Стихотворение написано на основании реальных событий из истории моей семьи.
В разное время из шестерых братьев моей бабушки пятеро были сапожниками в Ельском районе Полесской (ныне Гомельской) области. Только лишь самый младший бабушкин брат Мишка сапожником в полной мере не стал. Не успел. Не уехал в эвакуацию. Как и не уехали в эвакуацию моя прабабушка и единственная бабушкина младшая сестра Клара, которая, по словам бабушки, была очень красивая, работала в НКВД. Не эвакуировались они в том числе из-за заболевания туберкулёзом одного из бабушкиных старших братьев – Якова.
Мои родственники были на барже, на которую немцы и их пособники загнали порядка 500 евреев из Ельска и ближних деревень и которую затопили на середине реки Припять вместе с людьми. А перед этим их гнали к реке около 25 километров и держали на барже посреди реки пять дней без еды.
Об этом, указав, что баржу затопили вместе с местными жителями, написала газета «Правда», № 320, вторник, 18 ноября 1941 года. О том, что все местные жители были евреями, «Правда» не написала.
29 апреля 2007 года в Нью-Йорке в Мемориальном парке Холокоста был открыт памятный знак, посвящённый этой трагедии – памятник из камней «Баржа уходит в бессмертие». Этот памятный знак создан усилиями Михаила Вайнблата. Он внук Арона и Ривы Гренадёров, которые были на барже.
Дядьки понуро уж долго бредут,
Тяжко ступают, почти не орут.
Кто-то хромает. Да. Служба не мёд.
Видно, обувка кому-то и трёт.
А на мальчонке моём сапожки
Ладные, быстрые, брата руки.
Сколько ж в округе сыночки мои
Ног от разбитых сапог сберегли.
Глупая, глупая, глупая мать
Верит – в ребёнка не будут стрелять.
Мишка, как только пройдём бузину,
Сразу беги. Я тебя чуть толкну...
Мамочка, мама, я к небу лечу,
Мама, туда я совсем не хочу.
Мамочка, как оказался я тут?
К Припяти, вижу я, всех вас ведут...
Жарко мне, мама. Купаться хочу...
Сплю я? Похлопай меня по плечу.
Воды солёные в Припять-реку
Скоро вольются. Уже к кораблю
Трос протянули от баржи. Сюда:
Где поверх красной Давида звезда
Чёркнута желчью своей, существом
Души восходят. А к ним напролом
Изверги прутся за их барахлом:
Только для плоти, мол, место найдём .
Сходни лишь грезят, как бравый матрос
Лилии белые дивчине нёс.
Сходни стучали, как сердце его.
Стонут они лишь сейчас от того
Горя, которое бродит по ним.
Плач этот слышится даже глухим.
В трюм, вверх, до палубы прёт темнота.
Тяжесть такую нести никогда
С влитой водой не осилит река.
Баржа уходит на небо, в века,
И не кричала одна только мать:
Страшно не будет, сынок, умирать.
Михаил РАБЧИНСКИЙ
