Сколько на земле Беларуси местечек с зачёркнутым прошлым… Забытой историей… Утерянными именами…
Всё ушло в бездну времени или оставило след не только в памяти людей, не только на кладбищенских холмах?

Познакомьтесь с не таким уж далёким прошлым агрогородков, и интересные сравнения сами по себе станут напрашиваться. На протяжении длительного времени еврейские местечки выполняли те же функции, которые сегодня должны взять на себя агрогородки.
Здесь тебе и ремёсла, по-сегодняшнему – комбинаты бытового обслуживания, и пункты сдачи и переработки сельхозпродукции, а раньше просто ярмарки, куда крестьяне привозили свои товары и где у них покупали их, а затем перепродавали в большие города, а то и в Европу, здесь и культурный, и информационный центр…
Только то, что формировалось естественным путём, трудно (или невозможно) учредить начальственным указом. На бумаге, конечно, можно. Но ведь не про это сейчас говорим.
Довоенные Михалишки
Из воспоминаний Эстер Кац Ливингстон «Время стирает всё» («Астравецкая праўда», 16.07.2014):
«Наше местечко Михалишки расположено в 53 километрах к востоку от Вильно... Тракт, проходивший через него, являлся главной улицей. Она носила название Виленской и имела длину около двух километров. От главной улицы ответвлялось много маленьких улочек. Через местечко протекала река Вилия.
…Еврейская община местечка насчитывала около восьмисот человек. У нас была синагога, еврейская школа “Тарбут”.
Работала также публичная польская школа. Белорусы посещали костёл.
…У нас жили портные, сапожники, кузнецы, булочники и представители других профессий. Были также и приезжие, торговавшие с повозок. Работала мельница, на которую привозили зерно и мололи муку. Мельница была самым процветающим предприятием в местечке.
…Была ещё фабрика, на которой изготавливали деготь и скипидар. По вторникам работал базар. Крестьяне привозили всевозможную живность, яйца, масло, зерно и зелень. Возвращаясь, покупали необходимое для своего хозяйства.
Михалишки были довольно известным торговым местом. Центральная улица была застроена двухэтажными домами. На первом этаже находилась торговая лавка, на втором – жилые помещения.
…Для нищих был специальный дом, который назывался «хекдес». Нищие не только ночевали в нём, но и оставались подолгу жить. При нём находилась синагога, и нищие молились там в надежде, что их пригласят в богатые дома и накормят досыта…
За приютом для нищих находилось еврейское кладбище. Имелся список всех, кто был похоронен в нашем местечке за 400 лет.
Надежда на лучшую жизнь у молодых людей была связана с эмиграцией в Палестину или Соединённые Штаты, а также с получением образования. Если средства родителей позволяли, молодые люди отправлялись в Вильню на учёбу».
Вся многовековая еврейская история Михалишек – на старинном еврейском кладбище. Первые захоронения относятся к XVI веку. Но старых мацев осталось немного. После войны евреи в местечке больше не жили. За кладбищем никто не смотрел. Мацевы растащили. Кто для строительных, кто для хозяйственных нужд. Удивительно, что ещё некоторые сохранились и на них можно прочитать эпитафии.
В средней школе агрогородка Михалишки Островецкого района Гродненской области создан музей, где собраны экспонаты, рассказывающие об истории местечка. Большую помощь в этом оказали профессор Довид Катц и его отец – писатель, автор многих книг на идише Меинке Катц. Они передали музею карту Михалишек, а также фотографии, документы из семейного архива. Довид Катц – фольклорист, филолог, знаток идиша и его диалектов. Он был профессором Оксфордского университета, сейчас ведёт спецкурс в Вильнюсском университете. Я несколько раз встречался с Довидом Катцем. Он прекрасный рассказчик, и порой мне казалось, что Михалишки – это сказочный городок. Воображение умеет рисовать радужные картины. Мне запомнились легенды, которые рассказывал Довид.
…Девушка Вилия хотела выйти замуж за бедняка, родители не разрешили, и от её слёз появилась река Вилия.
…Озеро Бык. На Пасху один хозяин решил поработать. Поехал на быках. Бык провалился под землю, и на этом месте озеро – Бык.
…В лесах живут еврейские богатыри – целый отряд. И когда евреям станет плохо, они выйдут из леса и защитят их. А если не выходят, значит ещё не совсем плохо.
В Михалишках я часто вспоминал эту легенду, стоя у памятника расстрелянным в годы Холокоста, слушая рассказы о зверствах немецких фашистов и их пособников.
До сентября 1939 года в местечке активно действовала сионистская организация. В музее хранятся документы, касающиеся её деятельности. Членский билет за 1934 – 1935 годы польской скаутской организации «Сионистская молодёжь» был выдан кому-то из молодых евреев Михалишек. Удостоверение еврейской гимназии «Тарбут» («Культура»), работавшей в Вильно, выданное ученице Гофштейн Саре 24 июня 1928 года, скорее всего, приехало в Михалишки вместе с выпускницей этого учебного заведения. Многие молодые люди из местечка учились в Вильно. А вот как карта особой операции Еврейского Национального фонда «Керен Каемет ле-Исраэль» по освобождению Верхней Галилеи и окрестностей озера Хула (1920-е годы, покупка земли у арабских шейхов и её освоение) оказалась в музее? Можно только высказать предположение, что кто-то из молодых михалишинских сионистов принимал участие в этой операции.

«Время стирает всё»

Воспоминания Эстер Кац Ливингстон
«…В пятницу 1 сентября 1939 года я со своими друзьями отправилась в лес, находившийся за польским кладбищем, чтобы наломать веток для приготовления субботнего обеда. Когда мы вышли из местечка, увидели женщин, бежавших и кричавших: «Война!». Все собрались у польской школы на Антопольской улице. Директор был одним из немногих, имевших радио. Мы стали слушать радиосообщение. Германия напала на Польшу – началась Вторая мировая война.
…Через пару недель пришла Красная армия и заняла наше местечко. 19 сентября 1939 года Михалишки были заняты 412-м отдельным танковым батальоном 27-й стрелковой дивизии
4-го стрелкового корпуса 3-й армии. Мост через Вилию к этому времени уже был взорван начальником местной пожарной охраны Вайнштейном. Это была тактика польской стороны: стараясь задержать продвижение Красной армии, на её пути взрывали и сжигали мосты, минировали дороги, устраивали завалы. В результате рота плавающих танков Т-38 форсировала Вилию, а рота танков Т-26 и тыловое обеспечение совершили обход в 30 километров. В 22.00 красноармейцы расположились на ночлег в Михалишках.
Мы радовались, когда видели проходивших через наше местечко солдат, шедших с востока, со стороны Минска – это означало, что здесь не будет немцев, которые должны были двигаться от Вильно. Мы уже были наслышаны о тех ужасах, что творились в Германии.
Первое, что сделали русские, – это отменили частную собственность и переименовали польскую и еврейскую школы в белорусскую и русскую. Новая власть пыталась превратить каждого человека в гордого гражданина Советского Союза. Нас, детей, приняли в пионеры.
На мой взгляд, перемены были не так уж плохи. Уровень нашего образования в школе улучшился. Многие молодые люди получили работу на различных предприятиях в окрестностях местечка (например, в Ольховке, в шести километрах). Там работал и наш отец. Все заводы перешли в руки правительства.
…На небольшом удалении начали строить новый аэродром – крупнейший в районе. Он строился у местечка Маркуны. Большинство жителей получили работу на этом строительстве.
Мы не испытывали антисемитизма. Все были объявлены равными в правах, а местные антисемиты жили в страхе перед новыми властями.
Несколько богатых людей выслали в Сибирь. Из михалишковских евреев – Лейзера Орнштейна, Элю и Есика Зэдеров, из белорусов и поляков – Дануту и Марию Ковальских, Брониславу и Валентина Кулешей, Блажея Стаяка и других. Депортация из Михалишек проводилась в два приёма – 13 апреля и 29 июня 1940 года.
21 июня (в субботу), за день до нападения Германии на Советский Союз, в Михалишках появился неизвестный горбун, он осматривал аэродромы. Потом горбун ушёл, но вернулся с немецкими войсками уже как офицер».
Наверное, его стараниями в первый же день войны немецкие самолёты разбомбили аэродром в Михалишках. Бомбили местечко и в 1941, и в 1944 годах. В костёле пробили крышу, а центральная часть местечка была превращена в сплошные руины.
Немцы вошли в Михалишки, как на прогулку. Стоял жаркий день. У солдат были по локоть закатаны рукава. Они мылись у колодца, смеялись, ели мясные консервы. Всё население местечка вышло на рыночную площадь, чтобы посмотреть на оккупантов. Берл Мац, старый человек, говоривший по-немецки и помнивший нормальное отношение германских солдат к евреям во время Первой мировой войны, приблизился к немецкому офицеру и заговорил с ним. Однако немец безо всякой причины ударил Берла по лицу.
25 июня 1941 года немецкие войска оккупировали местечко. Вооружённого сопротивления не было, красноармейцы и ряд государственных служащих ушли за несколько часов до появления противника.
В школьном музее создали экспозицию, которая рассказывает о периоде оккупации и гетто. На стенде план Михалишковского гетто. Под стеклом – немецкий аусвайс.
«Ещё до того, как немцы вошли в Михалишки, поляки подожгли синагогу, – вспоминает Эстер Кац Ливингстон. – Ксёндз не сказал в нашу защиту ни слова. Хотя мог бы защищать евреев, поскольку в 1940 году, когда его хотели выслать в Сибирь, спасло ксендза только вмешательство евреев. Потом начался погром. Поляки врывались в дома: грабили, ломали мебель. Они указали, кто еврей, а кто – нет. Большинство хороших домов было занято немцами, остальные еврейские дома заняли поляки. Наше пребывание в собственном доме было недолгим. Нас отправили в гетто».
Гетто в местечке было организовано в конце сентября – начале октября 1941 года. Здесь были евреи из Михалишек, а также из близлежащих местечек, деревень. Размещалось по пять человек в каждой комнате. Днём узники обязаны были явиться на рыночную площадь. Они стояли по нескольку часов. Немцы били их, издевались, а ближе к вечеру оставляли некоторое количество мужчин у себя. Остальным можно было идти назад в гетто. Отобранные мужчины уже не возвращались.
Многие узники были убиты, потому что из-за возраста или болезни не могли работать. Их расстреливали во время «акций» и закапывали около ручья, впадавшего в Вилию.
Евреев обязали выбрать «юденрат» («еврейский совет»), который должен был выполнять все распоряжения немцев. Его главной функцией являлся отбор людей на работу под немецким надзором.
Начальника немецкого гарнизона звали Август Гизи. Это был садист.
«Однажды молодая женщина по имени Фейге, испытывая голод и в надежде раздобыть пищу, вышла на рыночную площадь недалеко от входа в гетто. Гизи увидел её и выстрелил без предупреждения, – вспоминает Эстер Кац Ливингстон. – Мужчина по имени Гирш был пойман, когда тайком проносил в гетто курицу. Гизи увидел его позади конюшни немецкой комендатуры и избивал всю ночь. Затем застрелил. После этого он отдал курицу моему отцу, который работал у него на конюшне, и приказал отнести жене Гирша.
Хромой немецкий офицер был освобождён от службы на фронте. По деревне он разгуливал с плёткой в руках и с собакой. От жителей требовал, чтобы во всём соблюдался немецкий порядок. За малейшее нарушение избивал плетью или травил собакой...»
Не отставали от начальника и полицаи из 257-го полицейского батальона. Они были набраны из числа литовских добровольцев.
Любимым развлечением было то, что они называли «рыбалкой». Еврея связывали и на длинной верёвке сбрасывали с моста в Вилию. Когда несчастный начинал захлёбываться, его вытаскивали из воды, давали отдышаться, а затем снова сбрасывали вниз. Так повторялось десятки раз, многие не выдерживали экзекуции и умирали.
Однако в местечке ещё оставались хорошие люди, которые разными способами пытались помочь евреям. Помню одного мужчину – поляка Градецкого. Хорошо образованный, говорил на нескольких языках и был чем-то вроде главы нашего местечка в течение этого времени. Он обеспечил мою мать работой кухарки в местном полицейском участке».
Показания жителей Михалишек, данные Государственной чрезвычайной комиссии по расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков свидетельствуют об ужасах того времени.
Из показаний от 13.04.1945 года Елены Ежевны Степович, работающей в своём хозяйстве, 1921 г. р.: «Во время немецкой оккупации всё еврейское население немецкие власти выгнали из своих домов и согнали в определённо отведённые для них помещения. Затем стали их увозить из местечка Михалишки, для меня – неизвестно куда. За ними приезжали два или три раза на 95 – 100 подводах, и уезжали евреи со своими семьями и домашними вещами…»
Фашистский террор касался не только евреев, от него страдали белорусы, поляки, русские. Свидетельствует Степович Е.Е.: «Временная немецкая оккупационная власть ловила молодёжь в местечке Михалишки и угоняла в рабство. Я знаю 14 человек, жителей местечка Михалишки, которых угнали в Германию».
Из показаний от 21.04.1945 года директора Михалишковской неполной средней школы Владимира Фёдоровича Масловского, 1912 г. р.: «В 1941 году во время немецкой оккупации на еврейское население немцы наложили контрибуцию и все их ценности забрали. Затем в начале 1942 года на евреев была наложена вторично контрибуция и изъяты тоже ценности. Зимой 1942 года у евреев брали тёплую одежду, валенки, шубы и т.д. Летом 1942 года немцы у большинства евреев брали домашнюю обстановку в свои казармы и учреждения…»
Гетто в Михалишках было ликвидировано в марте 1943 года. Часть евреев расстреляли на месте, часть вывезли в Вильнюс и убили в Понарах. Там погибли более 600 жителей Михалишек, а спастись удалось в Понарах только одному – Евгению Крескину, который упал за секунду до выстрелов и ночью выбрался из-под груды тел и скрылся в лесу.
Время уничтожения гетто в марте 1943 года подтверждается несколькими свидетелями, однако имеются данные, что летом 1944 года, незадолго до освобождения Михалишек Красной армией, немцы и полицаи выгнали из домов ещё живых 158 местных евреев, вместе с их имуществом погрузили на подводы и вывезли в сторону Вильнюса.
Всего же из узников Михалишковского гетто спаслось по разным данным около 20 человек. По воспоминаниям Сарры Кац, некоторые вернулись после войны в Михалишки. В местечке было безвластие. Тут были и советские партизаны, и армия Крайова, и разные националисты и банды бандитов. И некоторые евреи, которые вернулись домой, были убиты.
Братская могила узников гетто находится за ручьём, на её месте сначала построили баню, а потом и жилые дома.
Памятник жертвам геноцида евреев в Михалишках установлен 22 июня 2009 года на старом еврейском кладбище с надписью: «Жертвам нацизма. Здесь в 1944 годе были зверски замучены 158 евреев Островецкого района».
Местечко освободила 16-я Смоленская партизанская бригада 4 (6-7) июля 1944 года. Михалишки охранял 257-й полицейский батальон. Одна его рота находилась в Михалишках, одна – в Кимелишках, одна – в Константиново. Полицаи охраняли гетто, но главная их задача – охрана моста через Вилию. После войны по обеим сторонам реки сохранились дзоты.
Полицаи не стали дожидаться, когда Красная армия подойдёт к местечку, и сами ушли, а немцы пытались взорвать мост через Вилию, но партизаны выбили их. Через пару дней в Михалишки вошли части Красной армии.
После налётов немецкой авиации от старого местечка почти ничего не осталось. По официальным данным, было разрушено 99 домов, не считая хозяйственных построек, а в уцелевших строениях ютилось по 10 – 15 человек. Многие жители погибли.
В апреле 1945 года в деревню прибыл оперуполномоченный Островецкого районного отдела Народного комиссариата государственной безопасности Молодечненской области лейтенант госбезопасности Н. Ситников. Его задачей было установить имена местных жителей, погибших в годы войны и угнанных в Германию. Итогом работы стал «Поимённый список повешенных, замученных граждан СССР местечка Михалишки». В нём перечислены фамилии 158 михалишковских евреев, убитых в годы войны, с указанием их возраста и профессии.
Однако вряд ли список полный. По воспоминаниям Эстер Кац, до войны в Михалишках жило около восьмисот евреев. В годы немецкой оккупации в гетто были согнаны не только местные, но и евреи из ближайших деревень. Таким образом, число узников должно было достигать порядка тысячи человек.
После войны были построены фактически новые Михалишки.
Сегодня это агрогородок, административный центр Михалишковского сельсовета с населением чуть более 700 человек.