаженно. Судиться с бандитами было бессмысленно – им покровительствовали кагальные старшины, которых, в свою очередь, поддерживали высшие власти.

Царская администрация поощряла забор в армию малолеток, наиболее податливых к внешнему воздействию и обучению, т. е. способных к переходу в православие. Подобный порядок, по большому счёту, также устраивал и руководство общины, поскольку в этом случае обходилось без экономического ущерба – ведь каждый взрослый работник был на счету. Оставалась моральная сторона – преступление творилось совершенно открыто, но пострадавшие семьи предпочитали не поднимать шума.

Критиковать руководство кагала было небезопасно. Параграф 34 Устава гласил: «Общество по своему приговору может отдавать в рекруты всякаго Еврея во всякое время, за неисправность в податях, за бродяжество и другие безпорядки, нетерпимые в оном», что, с одной стороны, лишало рядовых членов общины права голоса под страхом обвинения в нарушении порядка, а, кроме того, поощряло активный поиск «бродяг». Описываются случаи кражи паспортов у проезжих евреев с целью сдачи их в рекруты вместо очередника из семьи [20] 

Главной причиной беспокойства семей за судьбы детей являлась угроза крещения. Основания тому были: с самого начало стало ясно, что рекрутский набор был наиболее эффективным способом обращения евреев в христианство. Именно поэтому Николай I рекомендовал призывать на военную службу только молодых евреев, менее приверженных своей вере, чем их взрослые соплеменники, причём квоту набора для них предлагал увеличить вдвое. В июле 1829 г. царь приказал военному начальству на местах отделить готовых принять православие от тех, кто остался верен иудаизму. В то же время был разослан секретный циркуляр, разрешавший полковым священникам идти в обход обычной процедуры и крестить желающих без предварительного разрешения иерархов.

Еврейские дети-рекруты до 18 лет направлялись в батальоны кантонистов. С первых часов пребывания они подвергались постоянному психологическому и физическому давлению с целью обращения. Обычный приём заключался в том, что вечером согласных креститься отпускали спать, в то время как несогласных держали на коленях всю ночь, пока те не падали в изнеможении. Упорствовавших секли розгами или подвергали истязаниям под видом гимнастических упражнений. Били и лишали пищи за нежелание есть свинину или щи, приправленные свиным салом[21].

Согласно опубликованным данным о наборе рекрутов, в период с 1827 по 1854 гг. было призвано около 70 тысяч евреев, из которых около 50 тысяч  были несовершеннолетними [22],[23].

Несмотря на мучения, большинство мальчиков, особенно тех, кто постарше, отказывались от крещения. С 1827 по 1840 г. из 10383 евреев, прошедших через кантонистские батальоны и распределённых в войска, православие приняли 38,5 %, а 61,5 % сохранили верность религии предков[24].

Переход был необратим. За попытку вернуться в иудаизм бывших кантонистов вплоть до первой русской революции наказывали тюрьмой, полицейским надзором, ссылкой и заточением в монастырь. Только после специального циркуляра МВД от 18 августа 1905 г. № 4624 их перестали преследовать[25].

Вместе с тем, армия росла. И если в 1799 г.  с 500 душ собирали по 1 рекруту, то в 1802 г.  норма удвоилась, в 1806 г. – выросла до 4, в 1808 г. – до 5, а в 1812 г. –  до 8.      

По Указу 1827 г. собрать предполагалось 56284 рекрута, в том числе евреев 1637 человек, т.е. около 3% общей численности набора, что примерно соответствует процентному соотношению еврейского населения в стране. Из них малолетние подлежали высылке в батальоны военных кантонистов, а совершеннолетние назначались во флот.

В 1851 г. при 9-м частном наборе предположено было собрать с евреев Витебской губернии уже по 10 человек с 1000 душ[26].

По мнению историков, такая политика Николая I напрямую отразилась на экономическом состоянии евреев Российской империи, впрочем, цифры красноречивее слов: к 1827-му году, когда только была введена натуральная рекрутская повинность, недоимки с еврейского населения простирались, в среднем, до одного рубля с души; к 1854-му году недоимки с каждой души достигли суммы в пятнадцать рублей пятьдесят копеек[27].

***

Государственные и общественные интересы нередко вступают с противоречие с личными и порой такой конфликт может привести к неожиданным последствиям.

Среди евреев постепенно нарастало возмущение  мошенничеством со сбором налогов – было давно известно, что «уважаемые люди» собирают гораздо больше назначенной властями суммы, оставляя разницу на свои личные нужды. Грязное участие в рекрутчине окончательно подорвало доверие рядовых членов иудейских общин к кагальному руководству. Так из защитников еврейского населения  кагалы приобрели репутацию очага беззакония. А государству они уже только мешали – чиновники на местах без участия посредников прекрасно справлялись со сбором налогов, финансовыми, административными и юридическими функциями.

В результате 19 декабря 1844 г. институт кагалов был упразднен[28].

В тот же день был издан Высочайший Указ, предписывающий сбор денег за ношение еврейской одежды (в 1850 г. её вообще запретили) [29]

Николай I последовательно решал поставленную перед собой задачу по «исправлению» народа  и его интеграции в российское общество. Для этого осталось сделать ещё один шаг – ввести казённое образование, против чего активно выступали многие иудейские общины и духовные авторитеты. Однако остановить государственную машину было невозможно.

***

Традиционное еврейское образование на протяжении столетий являлось исключительно религиозным. Наиболее распространённым типом начальных школ были хедеры, которые либо действовали при синагогах, либо открывались в частных домах учителями (меламедами). Право на преподавание в таких школах давалось раввинами. Мальчики обучались в хедере основам иудаизма, изучали иврит, чтение, письмо.

Дети из малообеспеченных семей и сироты получали образование в училищах, называемых талмуд-тора, которые содержались на средства из коробочного сбора и находились в ведении избираемого общиной старшины.

Успешное окончание школы открывало путь в иешиву для получения высшего религиозного образования.

Такая система обучения не готовила к современной жизни среди других народов. Эпоха Просвещения, начавшаяся во второй половине XVIII в., породила к жизни  Хаскалу – социальное движение, выступавшее за интеграцию евреев в европейское общество и обучение их светским наукам. Оно сравнительно быстро распространилось в Европе и в начале XIX в. проникло на территорию Российской империи. Его последователи (маскилим) явились проводниками революционных перемен в системе еврейского образования.

Первые два частных училища открылись в Вильне в 1841. Общее число учащихся составляло примерно 80 человек. Эксперимент оказался успешным: состоятельные люди быстро усмотрели в нем радужную перспективу для своих потомков. Училища стали открываться повсюду. Однако лишь в больших городах было достаточное число маскилим, чьи средства и решительное противостояние ортодоксальным общинам позволяли содержать непростой бизнес. Всеобщая система обновленного обучения могла быть создана только при поддержке правительства.

И правительство к этому было уже давно готово.

Ещё в конце 1830-х гг. дело было поручено министру государственных имуществ П. Д. Киселеву, возглявшему «Комитет для определения мер коренного преобразования евреев в России».

Одной из первоочередных задач, поставленных перед комитетом, стал проект создания еврейских училищ, подобных тем, что с начала века существовали в Пруссии и Австрии и уже дали положительный результат. Изучение светских дисциплин должно было способствовать формированию нового поколения молодых людей, жизненные интересы которых выходили бы за рамки традиционалистской иудейской общины.

Программа училищ строго соответствовала указаниям министерства народного просвещения, обнародованным в 1844 году, и включала в себя, кроме религиозных предметов, иврит, русский и немецкий языки, арифметику, географию, историю и чистописание.[30]

Первые еврейские казенные школы открыли свои двери для учащихся Западных губерний
в 1849 г. Популярность их росла, тем более, что учащиеся освобождались от призыва в армию, а выпускники имели право поступать в университеты. К 1855 г. уже насчитывалось 71 училище,среди которых был два раввинских – в Вильне и Житомире. Всего в них обучалось около 3500 человек. Вся черта оседлости была покрыта сетью школ, работавших как в городах (Полоцк, Динабург и др.), так и в больших местечках (Бешенковичи, Любавичи и др.). В местах с наиболее высоким процентом еврейского населения (Бердичев, Каменец-Подольск, Кишинёв, Минск, Могилёв, Одесса, Вильна, Витебск) открывалось две, а то и три школы. Рекордсменом стала Виленская губерния, на территории которой функционировало 16 училищ -– из них 12 начальных, 3 средних и 1 раввинское. [31]

Таким образом, реформа положила начало формированию государственной системы еврейского образования, включавшей общеобразовательные училища первого разряда, второго разряда и раввинские. По своему рангу они соответствовали приходским и уездным училищам Министерства народного просвещения. Раввинские училища имели примерно тот же статус, что и другие средние учебные заведения Российской империи, но с особым уклоном на идеологическое перевоспитание.

Евреи почувствовали вкус к обучению светским дисциплинам. К 1863 г. в черте оседлости уже действовало 99 училищ первого разряда, 13 – второго и 2 раввинские школы[32]

Подводя итоги правления Николая I, нетрудно заметить, что в отношении своих еврейских подданных он достиг почти всех своих целей. Кагалы были упразднены и власть религиозных авторитетов теперь основывалась лишь на духовных принципах. Евреи начали служили в армии, носить обычные одежды, овладевать русским языком и светскими науками. Конечно, ассимиляция коснулась малой части народа, но процесс пошёл. Результаты его были неоднозначны. С одной стороны, преобразование иудейских общин, разрушение уклада жизни, сложившегося за несколько столетий, сопровождалось бесчисленными человеческими трагедиями, с другой – возникли предпосылки для появления российско-еврейской интеллигенции во всем её многообразии. 

Автор выражает глубокую благодарность исследователям еврейской генеалогии Дмитрию Широчину и Зое Верниковской за всестороннее участие в подготовке рукописи к публикации.

[1] Начало в журнале «Мишпоха»

https://mishpoha.org/arkhivarius/1992-vladeltsy-yukhovichej

http://mishpoha.org/arkhivarius/2085-1825-g-pereselenie-evreev-v-yukhovichi

http://mishpoha.org/arkhivarius/2110-1765-g-perepis-evreev-v-yukhovichakh

[2] А. Михаловска-Мычельска «Правовое положение евреев в Речи Посполитой в XVI–XVIII веках» – пер. с польск. – Judaic-Slavic Journal, 2020, 1(3), pp. 19-50.

[3] Я. Рутковский «Экономическая история Польши» – пер. с польск. – Изд. иностр. лит-ры – Москва, 1953 г.

[4] «Податное обложение» Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона – Под общей редакцией Л. Каценельсона и барона Д.Г. Гинцбурга – 1912 – СПб - т.12 -стлб.622-641

[5] Б.Н. Миронов. «Цены на продовольственные и непродовольственные товары в XVIII веке»- В кн. «Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX века)» – Т. 1: XVIII — первая половина XIX века. – Изд. Дмитрий Буланин, СПб, 1999 г. стр. 395–400.

[6] Ю.И. Гессен «История еврейского народа» – Т. I. Пг., 1916. С.129-130.

[7] Абакумова Е.В. «Повинности евреев в Российской империи в конце XVIII в.» – Вестн. Моск. Ун-та. сер. 11. Право – 2011, № 4, стр.79-87.

[8] Ф.Н.Иванов История рекрутской повинности в России (1699-1874 гг). Москва, «Перо», 2017.

[9] С.М.Соловьев «История России с древнейших времен» – Изд-во социально-экономической литературы, Москва, 1962-Книга VIII- том 15. Глава вторая «Продолжение царствования Петра Алексеевича» Стр.76

[10] ПСЗРИ-17249. — 1794 — Сентября 7. (Собрание 1, Том 23) Именный, данный Сенату. – Об укомплектовании Карабинерных и Драгунских полков из мещан и крестьян казенных и помещичьих Изяславской и Брацлавской Губернии, а Егерских корпусов из таковых же Минской, Полоцкой и Могилёвской; о сроке службы набираемым людям; о поступании во взыскании рекрутских денег в купечества и Евреев по указу 3 Маия 783, и о наполнении полков Лейб военнаго ордена и Казанскаго Кирасирских людьми из Карабинерных и Драгунских полков.

[11]Е.В. Абакумова «Повинности евреев в Российской империи в конце XVIII в.» –  Вестн. Моск. Ун-та. сер. 11. Право. 2011. № 4 стр.79-87.

[12] Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. Изд. Импер. Академии наук – СПб, 1872. Т.VII. Сочинения в прозе. - XX I «Мнение об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта евреев.1800». – стр. 303.

[13] ПСЗРИ 21547 – 1804 - Декабря 9 (Собрание 1, Том 28) «Высочайше утвержденное Положение. – О устройстве Евреев»

[14] Н. Шильдер «Великий князь Николай Павлович с 1814 по 1822 год» // Русская старина, 1901, т.106, кн.6, стр. 449-472

[15] С. Бейлин. «Из исторических журналов. IV. Отзыв великого князя Николая Павловича о евреях» // Еврейская старина, 1911, т.IV, стр. 589-590

[16] ПСЗРИ-1329. — 1827 — Августа 26. (Собрание 2, Том 2) Именный, данный Сенату. – О обращении Евреев к отправлению рекрутской повинности в натуре, с отменою денежнаго с них сбора, вместо отправления оной положеннаго.

[17] ПСЗРИ-1330. — 1827 — Августа 26. (Собрание 2, Том 2) Устав рекрутской повинности и военной службы Евреев. Доклад Управляющаго Министерством Внутренних дел, и Начальника Главнаго Штаба Его Императорскаго Величества

[18] Дубнов С. Как была введена рекрутская повинность для евреев в 1827 г. // Еврейская старина. № 2. 1909. С. 257-265.

[19] Ю. Гессен – История еврейского народа в России – Т. 2 (Издание первое) – Ленинград, 1927 – Глава 2. Стр. 16-36

[20] С. Г. Мозговой «Военная служба как фактор эволюции социальных перспектив еврейского народа в Российской империи». Juvenis Scientia, 2017 № 9 – Исторические науки и археология, стр. 31-33

[21] С. Дубнов «Евреи России в эпоху европейской реакции (1815-1848)» // Еврейская старина № 4.1912.с. 370-389

[22] М. Станиславский «Царь Николай I и евреи: трансформация еврейского общества в России (1825-1855)» Пер. с английского – Москва: Книжники; Текст, 2014, Глава 1. Рекрутский набор евреев – стр. 31-53

[23] А.Е. Локшин «Рекрутская повинность и обращение евреев в христианство при Николае I» - Вопросы истории. 2012. №7. стр. 77-85.

[24] А. И. Конюченко «К вопросу о переходе иудеев в православие в дореволюционной России»

Вестн. Челябинского государственного университета. 2012. № 16 (270). История. Вып. 51. стр. 93–98.

[25] Ю. Левит «Кантонизм как феномен русско-еврейской культуры» – Тирош – труды по иудаике. Вып. 9. М., 2009. стр.112-122

[26] X.Коробков «Еврейская рекрутчина в царствование Николая I» - Еврейская старина № 6. 1913. стр. 70-85, 233-244

[27]Ю. Гессен – История еврейского народа в России – Т.2 (Издание первое) – Ленинград, 1927 – Глава 6. стр.105-123

[28] ПСЗРИ- 18546. — 1844 — Декабря 19. (Собрание 2, Том 19 Часть 1) Высочайше утвержденное положение о подчинении Евреев в городах и уездах общему управлению, с уничтожением Еврейских кагалов

[29] ПСЗРИ- 18545. — 1844 — Декабря 19. (Собрание 2, Том 19 Часть 1) Высочайше утвержденное положение о коробочном сборе с Евреев.

[30] И. В. Баркусский «Еврейское образование и «духовные проблемы рационализма» в эпоху Николая I» Тирош – Труды по иудаике, славистике, ориенталистике, вып. 20, Москва 2020, стр. 208-230

[31] М. Станиславский «Царь Николай I и евреи: трансформация еврейского общества в России (1825-1855)» Пер. с англ. — Москва: Книжники; Текст, 2014. Глава 4. Просвещение евреев- Новые училища-стр. 121-135

[32] И. Н. Мамкина «Государственная политика в области еврейского образования в первой половине XIX века» – Гуманитарный вектор. 2022. Т. 17, № 3, стр. 27-36

Илья Лиснянский
Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.