Давайте познакомимся
Родился в городе Лида в 1961 году, но с 1980 живу в Минске. Первая проба пера была ещё в начале 80-х годов прошлого века. Поводом, как и у большинства начинающих графоманов, стала первая любовь. Из тех стихов сохранилось буквально несколько, за которые и теперь не стыдно. Какое-то время писал «для служебного пользования» – студенческих капустников, поздравления друзьям… Потом и вовсе надолго перестал писать стихи, не было такой потребности. Новым толчком послужила случайная встреча с первой любовью спустя 30 лет. Даже не в реале – в интернете.
Оказалось, что прошлое не забывается, особенно если это хорошее прошлое. Но очень быстро оказалось, что стихи начали рождаться не только на любовную тему. Именно рождаться, как-будто кто-то свыше мне их начитывал. Причём, пытаясь наверстать упущенные десятилетия «неписания». Теперь среди моих тем есть не только любовная лирика, но и гражданская, и стихи о войне, пейзажные зарисовки, ностальгические стихи о нашем общем прошлом. Есть стихи в редком сейчас жанре «городской лирики», посвящённые и городу детства Лиде, и Минску, Праге, Питеру, Иерусалиму. Есть даже маленькие юмористические четверостишия, которые я называю «баранки» от моей фамилии Баранчик.
Регулярно пишу стихи примерно с 2010 года; с того же времени публикуюсь.
В 2013 вышел совместный сборник с питерским автором Татьяной Багаевой, в 2016 – авторский сборник «Мои стихи – лишь письма в никуда».
Публиковался в журнале «Мишпоха», в газетах «Авив» и «Лидская газета», в журнале «Приокские зори» (Тула).
Финалист международного литературного форума «Славянская лира–2016» в номинациях «свободная тематика» и «философская лирика», третье место в номинации «поэзия» Международного творческого конкурса «Литературная крона–2016»; победитель XIV Международного литературного конкурса-фестиваля «Под небом рязанским–2017» в номинациях «военно-патриотическая лирика» – 1 место, «гражданская лирика» – 2 место и лауреат в номинациях «философская лирика» и «пейзажная лирика».
Михаил БАРАНЧИК
СТИХИ
Моему тестю, гражданину страны, узнику ГУЛАГА и вынужденному эмигранту, посвящается
Что давала ему страна –
Он за всё получил сполна:
Не преступник он и не враг –
Всё равно он прошёл ГУЛАГ.
Мог бы грудью он лечь на дот –
Был посажен за анекдот.
Кто поверит теперь – сбежал.
Видно, вкус свободы познал.
Но войны вновь девятый вал –
Ну, и снова лесоповал.
У страны было много дел –
Что ж, спасибо, что не расстрел.
Не преступник – но наша власть
Поглумилась, конечно, всласть.
А не стало потом страны –
Оказалось, что нет вины.
В общем, жизнь прожил без затей,
Воспитал неплохих детей.
Извинений страны не ждал,
Не хотел – "чемодан, вокзал".
Только словом в лицо: "Ты – жид..."
В эмиграцию путь открыт.
Возвращенья не ждал домой –
Много есть обид за спиной.
Он другую страну узнал –
Но родную не проклинал.
Может, видел её во сне –
Но зачем он родной стране,
Если стал он в стране родной
До отъезда ещё изгой?
А чужбина совсем не мёд –
Только разве страна поймёт?
Обвинённый чужой виной –
Он гордился своей страной.
Может, верил он в чудеса –
Там страны ловил голоса.
Но, страна, ты себе не лги –
Не за ним – за тобой долги.
Разбросав сыновей окрест,
Ты на них поставила крест.
А за то, что дала страна –
Он за всё заплатил. Сполна.
10.06.17.
21 июня 1943 года нацистская верхушка приняла решение о полном уничтожении всех гетто на оккупированных землях. Последним днём существования минского гетто считается 21 октября 1943 года – день начала последнего погрома. В течение 21-23 октября 1943 года нацисты убили всех ещё живых к тому времени узников, кроме 500 квалифицированных мастеров, вывезенных в Германию. На территории Минского гетто, как потом выяснилось, в живых осталось только 13 человек, которые прятались на протяжении нескольких месяцев в подвале дома около еврейского кладбища на улице Сухой, и смогли выйти из убежища только в день освобождения Минска в июле 1944 года.
Там люди были вовсе не из стали.
Пусть до войны могли бояться грома –
Но жили там, влюблялись и мечтали –
Хоть жили от погрома до погрома.
Не тем Богам молились иль знамёнам –
Но в трусость их, пожалуйста, не верьте...
Как это страшно – быть приговорённым,
И дальше жить – пусть с ожиданьем смерти.
Возможно, Бог страданий не увидит.
И мёртвые, конечно, не воскреснут.
Детей, врага учили ненавидеть –
Но всё же о любви слагали песни.
Хоть в гетто ежедневно смерть гостила –
Но верили в свободу и в победу.
Откуда эта вера, эта сила,
Чтоб жить в четверг после погрома в среду?
Без громких криков о любви к Отчизне,
Но без проклятий за войну и беды,
Там Господа просили не о жизни –
Они Ему шептали про победу.
Ах, как же той победы ждали в гетто...
Но встретила она, увы, немногих.
Убили незадолго до рассвета.
Кого-то прямо дома, на пороге,
Кого-то расстреляли в рвах и ямах –
И мест таких по городу немало...
Смирившихся, бунтующих, упрямых –
Всех смерть в свои объятья принимала.
На камне если попытаться высечь –
От боли камень может разорваться:
Из размещённой в гетто сотни тысяч
Победы дождались всего тринадцать!
Тринадцать человек из сотни тысяч!
Представить страшно, думать невозможно.
Вновь в мире свой оскал фашизм окрысил.
И в день Победы мне опять тревожно...
09.05.17
***
Вот такая, друзья, история –
На истории мир богат.
Лишь два курса консерватории –
А уже почти лауреат.
И победы ему пророчили,
И наград хватало сполна...
Но всё это единым росчерком
Зачеркнула сука-война.
Для родителей – огорчение,
Ведь не воин сын – пианист.
Но в московское ополчение
Добровольно пошёл артист.
Ведь в войну уже не до музыки –
Топчет землю фашистский гад.
Распрощался на время с музами,
И живым прошёл Сталинград.
Позабыв об уроках давешних,
Он исправно жал на курок...
Только пальцы тянулись к клавишам –
Он сыграет, лишь дайте срок!
А когда пошли в наступление,
План случайно созрел на раз –
Я сыграю, как озарение,
В старой Вене свой венский вальс.
Пусть война мою съела молодость,
И погибших, конечно, жаль...
В превращённом в руины городе
Он увидел живой рояль...
Может, Мойры судьбу провидели,
Может, сам он об этом знал...
Вот такое вот Евровидение.
Сорок пятый. Берлин. Финал.
08.05.17
Снова холодный ветер студит мои виски,
Снова бездушный вечер нагло берёт в тиски.
Снова тоска сжимает, снова прерван полёт,
Снова судьба стреляет, как из берданки – влёт.
Я атеистом не был от макушки до пят:
Верил в Любовь и в Небо – был за веру распят.
Жизнь я прожил убого? Но дожил до седин.
Просто я верил в Бога – он ведь у всех один!
Верю в жизнь после смерти – хоть не верю в Христа,
Не распинал, поверьте – жаль, не снимал с Креста.
Мало о Боге знали – так куда же идти?
Но сегодня совпали все Господни пути.
Нет, не ношу я пейсы – мне хорошо и так.
Нынче Пасха и Песах – может быть, это знак?
Места вражде нет давней – так зачем же опять...
Мы разбросали камни – время их собирать...
16.04.17
***
Мы по жизни идём – чужаки, чудаки.
Тяжкий груз на плечах и натружены ноги.
Маскируем свой горб скромно под рюкзаки,
Наша цель далека, наши мысли легки:
Чтобы всё же дойти – и не сбиться с дороги.
То, что живы ещё – в этом нет колдовства.
Нам свобода дана – удержать не сумели...
По пустыне бредём день и ночь, год и два
И никчёмными кажутся звуки, слова.
Тают в бархатном небе напевы свирели.
Свет от жёлтой звезды заставляет плясать
На песчаных холмах ярко-чёрные тени...
Что когда-то дано – никому не отнять.
И одно в голове – как найти, не терять
На зыбучих песках давний след Моисея!
31 .05.17
