Поиск по сайту журнала:

 

 (фрагмент документально-исторической повести[1])

Богатое рыбой озеро Лисно всего в 20 километрах от местечка Юховичи. На его берегах –деревушки Лисно, Волесы и др. За ними белорусская граница с Россией.  До 1772 г. это была территория Речи Посполитой и всё, что там находилось, относилось к частным владениям польско-литовских шляхтичей. Мои предки, Лиснянские и Смоткины, подобно большинству своих единоверцев, мигрировали в здешних краях с места на место, арендуя то корчму, то село, то озеро. В один из дней в еврейские дома пришли переписчики, сопровождаемые важными персонами. Об этом свидетельствует 3-х – страничный документ, написанный трудноразборчивым почерком на польском языке, хранящийся в Государственном историческом архиве Литвы. Ввиду отсутствия фамилий определить степень родства невозможно, хотя имеется большая вероятность, что среди носителей имен Абрам, Лейба, Янкель и Гирш «запрятан» мой предок.

Документ LVIA ф. 11, оп. 1, 1036.

Поголовная перепись евреев Полоцкого воеводства, составленная Комиссарами, назначенными по  Конституции конвикационного Сейма 1764 г. – Старшим Мечником[a] Симоном Обрапальским и Чашником[b] Мозырским Антонием Херцига. 

Описана и составлена в 1765 г.

20221110-130917. Стр. 29-30

Далее регистр жидов[c] во владениях ясновельможных панов каштелянов[d] Витебских

м. Лисме (Лисно)

Арендатор Лисманский (Лиснянский?) Абрам Лейбович

Жена Беся (?)

Дочь Ривка

Челядь

Вигдор – хлопец

Манька – дивчина

Арендатор Хочинский Вульф Маркович

Жена Ципра

Сыновья Абрам и Лейба

Дочь – Элька

Фамилия (семья)

Брат арендатора Мовша

Тойба – сестра (вдова) у которой 2 дочери – Хенда и Этка

Хайка

Арендатор Боразавский Овсей Маркович

Жена Рейза

Челядь

Манька – дивчина

Хайка – мать

Арендатор Клопушский Герш Шломович

Жена Марьяша

Сыновья:

Шломо Гершевич и его жена Лема

Файвиш Гершевич и его жена Тося

Рубин Гершевич и его жена Элка

Иосель Гершевич и его жена Этка

И их внук Симха и внучка Гита и ещё внучка

Шинкарь Иосель Мовшов

Жена Лея

Сын Мовша

И 2 дочери

------------------

Всего: 5 еврейских домов, в которых проживают 15 мужчин и 22 женщины

20221110-130928. Стр. 30-31

Далее регистр жидов во владениях ясновельможных панов каштелянов Витебских

м. Юховичи

Шинкарь Абрам Янкелевич

Жена Ханка

Сын их Янкель

Дочери Дворка и Гитля

Шинкарь Авсей Лейбович

Жена Ханка

Песя золовка (свояченица)

Крамник[e] (розничный торговец или лавочник) Шмуйло Иозефович

Жена Гита

Сыновья Изак и Иосель

Дочери Хана и Тайба

Кузнец  Шлёма Тевелевич

Жена его Брайна

Сын Хаим

Дочь Рыва

Меламед или его помощник (учитель в хедере) Лазарь Абрамович

Жена Лея

Сыновья Вульф и Борхо

Дочь их Роха

Арендатор Рудницкий (с.Рудня( Гирш  Лейбович

Жена его Марьяша

Сыновья их Лейба и Мовша

Во дворе Юховичей (речь идёт об усадьбе)

Винник Ниссель Беркович

Жена его Фрейда

Сын их Рафаль

Дочь его Цыпа

----------------------------

Всего: 7 еврейских домов, в которых проживают 16 мужчин 15 женщин

***

Документ вызывает ряд вопросов. Например, по какой причине не указан возраст – фактор, обычно учитываемый при переписи?

Обращает на себя внимание то, что почти все главы семей записаны как арендаторы (к ним относятся также шинкари и винник). Неужели землевладельцу было предпочтительнее иметь дело с иудеем, чем со своим христианским единоверцем? 

И, наконец, главное: перепись населения  – один из важнейших инструментов в социально-экономической жизни любого государства, и многонациональная Речь Посполитая не являлась исключением из правил. Но с какой целью в 1765 г. переписывать именно евреев? И почему важные государственные чиновники ходили по домам в качестве переписчиков?

На эти вопросы ответы ниже, а пока – предыстория.

***

Начиная с 1096 г. многочисленные иудейские общины Западной Европы оказались под угрозой уничтожения. Призывая к борьбе за освобождение Святой Земли от «неверных», организаторы крестовых походов, зачастую сами того не желая, открывали «ящик Пандоры» народного антисемитизма, основными причинами которого был не столько религиозный пыл, сколько возможность безнаказанно завладеть чужим имуществом под предлогом «богоугодного дела».

И запылали еврейские кварталы во Франции, Германии, Чехии, Англии, Венгрии, полилась кровь беззащитных людей. Толпы бездомных евреев бродили по улицам городов в поисках крыши над головой и пропитания, подвергая свою жизнь смертельной опасности – ярость погромщиков была готова обрушиться на них в любую минуту. И не могли помочь ни буллы церковных правителей, ни приказы светских.

Эпоха крестовых походов закончилась к концу XIII в. Иудейские общины ещё залечивали раны, пытаясь восстанавиться, но передышка оказалась слишком короткой: в 1346 г. в Европу пришла «Чёрная смерть» – пандемия чумы, в возникновении которой обвинили евреев. Снова начались погромы, сопровождавшиеся массовой резней. 

Как в первом, так и во втором случае избежать катастрофы можно было двумя путями: сменить веру или бежать на восток. Там, на востоке, за рекой Одерой стремительно развивалось молодое польское государство, властители которой нуждались в сильной экономике и международных связях, а население отличалось веротерпимостью.

И евреи двинулись в путь.

На новом месте взаимоотношения с властями наладились быстро, и 16 августа 1264 года польский князь Болеслав Благочестивый подписал Калишский статут – письменную привилегию, которая регулировала судебную власть над пришельцами, а также их кредитную и торговую деятельность. Привилегия придерживалась взгляда на евреев, как на княжеских людей (servi camerae), находящихся под защитой правителя и платящих налоги непосредственно в его казну с получаемыми отсюда социально-экономическими выгодами для обеих сторон. Статут оставался неизменным до распада государства в конце XVIII  в.  Этим обстоятельством определилась жизнь еврейского населения, образовавшего особую общественную единицу.[2]

Примерно в то же самое время на прибалтийских землях к северо-востоку от Польши формировалось ещё одно государство – Великое Княжество Литовское (ВКЛ). Его властители также, как и их западные соседи, нуждались в сильной экономике и международных связях. Что же касается населения, то оно было языческим и только подходило к христианизации, поэтому у местных жителей ещё не было никаких религиозных предубеждений по отношению к иудаизму.

Беженцы из Западной Европы без труда нашли там пристанище. Более того, как и в Польше, им была предоставлена судебная и экономическая автономия. Официально это произошло  в 1388 г., когда евреи, жившие на территории, подвластной  князю Витовту (с 1392 г. он  – великий князь литовский), получили собственные права и привилегии. Таким образом возникли предпосылки для расцвета иудейских общин в пяти городах: Троках, Бресте, Гродно, Луцке и Владимире Волынском.

Молодые активные государства, Польша и Литва, стремились к расширению своих границ. Где деньгами, где уговорами, а где и мечом они прибирали к рукам соседние земли.  Вскоре после образования ВКЛ уже включало в себя всю территорию современных Литвы и Беларуси, а также существенную часть территорий Украины (Волынь, Подолье, Киевщина, Черниговщина, Северщина, Дикое поле), России (Смоленщина, Брянщина) и Польши (Подляшье).

О Юховичах на то время информации нет, зато очень много о Полоцких землях, на которых выросло местечко. В начале XIV в. великий князь литовский выкупил у рижского архиепископа право на Полоцк, и с 1392 г. после многократной смены властей Полоцкое княжество стало административной единицей в составе ВКЛ, управлявшейся наместниками. В 1504 г. княжество было преобразовано в Полоцкое воеводство.[3]

В свою очередь Королевство Польское также прирастало территориями, завоевав Галицию и другие соседние области.

Не удивительно, что активность двух молодых агрессивных государств вызывала взаимное соперничество, зачастую выражавшееся в вооружённом противостоянии. Однако, обе стороны в равной степени осознавали смертельную опасность со стороны общего недруга: с северо-запада существовала реальная угроза нападения могущественного Тевтонского ордена, а с юго-востока – монгольской орды. Кроме того, на северо-восточных границах наращивало мощь Московское княжество, что вызывало беспокойство[4]

Чтобы противостоять им, требовалось объединение сил, поэтому 14 августа 1385 года Польша и Литва заключили Кревскую унию – договор о слиянии двух государств, который вскоре был расторгнут из-за непомерных взаимных амбиций шляхты – дворянства, не желавшего поступаться национальной гордостью и местными привилегиями. Однако идея образовать союз не угасала и попытки её реализовать продолжались регулярно до тех пор, пока соглашение, заключённое 1 июля 1569 года в Люблине, не увенчалось успехом. 

В результате возникла  Речь Посполитая – федеративное государство, объединившее Корону Польскую и Великое Книяжество Литовское. Стороны сохранили свою администрацию, войско, суд и казну, хотя в Литве получила распространение польская монетная система. Главным же достижением явилось слияние двух сеймов – соответственно, внешняя политика теперь проводилась согласованно, что сразу же укрепило позиции державы в Европе.[5]

***

Новое подданство не изменило положения евреев. Отношение к иноверцам на польско-литовских землях значительно отличалось в лучшую сторону от западноевропейских государств, что продолжало способствовать дальнейшему  притоку иммигрантов. В результате, к XVI столетию центр мирового еврейства переместился в Восточную Европу.

Во второй половине XVIII в. на востоке страны (Витебское воеводство, Полоцкое воеводство и др.) жило две трети от всего еврейского населения Речи Посполитой, из которых около трети – в сельской местности. Большинство из них составляли арендаторы пропинации (исключительного права на курение вина и варку пива, а также торговлю ими в определённой местности) и их прислуга. Монополия на пропинацию принадлежала шляхте – владельцам поместий.

До XVI в. производством водки и её продажей (содержание корчмы) занимались крестьяне, которые пользовались этим правом по наследству. Они выплачивали помещику фиксированную сумму чинша (оброка) только за использование монополии, оставляя доходы себе. Арендные договора, заключаемые с евреями, которые, как правило, были в состоянии заранее выплатить определённую часть ожидаемого дохода, приносили значительно большую прибыль. Так, арендатор медовых, пивных и водочных корчем в Кейданах и по всей волости в 1589 г. выплачивал владельцу города 240 литовских коп, в то время как все горожане местечка, насчитывавшего 966 жителей, платили 90 коп. В 1620 г. арендатор выплатил 440 коп, а более чем тысяча горожан выплатили лишь 87 коп.[6]

Со второй половины XVII в. всё большее число евреев было вовлечено в аренды не только корчем, мельниц, прудов и лесов, но даже целых земельных владений – деревень и небольших городков, принадлежащих представителям высших слоев общества – магнатам. В сущности, евреи в польско-литовских землях развивали экономику: кредит, производство, торговлю и т. д. Однако успешная деятельность вызывала жгучую зависть конкурентов. Кроме того, существенной социальной проблемой являлась неразвитость крестьян, которые вместо работы сидели в шинке, там всё пропивали и разорялись, что также отражалось на налогах и, соответственно тревожило светские власти. Наконец, церковь выражала громкое недовольство тем, что арендаторы-иудеи возвышаются над христианами.

Назревал тяжёлый конфликт с участием нескольких сторон. Но это уже другая история, а пока вернёмся к экономическим взаимоотношениям между евреями и государством.

***

Как выше упоминалось, евреи считались королевскими подданными, живущими по своим законам и платящими налоги непосредственно в казну монарха. В 1550 г. была проведена перепись населения, на основании которой проводился сбор поголовных податей, но с 1581 г. для облегчения процесса получения денег налог взимался в форме паушальной (то есть общей) оплаты – 15 тысяч злотых для всех евреев Речи Посполитой. Размер назначаемой суммы регулярно повышался, достигнув в 1717 г.  220 тыс. злотых для Короны и до 60 тыс. злотых для Литвы.[7]

Введение паушального налога для сбора податей с евреев стало одной из причин появления центрального института еврейского самоуправления – Ваада, или Сейма четырёх земель, из которого в 1623 г. выделился сейм литовских евреев. Ваады должны были представлять основные интересы еврейского населения, оформлять правовые документы для общин, регулировать экономическую жизнь евреев и контролировать соблюдение еврейского закона.   

Общепринятая практика состояла в ежегодном взимании налогов сборщиками, уполномоченными администраций кагала – еврейского самоуправления на местах. Подати выплачивались из расчёта 1 злотый с каждого человека старше одного года и доставлялись в государственное казначейство представителями Ваадов, польского и литовского. В соответствии с принципами внутриобщинной взаимопомощи  налог начислялся дифференцированно – богатые платили больше, а бедные меньше. Для определения имущественного ценза плательщиков (большие доходы, средние и ниже средних) существовала особая комиссия раскладчиков, или оценщиков. При этом кагальные старшины, ответственные за сбор, нередко начисляли завышенный размер поголовной подати, используя образовавшиеся излишки на общинные или на личные нужды. Это вызывало законное недовольство рядовых членов общины, чьи жалобы достигали ушей мелкой шляхты, не питавших особых симпатий к сынам Израиля, и использовавших любой удобный повод для подрыва доверия к конкурентам в торговых делах. От них информация в искажённом виде распространялась до казначейства, и без того уверенного в том, что ежегодно недополучает большие суммы из-за «махинаций» с налогами.

В мае-июне 1764 в Варшаве прошёл конвокационный сейм (от лат. convocatio — созыв), на котором обсуждались назревшие проблемы Речи Посполитой: избрание нового короля, проведение экономической и политической реформ, а также решение религиозного вопроса, ставшего камнем преткновения во взаимоотношениях католического государства с «диссидентами» – православными и протестантами.

Евреи польских законодателей не интересовали – они упоминались лишь в контексте изменений в системе налогообложения.  В числе предложений депутатов местных сеймиков были требования не допускать евреев на службу в таможнях, ограничить их в правах на торговлю и др., но основным пунктом, по которому сходилось большинство, являлась коренная реформа податной системы, перевода её с огульной (паушальной) суммы на единоличную. А потому сейм постановил: с 1765 года взимать ежегодно по 2 злотых с каждого еврея без различия пола и возраста (дети до года не учитывались). Кагалам вменялось в обязанность немедленно провести перепись еврейского населения при участии ревизора от местной шляхты по назначению старосты или пана-владельца. Для надзора за переписью приставлялись правительственные комиссары для каждого воеводства и повета.

Поскольку Ваады больше не участвовали в сборе казенных податей, было предложено их закрыть.[8]

Что в белорусской провинции в то время можно было купить на 2 злотых?

За бочку озимой ржи платили 30 злотых, за бочку яровой 24 злотых, за бочку ячменя 20 злотых, за бочку пшеницы 40 злотых, за бочку гороха 30 злотых, за бочку овса 16 злотых, за бочку гречихи 14 злотых, за бочку конопли 24 злотых, за бочку льняного семени 40 злотых, за бочку бобов 33 злотых.

Воз сена стоил 4 злотых, крестьянская лошадь 32 злотых, хозяйственный вол 48 злотых, корова 20 злотых, гусь 1 злотый, куры и утки по 15 грошей штука, бочка дегтя около 40 злотых, бочка кёнигсбергской соли 48 злотых.[9]

Таким образом, еврейская семья из 10 человек – а таких было немало – каждый год должна была отдать по корове. Разорения избегали благодаря упомянутой выше взаимопомощи. Кроме того, использовался принцип круговой поруки, с помощью которого утаивали от переписчиков «души».    

С.М. Дубнов, цитируя воспоминания Бера Биркенталя из Галиции – современника, пережившего перепись, отмечает, что действительное количество еврейского населения в Польше было больше по крайней мере на одну треть.

***

Так каковы в конечном счёте результаты поголовной переписи евреев Речи Посполитой, проведённой в 1764–1765 гг. по решению конвикационного Сейма?

Рафаэль Малер (1967) приводит следующие данные: «всего зарегистрировано 587 658 человек (430 009 в землях Короны Польской и 157 649 в Великом Княжестве Литовском). После добавления к этим цифрам предположительное число неучтённых переписью грудных детей (6,35%) и укрывавшихся от неё людей (20%), мы получаем около 750 тысяч человек, что составляет примерно 7% от общего населения государства».

***

Вскоре эти данные утратили актуальность: в 1772 г. в результате раздела Речь Посполитая потеряла значительную часть своей территории, а вместе с ней больше половины еврейских налогоплательщиков.

Автор выражает глубокую благодарность исследователям еврейской генеалогии Дмитрию Широчину, Зое Верниковской, сотруднику Центрального архива еврейского народа Вениамину Лукину, экономическому журналисту Михаилу Шафранову, фотохудожнику Диме Брикману за всестороннее участие в подготовке рукописи к публикации.

Илья ЛИСНЯНСКИЙ

[a]высокая государственная должность в Речи Посполитой

[b]высокая государственная должность в Речи Посполитой

[c] в тексте сохранена лексика оригинального документа

[d]глава администрации воеводства 

[e] от «крамница» – магазин или небольшая лавка, где продаются различные товары

 

[1] Начало в журнале «Мишпоха» https://mishpoha.org/arkhivarius/1992-vladeltsy-yukhovichej , http://mishpoha.org/arkhivarius/2085-1825-g-pereselenie-evreev-v-yukhovichi

[2] Ю. Гессен «История еврейского народа в двух томах» Т.1-Петроград, 1916-Глава 4-стр.97-128

[3] А. Дубонис «Две модели литовской экспансии на Руси (XIII – начало XIV в.): Овладение Полоцком и Новогрудком» - Исторический Вестник, Москва, 2014, т.7 (154), стр.54-85.

[4] Русско-польская граница в XIV-XVIII вв. / М. А. Терентьев // Военно-исторический журнал. – 2017. – № 6. – С. 66-71

[5] Краткая история Польши с древнейших времён до наших дней / Отв. редактор Дьяков В. А. – Москва: Наука, 1993. – 528 с.

[6] Alexandrowicz S. Rola miasteczek w gospodarczych uwarunkowaniach rozwoju ludności żydowskiej Wielkiego księstwa Litewskiego w XVI–XVIII w. // Regiony pograniczne Europy Środkowo-Wschodniej w XVI–XX w. Społeczeństwo-gospodarka-polityka. Zbior studiów / Pod red. M. Wojciechowskiego i R. Schattkowsky’ego. Toruń, 1996. S. 153–161.) Цит. по: Шпирт А.М. – Жить и умирать в деревне. Запрещенное и дозволенное в отношениях между евреями и крестьянами в Речи Посполитой в XVII в. – В кн. Запреты и предписания в славянской и еврейской культурной традиции / Отв. ред. О.В. Белова. – М., 2018.92-114(

[7] Mahler R., Żydzi w dawnej Polsce w świetle liczb, ‘Przeszłość Demografi czna Polski’, 1967, pp. 131 – 180

(цит. по: Анна Михаловска-Мычельска «Правовое положение евреев в Речи Посполитой в XVI–XVIII веках» – Judaic-Slavic Journal, 2020, 1(3), pp. 19-50)

[8] С.М.Дубнов. История евреев в Европе., т.4. §49. Польский хаос и дезорганизация еврейства. Гешарим/Мосты культуры. Иерусалим-Москва. 2003. Стр.313-318

[9] Jelski Aleksander «Zarys obyczajów szlachty w zestawieniu z ekonomika̧ i dola̧ ludu w Polsce i Litwie»-1897-1898, Tom 2-S.246-248

Ян Матейко. «Приём евреев в Польше. 1096 год», 1893 г. Люблинский музей. Истчоник: Википедия.