Эту необычную «троицу» можно было увидеть ежедневно в конце коридора, у окна с видом на гаражи.
Они все были не курящие, но постоянно, как на работу, приходили на это место, где обычно собирались «курцы».
Мирон Кононович Левин работал на телевидении завхозом.
Сколько я его знал, он ходил в одних и тех же зелёных, засаленных в некоторых местах, штанах и таком же кургузом пиджачке.
На вид ему было лет семьдесят. И несмотря на то, что будучи человеком пожилым и страдая множеством болезней, он продолжал оставаться оптимистом, поражая всех своим неистощимым юмором и иронией.
Ходили легенды о его далёком прошлом.
Рассказывали, что в 1938 году, когда все дрожали от сталинских репрессий – Мирон Кононович работал администратором ресторана Центрального Дома Красной Армии.
В один из летних дней, во время учений Белорусского военного округа, в Минске ожидался приезд маршала Ворошилова.
Мирон Кононович, как администратор, отвечал за обслуживание маршала.
Накрыв стол в ресторане, маршала ждали к обеду, Мирон Кононович так закрутился в делах, что только под вечер вспомнил, что с самого утра ничего не ел.
Маршал где-то задерживался.
Около шести вечера Мирон Кононович решил, что Ворошилов не приедет.
Он спокойно сел за стол и съел маршальски" обед.
Но через некоторое приехал Климент Ефремович, его повели в ресторан покушать, но стол оказался пуст.
Начальник Дома Красной Армии чуть не упал в обморок, ещё бы 38 год!
Но Ворошилов, на удивление, перевёл всё в шутку, сказав, что кто опоздал, тот пролетел...
После этого случая Мирона Кононовича «с треском» уволили, слава богу, что не посадили.
Война застала Левина в Минске. Немцы начали массовые облавы на евреев. Чтобы не попасть в гетто и не погибнуть, Левин подался в лес. В лесу он набрёл на партизанский отряд и стал партизаном. О своём военном прошлом он рассказывать не любил, так как всю войну провоевал на кухне, готовя еду для партизан.
В партизанском отряде Левин подружился с радистом отряда – Монусом Ерухимовичем Резником, который после войны также пришёл на телевидение и стал звукорежиссёром, кстати одним из лучших по тем временам. Монус Ерухимович также ходил с палочкой, такой походкой, как будто у него между ног висело килограмм десять, но это не мешало ему юморить и радоваться жизни.
Третий член компании Абрам Моисеевич Новосельский – бывший артист Русского драматического театра, уволенный за профнепригодность. Но на телевидении он работал режиссёром спортивной редакции.
Когда в театре, где работал Абрам Моисеевич, пошли слухи о его увольнении – Новосельский поспорил с мужским коллективом театра, что он написает на голову директору театра и только после этого уйдёт. Забравшись на колосники, Новосельский попросил, чтобы директора позвали на сцену.
Как только директор вышел на сцену, Абрам Моисеевич сверху стал писать ему на голову. Спор он выиграл, но из театра вылетел пулей.
Новосельский был помоложе своих друзей и более продуктивным в части придумывания баек и анекдотов...
Вокруг этой еврейской тройки всегда собиралось много бездельников и любопытных.
– Встречаются два редактора, – рассказывает Абрам Моисеевич, – один говорит другому, послушай, что делать, мне захотелось поработать!
– Что делать? Ляг поспи – пройдёт.
– А вы слышали, (подхватил эстафету Резник), один еврей в Америке купил мельницу, и что вы думаете, еврей крутится, а мельница стоит.
Стены содрогались от хохота. Работы тогда действительно было мало. Телевидение не имело собственной программы. Врезались в московскую программу, чтобы показать свои местечковые новости. В основном сюжеты с заводов, колхозов и всякую ерунду. О политике ни слова, ещё не доросли.
– Что за народ у нас здесь работает, – жалуется Левин, поставил автомат с газированной водой, за свои деньги купил сироп, думал, соберу эти пятаки, и как раз будет на сироп, так вчера открываю автомат и вместо пятаков выгребаю кучу шайбочек и железок. Здесь, на телевидении и то воруют. Ну как дальше жить с таким народом?
– Но ты же с другим жить не хочешь? – Вмешался Резник.
– Хочешь, не хочешь, в мои годы уже нечего менять...
– Знаешь, встречаются в море два корабля. На одном еврей плывёт из Советского Союза в Израиль, на втором из Израиля в Советский Союз и друг другу крутят пальцем у виска.
Разговор подхватывает Абрам Моисеевич.
– Слышали хохму? Исаак Цирульник принял православие!
– Что ты говоришь?
– Да, на днях было партсобрание, и его исключили из партии.
– Цирульник?! Офицер, фронтовик...
– Что вы удивляетесь? Православие... Я, работал в синагоге!!! Да, да, не удивляйтесь. Наш родной Русский драматический театр до сих пор находится в помещении бывшей синагоги. Любят нас, евреев... – Вставил свои «пять копеек» Монус Ерухимович.
– Любят, не любят, – при чём здесь помещение? Им там хорошо и пусть играют на здоровье, всё равно уже молиться некому... Иных уж нет, а те уже далече...
Михаил ГАНКИН
ОБ АВТОРЕ
По профессии – режиссёр кино и телевидения. После службы на Северном флоте закончил Белорусский театрально-художественный институт. (Ныне Белорусская Академия искусств).
Четверть века работал режиссёром Белорусского телевидения. Снимал телесериалы и телепрограммы. С началом развала Союза ушёл с телевидения. Дальше – главный редактор РИО Белгосфилармонии, главный режиссёр и директор Республиканского киновидеоцентра ФПБ, арт-директор Белорусского Государственного ансамбля «СВЯТА».
В 2000 году вышел сборник: «КАКИЕ НАШИ ГОДЫ» (проза, стихи, пародии). В 2009 году книга стихов и прозы – «ЛАБИРИНТЫ». В 2011 году в коллективный сборник «ВОЕННАЯ КНИГА – ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ» вошёл рассказ "БОЦМАН НИХАЙ".
Член Российского Союза писателей.
