Потёртая полевая сумка, армейская пилотка с поцарапанной звёздочкой, старая пластинка, альбом с фотографиями…
Кто из владельцев этих вещей мог когда-то предположить, что вдруг станет всё это бесценным и самым дорогим для их детей и внуков?
Есть одна, совершенно особая реликвия — открытки с фронта. Их немного, всего пять. Написаны они моей мамой — Софией Шмулевной Бронштейн, (ныне покойной – благословенна память о ней), капитаном медицинской службы и датированы 1945-м годом.
Эти короткие сроки на ярко разрисованных открытках были написаны не для истории. Поздравления с праздниками, надежда на скорое возвращение домой, скупые слова о военной жизни.
«Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч…» задушевно пели девчонки сороковых-роковых, в шинелях не по росту, в сапогах не по размеру.
В суровом 1943-м году мама окончила Самаркандский медицинский институт имени И.П. Павлова. Она добилась назначения на фронт, хотя у неё уже было направление в одну из сельских больниц.
Была на курсах усовершенствования медсостава при Среднеазиатском военном округе. В том же, 1943-м – на фронте. Служила в госпиталях 1-го, 2-го Белорусского фронтов, Западного фронта. Фронтовые дороги: Белоруссия, Литва, Польша, Германия.
Вот что написано о моей маме на российском сайте «Подвиг народа». «Молодой врач тов. Бронштейн пришла в армию в 1943-м году, в эвакоприёмнике – с апреля месяца 1944 г. Недостающий опыт в работе первое время тов. Бронштейн перекрывала усидчивостью и круглосуточным пребыванием у раненных. В дни больших потоков она сутками не выходила из приёмно-сортировочного отделения. Начиная с январской операции 1945 года тов. Бронштейн от Вислы до Одера шла в 1-м отделении эвакоприёмника и вместе с небольшой группой личного состава принимала всю тяжесть организации и приёма раненых на новом месте.
Награждена орденом Красной Звезды».
Синий платочек в кармашке бойца был символом верности и любви. Песня тоже была бойцом, она «стреляла» последним патроном в Брестской крепости, она звенела в воздухе блокадного Ленинграда, порой заставляла труса стать храбрецом, робкого — подниматься в атаку.
Песня жила и сражалась, звала и верила.
Полевая почта № 30669. Пять пожелтевших от времени открыток, написанных маминым торопливым докторским почерком. Город Потсдам, последние недели войны.
«Пусть этот год (1945-й!) будет годом радости, счастья и встреч. Ведь он будет без войны и счастливым на Родине».
И ни слова о трудностях, о тяжкой ноше, которая выпала на её долю. Военный человек грустил о доме, о близких: «Спешу сообщить, что еду в Россию. Скоро будем дома…»
…Иногда мне снятся поезда — только не нынешние, скоростные, а медленные, бесконечные фронтовые эшелоны.
Не все из них вернулись, многие остались там, за огненной чертой 1941 года.
«С восторгом нас, девчонок, не встречали, — нас гнал домой охрипший военком, так было в сорок первом, а медали и прочие регалии, потом», — напишет о себе и своих сверстницах замечательная поэтесса-фронтовичка Юлия Друнина.
И годы спустя мы будем перечитывать старые открытки.
Незадолго до отъезда в Израиль мама получила письмо:
«Откликаюсь из далёкого 1945 года! Реппен, палатка РП на перекрёстке дорог. В горячие дни наступления я работала и жила там одна. А потом в затишье пришла помощь в лице капитана медслужбы. Это были Вы, Софья Бронштейн, я не ошиблась.
Цифра 33 (армия, в которой мы с Вами служили) — это такое родное, близкое. Это возвращение в юность, — гордую, непокорную.
С уважением к Вам — Ермак (Королёва) Алла, город Москва».
…1945-й год мама встречала в кругу коллег из эвакопункта № 114.
Впереди была встреча с родными. А пока её ждали госпитальные палаты, раненые, страдания, тоска. Бессонные ночи дежурств.
Ежегодно, 9 Мая, в сквере напротив Большого театра собираются немолодые люди. С каждым годом их становится всё меньше и меньше. В руках они держат плакаты.
Запомнился один: «Пока мы живы — ищем однополчан». Пока живы.
Да, так будет, пока живы эти люди, на пиджаках и кофточках которых звенят боевые награды.
А бывшим девчонкам плакать и смеяться, вспоминая годы юности, опалённой войной.
Плакать и смеяться оттого, что кроме потерь была и радость встреч. Старые открытки, старые песни, пожелтевшие документы, поблекшие фотографии. И адрес: полевая почта № 30669.
Адрес маминой юности.
Она служила врачом, затем — начальником сортировочного отделения в ЭП 114.
Мама отлично владела немецким языком, и её военные начальники часто обращались к ней с просьбой помочь в переводе при допросах пленных нацистов.
По приказу командованиянаши врачи обязаны были лечить раненных немцев.
Мама рассказывала, как один из пленных, услышав мамин немецкий, а она к тому же ещё и картавила, закричал: «Ты юде (жидовка!)».
Присутствовавшие при допросе пленённого немца офицеры тут же кинулись к нему, готовые его уничтожить, и воскликнули: «Не дадим нашего доктора в обиду!»
Кто-то успел врезать немцу…
Демобилизовалась в 1946-м году в звании капитана медицинской службы. Боевые награды: орден Красной Звезды, орден Отечественной войны 1-й степени, 8 медалей.
После службы в армии мама вышла замуж. Жила и работала в Узбекистане, в городе Намангане. Врач первой категории, 20 лет работала главным врачом Наманганского областного лечебно-физкультурного диспансера.
В ноябре 1990 года репатриировалась в Израиль. Здесь получила удостоверение и Знак воина-ветерана борьбы с нацизмом, памятные медали.
Мама умерла 31 декабря 2004-го года.
Светлая ей память!
Светлая память фронтовикам, участникам Второй мировой войны!
Маргарита Ойстрах,
Ашкелон, Израиль
