Известному уральскому журналисту Борису Кортину исполнилось 75 лет. Его дедушка с бабушкой Шульманы эвакуировались из Витебска на Урал в начале войны, в июле 1941 года с Очковой фабрикой, которая в кратчайшие сроки стала Суксунским заводом №17. Здесь выпускали крайне необходимую для фронта оптику. Работает завод и сейчас.

После войны кто-то вернулся в родной город, Шульманы остались на Урале. Борис Кортин посвятил своей семье, заводчанам книгу «Есть горы, которые вижу во сне… Исторические хроники». В дарственной надписи, сделанной мне – троюродному брату, такие слова: «Понимаю, путешествие к истокам родословной сопряжено с самой высокой нотой нервного напряжения. Но, согласись, если не опираться на свои корни, можно не устоять на «семи ветрах» будущего».

К 90-летию женщины, сыгравшей большую роль для города Майнц.

«Нужно только верить – и тогда это сбудется», – это были слова не пастора, как можно подумать, а слова Валентины Шагал, обращённые к пастору. Этими словами Вава пыталась утешить меня, когда неизвестность, долгое ожидание ответа Шагала на просьбу расписать окна церкви Святого Стефана (хотя бы одно), так давили на меня. Кто была эта женщина, которую так любил Марк Шагал, и которая лучше всех могла походатайствовать за меня у Шагала?

Недавно исполнилось 25 лет, как Борис Вульфович Черняков ушёл в мир иной. Не в Лиозно, где он родился, не в Петербурге, где прожил большую часть жизни, а в Тель-Авиве, жителем которого был всего полгода.

В начале 90-х, когда я стал собирать материалы для книги о Лиозно, написал письмо Борису Вульфовичу. Получил разрешение на публикацию в журнале «Мишпоха» его рассказов.

Так получилось, что журнал («Мишпоха» № 3, 1997 г.) вышел сразу после кончины Бориса Чернякова. Эти рассказы вошли в его книгу «Маленькие еврейские истории», которая вышла в свет уже в Израиле. Замечательная остроумная, весёлая книжка.

Очерк Бориса Фрезинского, написанный в середине 90-х годов, и вошедший в его книгу «Мозаика еврейских судеб. XX век», в память о Борисе Чернякове.

В 2014 году в Бремене умер белорусский писатель Наум Ципис.

Мы дружили с 1965 года, с того первого для меня момента, когда в угловую комнатушку старого Дома печати вошёл преподаватель эстетики будущим – внимание – «бойцам скота» в минском ПТУ, которое готовило работников для мясокомбинатов.

Представить газету «Знамя юности» того времени без Наума Циписа, без его статей, очерков, повестей, потока шуток и анекдотов невозможно.

Потом шарахнуло сердце. Потом Германия, где одна немка (увы, имя и фамилию сразу не вспомню), собрала деньги на операцию. Потом очерк в «Нёмане», потом эмиграция и долгая жизнь в Бремене с ежегодными, в нарушение правил, поездками, точнее, побегами в Минск и «дружескими попойками».