27 января. Две столь памятные даты: 27 января 1944 снята – блокада Ленинграда, 27 января 1945 – освобожден Освенцим.
Две страшнейшие трагедии человечества – гибель от голода, холода, бомбёжек в период 900-дневной блокады более миллиона ленинградцев и гибель 6 миллионов европейских евреев.
Проходит время, но не проходит боль.
«Пролившим невинную кровь не простится никогда».
Страшная Вторая Мировая война – это и трагедия моей семьи. Я расскажу о родных, которых я, родившаяся в Ленинграде в 1946, никогда не увидела.
У моего прадеда Давида Якобсона и его жены Леи, урождённой Зеликсон, было 14 детей. Давид (1852 – примерно, 1928) был с 1882 года главным раввином Любавичей. Он умер в Любавичах. Жена его, моя прабабушка, жила с внуками после его смерти в Ленинграде и умерла перед самой войной.
Эта фотография сделана летом 1930 на даче не далеко от Дубровно (Витебская область), куда съехалась почти вся семья. В центре – Лея Якобсон. На коленях у старшего сына Залмана, моего деда, мой двоюродный брат Яков, 1928 года рождения.
В конце 20-х годов многие из родных переехали в Ленинград, там их и застала война.
Страшная жатва этой войны для моей семьи…
Внуки Давида Якобсона – Иосиф и Бенциан Майзелисы, Борис Зеликсон, Борис Дыскин ушли на фронт.
Иосиф был участником финской войны, уходил на фронт Великой Отечественной в очень плохом состоянии (во время финской войны «заработал» радикулит), погиб сразу же в ополчении, жена и 4-летняя дочь не получили от него ни одного письма.
Бенциан преподавал в школе литературу. Был ранен в глаз, лежал в госпитале в Ленинграде, был снова призван и пропал без вести на Пулковских высотах. Остались у него жена, дочь и сын.
Их женам и детям ещё предстояла страшная блокадная зима и эвакуация по Ладоге.
Студент 4-го курса кораблестроительного института Борис Зеликсон женился перед самой войной. Пропал без вести. Жена умерла в эвакуации.
Боренька Дыскин перед самой войной закончил школу. Ушёл на фронт добровольцем. Пропал без вести, его родители умерли по дороге в эвакуацию.
В феврале 1942 года в Ленинграде от дистрофии умер Моисей Майзелис.
В апреле 1942 года в Ленинграде умерла дочь Давида, моя бабушка Зелда (её парализовала в декабре 1941, когда она узнала о смерти от дистрофии мужа своей старшей дочери).
Это родные – ленинградцы.
А теперь об ещё одной семье. Абрам Майзелис, внук Давида Якобсона, старший сын его дочери Зелды, жил в Киеве, работал главным бухгалтером, женился, в 1924 родилась дочь Софья. Все они погибли, мы даже точно не знаем как, но вероятно, на фронте.
Младшая дочь Давида Якобсона, красавица Тауба, жила с семьёй в Риге. Мои родители догадывались о страшной судьбе этой семьи. И вот совсем недавно я узнала правду. 8 декабря 1941 года при ликвидации рижского гетто погибли Тауба Каценнеленбоген (урождённая Якобсон), её муж Авраам и две дочери – Ида и Фрида.
Вот такая страшная повесть.
Но жизнь продолжается. Праправнуки Давида и Леи живут в Санкт-Петербурге, в Витебске, в Москве, в Иерусалиме, в Тель-Авиве, в Кишинёве, в Бохуме, в Вюрцбурге, в Торонто, Нью-Йорке.
А прапраправнучка Полина уже дважды вместе с родителями принимала участие в акции «Бессмертный полк» в Санкт-Петербурге.
Зинаида Майзелис
