Рассказ начну с цитаты из книги «И я отсюда родом…». В ней о более чем 130-летней истории евреев небольшого городка Богушевска, ныне это Сенненский район Витебской области. Цитата, которую приведу, в первую очередь заслуга краеведа, многие годы изучающую историю родных мест, Александры Васильевны Кузнецовой, хотя у книги трое авторов.

«В апреле 1942 года фашисты расстреляли евреев близлежащей деревни Коковчино. Об этом сообщил следователю Государственной Чрезвычайной комиссии по расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков и их пособников житель деревни Коковчино Вакар Григорий Семёнович, 1880 г.р.
«...в 1942 году в апреле месяце рано утром в деревню Коковчино приехали на 2-х подводах немецкие жандармы: 9 человек под командой офицера; я услышал выстрелы и крик людей, я вышла (так в протоколе – авт.) на улицу, увидала, что с еврейских квартир выводили евреев и тут же возле домов расстреливали. Было расстреляно 5 семейств в количестве 16 человек. После расстрела жандармерия приказала жителям деревни Коковчино вырыть яму и зарыть их, где была вырытая яма, около школы, и захованы семьи расстрелянных…¹

Такие же показания дали следователю жители деревни Коковчино Астахович Варвара Емельяновна, 1915 г.р. и Ржпа Иван Данилович, 1887 г.р. ²

В деревне Коковчино были расстреляны: «Дрезин Михаил Беркович, 1900 г.р., фельдшер, Дрезина Гета, 1902 г.р., Дрезин Мотек Михайлович, 1938 г.р., Иткин Борис, 1889 г.р., Иткина Серафима, 1892 г.р., Литвина Гися, 1884 г.р., Литвина Пейся, 1886 г.р., Литвина Серафима, 1923 г.р., Литвина Хайя, 1935 г.р., Литвин Борис, 1937 г.р., Хишва Борис, 1884 г.р., Хишва Ента, 1885 г.р., Хишва Яков, 1929 г.р., Хишва Шмерка, 1927 г.р., Хишва Раиса, 1926 г.р., Хишва Лидия, 1936 г.р.».³

1. ГАРФ ф. Р7021 о. 84, д.2 л. 57
2. ГАРФ ф. Р7021 о. 84 д. 2 л. 58-59
3. ГАРФ ф. Р7021 о. 84 д. 2 л. 28-30»

(И я отсюда родом… А.В. Кузнецова, Л. А. Полыковский, А.Л. Шульман. Библиотека журнала «Мишпоха», Минск, Медисонт, 2013, стр.79-80)

Упоминание о трагедии евреев деревни Коковчино так и осталось бы в архивных документах и на страницах книги, если бы не дающая спокойно жить память людей. Прошли десятилетия, на смену одному поколению пришло другое, в Коковчино и окрестных деревнях почти не осталось людей, которые помнили военные или первые послевоенные годы.
Когда в 2017 году к Сергею Николаевичу Терене домой зашла незнакомая ему женщина, представилась и сказала, что ищет могилу своих родственников – братскую могилу в деревне Коковчино – для него это была неожиданность.
«Я сам не местный, приехал в Коковчино из Ледневич – это рядом, в нескольких километрах. Там работал учителем и директором школы. С 1994 года в Коковчино, был председателем сельского совета. Сейчас управляющий делами Коковчинского сельского совета. Тридцать лет здесь, об этом впервые услышал», – рассказал Сергей Николаевич.

В 2017 году в Коковчино приезжала из Санкт-Петербурга внучка, расстрелянного здесь Михаила Берковича Дризина и дочь, чудом оставшейся в живых его дочери Фаины Михайловны, Галина Николаевна Алексеевцева.

«Дома, я, конечно, слышала от мамы об этой трагедии, – рассказывает Галина Николаевна. – Приехала с мужем на машине, решили найти место расстрела. Привезли камушки с могилы Фаины Михайловны. Подходит к нам женщина и говорит: “Вижу, вы не местные”. Мы стали рассказывать ей, что здесь когда-то расстреляли наших родных.
“Знаю, – ответила эта женщина. – Мой отец тогда закапывал их”.
Она показала приблизительно, место расстрела, около оврага. Всё было заросшее бурьяном. Ни камешка, ни знака. Женщина сказала, что есть человек в Коковчино, который подскажет точнее. Мы к нему пришли, а он обещал, что обязательно сообщит, когда что-нибудь выяснит».

Так Сергей Николаевич Тереня познакомился с Галиной Николаевной. Человек он не только интересующийся, ответственный, чувствующий свой долг и перед ушедшими, и перед будущими поколениями.
«Меня заинтересовал рассказ Галины Николаевны. Начались поиски братской могилы. Опрашивал старожилов, – рассказывает Сергей Николаевич. – Разговаривал с Михаилом Алексеевичем Шаршавицким. Ветеран войны, воевал здесь в партизанском отряде. Он подтвердил, что в Коковчино были расстреляны еврейские семьи. Я опрашивал других старожилов и этой деревни, и соседних. Панкратова Антонина Степановна, жительница деревни Германово. 1937 года рождения. Рассказала, что её отца заставили закапывать трупы убитых евреев. (Её встретила во время своего приезда Галина Николаевна). Место расстрела мне показала Алла Козлова. Она 1954 года рождения. Знает, потому что буквально рядом с местом расстрела проживали её родственники. Это было на краю оврага. Рядом находилась школа-семилетка, где учились коковчинские дети. Ещё через десяток метров  заброшенный погреб, куда сбросили труппы».

Когда поселились евреи в Коковчино? Узнал от всё того же Сергея Николаевича Терени. Во время разговора с ним я сказал: «Вы не по профессии, вы в душе – историк».

Первые евреи в Коковчино – семья Иткиных. Поселились в 1932-33 году. В Богушевске они держали мясную лавку. Но время НЭПа ушло, надо было думать, как жить дальше. Иткины переехали в Коковчино, до которого чуть больше 20 километров. У крестьян было много скотины. Иткины выбирали, что надо для торговли в Богушевске. Договаривались и отправляли купленный скот мясникам. После Иткиных в Коковчино приехал их зять Дризин Михаил Беркович. Он был из «красных латышских стрелков». Когда в 1919 году латышские стрелки двигались через Богушевск, Дризин заболел тифом и остался здесь. Встретил Герду, дочь Иткиных, женился на ней. Работал в Богушевске при больнице. В середине 30-х годов в Коковчино открыли фельдшерско-акушерский пункт. У Дризина там уже жили родители жены и он поехать работать заведующим ФАПа.

После них в Коковчино приехало ещё три еврейских семьи – всего до войны здесь жило пять еврейских семей. С чем было связано их переселение? Думаю, с окончанием всё того же НЭПа и возникшими новыми условиями жизни.

В годы немецкой оккупации гетто в Коковчино не было, местных евреев не депортировали.
В Богушевске зверствовали фашисты. Осенью 1941 года там были массовые расстрелы еврейского населения. В Коковчино об этом знали. Страшные новости распространяются быстро. Почему не уходили в лес, не пытались спастись? Можно только гадать. Страшила невероятно холодная зима 41-го года. Женщины, старики и дети… Куда бежать? От кого ждать помощи? Оставалось жить в постоянном страхе и надеяться на чудо, что в маленькой деревне никому не сделавших зла людей не тронут…
Но зверская машина расправ не знала пощады.

Это произошло в холодное апрельское утро 1942 года.

Людмила Петровна Дмитрук, работающая сейчас в Богушевском Доме культуры, написала этот рассказ специально для митинга-реквиема по случаю открытия Памятного знака на месте перезахоронения евреев Коковчино на Богушевском еврейском кладбище.

«Михаилу Дрезину не спалось… Какая-то непонятная, щемящая тревога будоражила его сердце, сжимала его и не отпускала.
Да оно и понятно, война… Жили впроголодь и в страхе… Фашисты и их приспешники никого не жалели, зверствовали, но особенно лютовали в отношении евреев... Каждый день Михаил и его жена Герта проживали в молитве и надежде, что их дом, их семью беда обойдёт стороной...
Вот на краю деревни залаяли собаки… Раздался какой-то шум, душераздирающие крики и детский плач, а затем… выстрелы. Михаил бросился к окну и тут же всё понял. Он увидел две подводы немецких офицеров и бегущих к его дому полицаев.
– Герта, – крикнул он, – вставай, поднимай детей…
И в ту же минуту раздался грохот в дверь.
– Открывайте, все на выход!
Ещё через минуту в дом ввалились фашисты и полицаи. Обезумевшая от страха Герта, прижав к себе, ещё не проснувшихся испуганных детей, умоляла: “Дайте, хоть нам одеться…”
“Уже не понадобиться”, – оскалился в пьяной ухмылке полицай и со всех сил толкнул Герту прикладом винтовки к двери.
Их выволокли на улицу босых, в нижнем белье…
И в сознании какой-то непоправимой беды и безысходности, в свой последний миг, Михаил бросился к детям, к Моте и Фане, оторвав их от плачущей матери и толкнув к дороге, крикнул: “Бегите, дети, спасайтесь”. И в ту же минуту упал на землю от сразившей его пули.
Дети бежали, не разбирая дороги, бежали в разные стороны от деревни. Мотя бежал в сторону деревни Пильковичи, Фаина в сторону деревни Германово. Они увидели, как тихо охнув, осела на землю их любимая мама и на её груди расползлось большое кровавое пятно…
Они бежали, спотыкались, падали и снова бежали. Пуля настигла девятилетнего Мотю почти на краю деревни, мальчик упал замертво. Стреляли и по бегущей Фане, но полицай, маячивший на её пути, мешал сделать точный выстрел. Полицаи продолжали стрелять и ранили Фаню. Не чувствуя боли, она смогла добежать до лесного оврага. Пряталась в лесу раненная, замерзшая, голодная, дрожащая от страха и горя. Только через два дня Фаня смогла пробраться в деревню Яново, к дому своей подруги. Хозяин дома был полицаем, а его жена и дочь помогли Фане, перевязали раны, накормили, дали тёплую одежду и спрятали под полом на несколько дней, а потом переправили в партизанский отряд.
Так 19-летняя Фаина Дрезина стала партизанкой. Она отважно воевала с фашистами наравне со взрослыми, мстила за смерть своих родных и близких, получила боевые награды».

Беседую с автором рассказа и литературно-музыкальной композиции, прозвучавшей на открытии Памятного знака, Людмилой Дмитрук:
«Поговорила с Сергеем Николаевичем Тереней. Он рассказал, то что знал. Я предупредила, что будут небольшие художественные домыслы».
Я спросил у дочери Фаины Михайловны – Галины Николаевны Алексеевцевой.
«Что совпадает в рассказе, который вы слышали на открытии Памятного знака, с тем, что слышали дома?»
«Почти всё. Поэтому я настолько прониклась этим, очень всё похоже»

К сожалению, пока так и не выяснили, кто в Яново спрятал Фаню и помог ей перебраться в партизанский отряд.
Нет полной ясности и по партизанскому отряду. Но сохранилось письмо Фаины Михайловны Королёвой (фамилия по мужу). Приведу отрывок.
«С апреля месяца 1942 года была в партизанском отряде, который находился в районе Витебск – Орша. Командиром партизанского отряда был Великанов (имя и отчество не помню), комиссаром отряда был Крижесинский (имя и отчества не помню). Знаю, что он был лётчик, кажется, в звании капитан. В отряде был Цуран Леон, бывший председатель Коковчинского сельского совета, Крижесинский Михаил (брат комиссара) из с. Яново Богушевского района. Кажется, в июле 1942 года в отряд прибыли подрывники и представитель ЦК БССР. Они переходили линию фронта. Затем по этому маршруту группа партизан, которые имели ранения, были отправлены через фронт. Шли мы дней десять, вернее, ночей. А затем вышли в освобождённый партизанский район, кажется, в районе Невеля. Были выданы нам справки за подписью представителя из ЦК БССР, но справка эта у меня не сохранилась.
Затем из освобождённого района я и другие товарищи были направлены в Башкирскую АССР Кушнаренковский район…».

Рассказывает Галина Николаевна Алексеевцева: «Дальнейшая мамина судьба: когда закончилась война ей был 21 год. Служила в санитарных эшелонах. в госпитале. Училась в медицинском училище. Госпиталь расформировали, мама осталась в Гатчине. Здесь встретила мужа, моего отца. Жили в Таллинне, в Ленинграде. Работала в детском саду».

После войны Фаина Михайловна приезжала в Коковчино, была на месте расстрела.
Ежегодно, пока позволяли силы, 9 мая она собирала у себя дома родных, вспоминали Коковчино и тех, кто навсегда остался здесь.

В декабре 2021 года в Беларуси вышел «Закон о геноциде белорусского народа». Сергей Николаевич Тереня связался с Сенненской районной прокуратурой и прокурор района Олег Анатольевич Антоненко принял решение провести раскопки в Коковчино на месте захоронения останков расстрелянных людей.
В мае 2023 года приехала поисковая группа и результаты раскопок подтвердили точное место расстрела. Были подняты останки 16 человек.
В то же время работали с архивными документами Государственной Чрезвычайной комиссии по расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков. Её следователи опрашивали в 1944 году местных жителей, и они подтвердили, что в апреле 1942 году в Коковчино были расстреляны еврейские семьи.
Перезахоронение на Богушевском еврейском кладбище останков состоялось 17 июня 2023 года.

А спустя год в июне 2024 года был открыт Памятный знак на этом месте. Установлен большой красивый камень, который привезли из деревни Пасад. На нём надпись на двух языках: русском и иврите. «Вечная память безвинным жертвам фашизма. Здесь похоронены мирные жители деревни Коковчино Сенненского района, расстрелянные немецко-фашистскими захватчиками в апреле 1942 года». На памятном знаке фамилии погибших людей и еврейский семисвечник – менора.

В Коковчино установлен указатель, на котором написано «К месту расстрела мирных жителей. 150 метров», а на самом месте расстрела – красиво оформленное панно с нарисованными магиндовидом и гвоздиками.

В Богушевске я встретился с Галиной Николаевной Алексеевцевой.
«Я приехала в Богушевск вместе с Еленой Марковной Иткиной – это правнучка первых евреев, которые здесь поселились – Иткиных, моя сестра.
Приехали внучка Фаины Михайловны, правнук и мой муж».

Обращаюсь к Елене Марковне Иткиной.
«Погибли в Коковчино старшие Иткины: мои прадедушка и прабабушка, мой дед Борис Львович, его жена Ревекка и их дети ещё до войны приехали в Ленинград. Учились, работали. У них была большая семья. Дед Борис Львович Иткин участник войны, был призван на Ленинградский фронт и прошёл до Берлина. Умер в 1961 году».

Со слезами на глазах слушали пришедшие на открытие Памятного знака литературно-музыкальную композицию. Выступали представители районных властей, прокуратуры Сенненского района. Прозвучала поминальная молитва – кадиш. Из глубины души звучали трогательные слова Галины Николаевны Алексеевцевой.

Пусть будут души погибших вплетены в вечный узел жизни!

Автор благодарит С.Н. Тереню и Г.Н. Алексеевцеву за помощь в подготовке материала и предоставленные  фотографии.

Аркадий Шульман