Книга о еврейских театрах в Узбекистане

Памяти Макса Вексельмана

Теперь я, кажется, знаю, как родилась глумливая антисемитская фраза о том, что евреи, мол, воевали в Ташкенте, а не на фронте.

На иерусалимской презентации книги Макса Вексельмана «Еврейские театры (на идиш) в Узбекистане: 1933-1947», прошедшей ещё в 2006 году, кто-то спросил автора: «А публика? Кто ходил на еврейские театры в Узбекистане?». И Вексельман ответил, что в Узбекистане в годы войны проживало более двухсот тысяч евреев. Двести тысяч! Действительно, целая армия! Но что это были за евреи? Бежавшие от неминуемой смерти жители западных областей СССР, Прибалтики, Польши – в основном, женщины, старики, дети. Мужчины же призывного возраста тут же, на месте отправлялись на фронт. И воевали еврейские солдаты, как известно, ничуть не хуже представителей других национальностей страны Советов, а порой и лучше. Но неистребимый дух антисемитизма всё равно рождал подленькие мифы о еврейской изворотливости и трусости...

К 75-летию поэта и журналиста Фрэдди Зорина (Фрэдди Бен-Натана)

75 лет – это много или мало? Для одних, такая «полукруглая» дата считается очень почётной. Ведь это – пора мудрости, когда накоплен богатый жизненный опыт и память хранит много ярких воспоминаний. Для таких людей, четверть века – лишь остановка в пути, а впереди – немало ещё «непокорённых вершин». А для иных 75 – увы, печальная, близость завершения жизненного пути.

Я не случайно начал статью с такого предисловия: моему другу, известному поэту и журналисту Фрэдди Зорину (Фрэдди Бен-Натану) – без четверти, век!

Я живу в Иерусалиме уже более 37 лет и буду похоронена тоже в Иерусалиме. Я уехала из Москвы и ни дня не испытывала ностальгии. И всё время, что я живу в Израиле, занимаюсь еврейской историей и культурой. И вот, знакомый – а мы живём в большом районе под названием Писгат Зеев [Вершина им. Зеева (Жаботинского)], где многие друг друга знают в лицо, а иные и ближе, – человек по фамилии Магергут, поведал мне историю своей семьи, родословие которой было восстановлено его родичами до середины 18 века! На меня это произвело сильное впечатление. И тогда он дал прочесть мне книгу А. Шульмана о местечке Яновичи и его еврейских обитателях, в числе которых были и Магергуты.

Умер Марик Шкляр. Язык не поворачивается назвать его Марком Семёновичем, кем он и был до последнего дня. Марик остался верен себе – двадцатипятилетнему авангардисту в фейерверках пятидесятилетней давности Андрея Вознесенского и неповторимой Виславы Шимборской: кажется ещё чуть-чуть и порвётся финишная лента под напором неудержимого новаторского пламени, несмотря на все перипетии бытия и бытовую пошлость и мерзость многоквартирных муравейников.