Скоро Ханука. Хозяйки будут делать пончикэс.

Марат Баскин в книге «Кулинарный роман в рецептах» рассказывает, как делала пончикэс его бабушка в Краснополье.

– Их кен ин монтык махн пончикэс? (Я могу в понедельник делать пончики? –  идиш) –  спрашивала бабушка всех с утра в воскресенье.

Вы спросите, почему в воскресенье она об этом объявляла? Потому, что в воскресенье все были дома. И бабушка хотела всем сообщить, что она растратит половину бутылки подсолнечного масла. А это для семейного бюджета растрата. И если кто-то против этого, то обойдемся без пончиков! Правда, во вторник день моего рождения! И бабушка знала, что я пончики очень люблю. Но так как она ничего не зарабатывала и пенсию не получала, так как всю жизнь была домохозяйкой, денежный вопрос без согласия всех она решить не могла.

–  Я –  за! – поднял я руку.
 – Их вэйс, –  остановила мой порыв бабушка, - их ун ду вонт! Вос зогун андэрэ? (Я знаю, ты и я, за!  Что скажут остальные? –  идиш)

Дедушка отмалчивался, хотя пончики любил не меньше меня. Но он считал, что лучший подарок на день рождения книга. И лучше деньги потратить на книжку. Я так тоже считал, но пончики мне тоже хотелись.
Мама посмотрела на папу:
–  Ну, что будем делать? До конца месяца на новую бутылку масла у нас денег нет. Может, обойдемся?
–  Обойдемся, –  сказал папа.
–  От чего обойдемся? – настороженно спросил я.
–  От новой бутылки масла, и ни в коем случае от пончиков, зуналэ (сынок – идиш)! –  сказал папа. – Делайте, мама, пончики, и тратьте хоть всю бутылку масла! День рождения один раз в году бывает!
–  Я знала, что папа тебе не откажет, –  назавтра призналась мне бабушка. – И мама тоже. Она мне ещё за неделю говорила, что надо Марику на день рождения пончики сделать. И я потихоньку не тратила масла из бутылки. Берегла для пончиков. И зувермилх (кислое молоко –  идиш)  для теста приготовила.

Бабушка разжигала керогаз, устанавливала маленький огонь, ставила на него чугунную утятницу, и наливала в неё полбутылки подсолнечного масла. Пока масла нагревалась, бабушка в миске готовила тесто. Вначале разбивала в миску три яйца, потом насыпала стакан сахара и вливала стакан зувермилха. Потом венчиком взбивала смесь. И, взбив смесь до воздушного состояния, потихоньку добавляла туда через сито муку и чайную ложку соды. Муку со смесью бабушка размешивала деревянной ложкой. Добавляла три– четыре стакана муки, пока тесто становилось чуть-чуть более густое, чем на оладьи.

К этому времени в утятнице нагревалась масло. Бабушка в пустую миску наливала холодной воды. Брала столовую ложку, макала её в воду, потом ей набирала тесто, и осторожно опускала тесто в масло. С мокрой ложки тесто сходила очень хорошо.  Пончики начинали вращаться в масле, и прямо на глазах, приобретать круглую форму. Я спрашивал  бабушку, от чего они становятся круглыми в масле, но бабушка отмахивалась:

–  Их вэйс? ( Я знаю? – идиш) Зэй вонт! ( Они так хотят! –  идиш).

Надо сказать, что бабушка помогала им ворочаться шумовкой. И когда они приобретали со всех сторон золотисто-коричневый цвет, вынимала их из утятницы, освобождая место для новых пончиков. Выкладывала бабушка пончики в миску, устланную дедушкиной папиросной бумагой.
–  Ой, –  говорил я, –  дедушка будет кричать.
–  Да, он не знает, сколько у него бумаги, –  успокаивала бабушка. –  Меньше папирос выкурит, лучше для него будет.

Готовые пончики бабушка относила в кладовку, охлаждаться до завтра, до моего дня рождения.