Традиционную летнюю экспедицию журнала «Мишпоха» в 2010 году мы решили начать с Полоцка.

Это один из древнейших городов Беларуси и всего славянского мира, основанный в IX веке на берегу Западной Двины. Многое повидал он за свою многовековую историю. Входил в состав разных государств, помнит времена величия и упадка. В городе увековечена память о знаменитых земляках: просветителях, ученых Евфросинье Полоцкой, Симеоне Полоцком, Франциске Скорине. Им поставлены памятники.

Полоцк всегда был многонациональным городом. Здесь строили свои дома белорусы, поляки, русские, латыши, украинцы, татары, цыгане, представители других национальностей.

Более пятисот лет живут в Полоцке евреи. Известно, что в 1509 году сборщиком налогов в городе был еврей Авраам Езофович, в 1525 году – его брат Михель.

Я слышал о нем давно, читал в газетах, смотрел сюжеты по телевидению. Энтузиаст, подвижник, не за деньги и не ради славы, а потому что так требует душа, он посвящает дни напролет общественным делам. Заботится о нашей с вами памяти, чтобы об истории знали дети и внуки, украшает землю памятниками, мемориальными знаками. Я собирался к нему приехать, поговорить, да все неотложные дела не давали сбавить скорости, и я проезжал по дороге, мимо красивого места, где стоит его дом, мимо соседнего озера, где с удочкой он любит проводить свободное время.

И все же в этот раз, находясь в Полоцке, решил непременно приехать к Карасеву в Ветрино. Тем более, что на машине езды здесь всего тридцать минут.

Но одним из первых был установленный 8 ноября 2002 года мемориальный знак в память о евреях Ветрина – узниках гетто, расстрелянных фашистами.

Мы направились к этому мемориальному знаку. Прошли по центральной улице, мимо школы… Карасев рассказывал мне, что евреи до войны работали в шерсточесальне, был хороший кузнец, аптекарша, стекольщик, врач. Женщина-врач успела уйти в партизаны...

До войны в Ветрине проживал 61 еврей. Многих мужчин мобилизовали в армию. Эвакуации из Ветрина, ни организованной, ни стихийной, не было. Успело уехать на восток только начальство районного центра. Фашисты расстреляли 59 евреев.

В 2008 году Виктор Романович Карасев открыл Стелу памяти в деревне Быковщина, рядом с Ветрино. Она посвящена партизанам, воинам, ушедшим из этой деревни на фронт, воспитателям и воспитанникам детского дома.

В середине 90-х годов я приезжал в Быковщину, когда Зое Васильевне Михайловой вручали медаль «Праведник Народов Мира» за спасение еврейских детей в годы Холокоста. Очерк «Родной дом» об этой мужественной женщине, о других воспитателях детского дома, о детях, которых они спасали, был опубликован в сборнике «Породненные войной» (Михаил Рывкин, Аркадий Шульман. «Породненные войной. Праведники народов мира. Витебск, 1997).

Пожилые люди, живущие в маленьких городках, удивительно гостеприимны. Не избалованные вниманием, они рады, что к ним приехали, интересуются прошлым – в нем вся жизнь. Правда, Глафира Ивановна поначалу восприняла меня несколько настороженно: вдруг у ее мужа появились какие-то еврейские секреты. Но после того, как я сфотографировал супругов вместе, несмотря на ее протесты (пускай молодые фотографируются), и она убедилась, что никакого тайного сговора не предвидится, принялась ставить на стол, и до этого момента не пустовавший, одно угощение за другим. Я вполне заслуженно нахваливал их. Глафира Ивановна, довольная, улыбалась и говорила мужу:

– Все мое хвалит, все нравится, – и отправлялась за новым солением, копчением, консервированием.

Дождь не успокаивался. Пробежав по перрону, я уселся на поезд, который шел из Витебска в Лынтупы. В Подсвилье он останавливается на одну минуту.

Добраться до Лынтуп тяжело. Поезд, отмечающийся на каждом полустанке, приходит сюда рано утром, а уходит – ночью. Да еще рейсовый автобус раз в день может отвезти вас в районный центр – Поставы. До райцентра 40 километров, до областного центра – 292. А вот до границы с Литвой рукой подать – всего четыре километра. Поэтому, прежде чем продать железнодорожный билет, у вас спросят, к кому едете, зачем, есть ли разрешение. А на станции тут же подойдет пограничник, представится и попросит документы для проверки.

Утром была солнечная погода. Я встретил машину, наша экспедиция собралась вместе, чтобы продолжить путешествие по бывшим еврейским местечкам Западной Беларуси. Мы проезжали через Козьяны, Видзы...

В Опсе на площади, рядом с величественным костелом, старые двухэтажные кирпичные дома, оштукатуренные и покрашенные в яркие тона. В солнечный день они смотрятся приветливо и гостеприимно. Правда, в окне одного из домов я увидел написанное на фанере крупными буквами объявление: «Продается».

– Давно висит? – спросил случайного прохожего.

Он посмотрел на меня как-то странно, как будто я собрался купить дом, и ответил:

Дорога на Миоры идет мимо деревни Иказнь. Она видна издалека благодаря высокому костелу и церковным куполам.

Довоенных жителей в деревне осталось всего несколько человек.

Встретился с Генриеттой Станиславовной Рыдико. Она родилась в Иказни в 1931 году и прожила здесь всю жизнь.

У Генриетты Станиславовны хорошая память, но, поглядывая на мой диктофон, она время от времени просила: «Вы, если что, подправьте». Править ничего не пришлось. Только иногда польские и белорусские слова переводил на русский язык.