Валерий Вайсман родился в 1985 году в Царском Селе (Россия) в семье офицера. Детские годы провёл в ГДР.
После школы окончил факультет философии и социальных наук Белорусского государственного университета по специальности психология, позднее магистратуру в Белорусском государственном университете информатики и радиоэлектроники по специальности инженерная психология. Прошёл обучение в «Военно-медицинской академии имени С. М. Кирова» (г. Санкт-Петербург).
Работает авиационным психологом.
Первые стихи написал в 19 лет. Периодически выступает на литературных квартирниках в г. Минске.

 

 

Валерий ВАЙСМАН

           КРЕДО

Стоять, когда уже невмочь,

Сумев презренье превозмочь

И гнёт бесчеловечных мнений.

Бежать от ненавистных дел

Всему на свете есть предел

И верный выбор без сомнений.

Любить, когда надежды нет,

Храня в душе неяркий свет

И не сдаваясь в час волнений.

Мечтать, летая по ночам,

Вернув сияние очам

И озорство в стране видений.

Молчать, когда уходишь в даль.

Всему итог – разлук печаль

И неизбежное забвенье.

 

      ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Чужая боль – всего лишь боль.

Для осознания ничтожна.

И не моя, так что изволь,

А жажда власти так безбожна

На страшном дьявольском пиру

Орудий гром и рвутся души.

Нет места жалости в миру,

Кто в рай, кто в ад оглохли уши.

Мундир в крови, висит рука,

Исходит жизнь из страшной раны.

Слова молитвы с языка

За мать, отца; как мысли странны…

Простите те, кого любил, убил,

А может душу ранил,

За то, что жизни не ценил,

Лишь четко «Есть!» и шаг чеканил.

Но по-иному и не мог,

Избрав судьбу, остался верен.

Последний вздох: «Даруй мне Бог

Мой путь, что был тернист и черен…»

 

              ИСПОВЕДЬ ЛЮБИМОЙ

Уж поздний час и ты давно уж спишь,

Твой нежный сон тревожить я не смею.

И ты как ангел в этом сне паришь,

А я строку к строке слагаю, как умею.

Взошла на небе полная луна

И осветила тихий спящий город

За день, испивший горестей сполна

Людских сердец столь равнодушный холод.

Твоя душа в нём чище родника,

Не тронутая тленьем и пороком

И мнится, что ко мне судьбы рука,

Простерлась, но исполненная роком.

Быть может, потеряю счёт годам

Живя в миру твоею жалкой тенью.

Но никогда я милый образ не предам,

Принёсший мне любовной жажды утоленье.

                       * * *

Июнь. Шёл дождь и шёл шаббат
В еврейском Минске всякое бывает
Про это Саша Фурс немало знает
Поклонник идишистов, бьёт в набат.

И вдруг ожили лица, имена
Гирш Релес, Изи Харик, Каменецкий
Полет их оборвал террор советский
Наполненные болью времена.

Знакомые казалось бы места
А здесь они писали, просто жили
И как и мы, куда-то все спешили
Навек теперь их сомкнуты уста.

Идём по лужам, кгб, стена...
Проспект, Козлова, улицы Немиги
Бордюры из мацэйв... О скорбные вериги!
Не зря ведь память нам дана.