К 100-летию со дня рождения Марка Григорьевича Фрадкина в Витебске на доме № 2 по улице Политехнической открылась мемориальная доска нашему земляку, известному советскому композитору, народному артисту СССР.

«Шёл я к высокому небу не зря…»

«…Возвращаясь к своей юности, я тотчас вспоминаю и песню, написанную мною о родном городе Витебске в 1946 году… Песня называлась «Вернулся я на Родину». Город лежал в развалинах. Не было целых улиц, целых районов. Никто из родных не ждал меня в Витебске – погибли  в войну, в немецкой оккупации. Немцы не успели разрушить только центральную площадь города… Неподалеку от неё стояла каланча с часами. И площадь, и каланча, они знакомы многим, в том числе и тем, кто никогда не бывал в Витебске, по картинам Марка Шагала…

Города бывают разные. Большие и красивые. Более скромные. Но город юности всегда любишь особой, непреходящей любовью. Поэтому понятна моя любовь к Витебску», – писал наш земляк, композитор Марк Фрадкин в своей биографии в 1974 году. Кстати, это год, когда город праздновал 1000-летие, и Марк Григорьевич посвятил Витебску ещё одну песню «Столица областная».
Он родился здесь и провёл детство, окончил школу и политехнический техникум, работал на швейной фабрике «Знамя индустриализации», из Витебска уехал поступать в театральный институт в Ленинград, а оттуда в Минск, где служил в детском театре и учился в консерватории.
Свою первую «Песню о Днепре» 27-летний Марк Фрадкин написал на войне, в ноябре 1941 года, вместе с поэтом Евгением Долматовским, с которым встретился на фронте. С ним же сочинили и «Случайный вальс», первым исполнителем которого стал Леонид Утёсов. Эти песни были невероятно популярными и во время войны, и потом они звучали, были любимы. Впрочем, как и многие-многие произведения Марка Фрадкина, к которым восприимчивым было не одно поколение. Наверное, композитор был наделён особым даром – вслушиваться в звуковую атмосферу времени. Ведь по его песне «Течёт Волга» люди узнавали Людмилу Зыкину, в 1970-е написанные с Робертом Рождественским песни «Там, за облаками», «За того парня» знала и пела молодёжь. Сколько же им было создано песен – «Мы жили по соседству», «А годы летят», «Прощайте, голуби», «Увезу тебя я в тундру», «У дepeвни Крюково», «Всегда с тобой»… И все они были любимы, в них прозвучал XX век. А исполняли песни Марка Фрадкина Клавдия Шульженко и Марк Бернес, Анна Герман и Эдита Пьеха, Майя Кристалинская и Иосиф Кобзон, ансамбль «Самоцветы»… Музыка Фрадкина звучала более чем в пятидесяти фильмах.
После войны Марк Григорьевич жил и работал в Москве до последнего своего дня, но он не забывал о родном Витебске. Возвращался домой с концертами, выступал на разных площадках. Вспоминают Марка Фрадкина до сих пор ветераны фабрики «Знамя индустриализации», в театре имени Я. Коласа, где он участвовал в праздновании одного из юбилеев. Марк Григорьевич побывал и на первом концерте в Летнем амфитеатре, который состоялся 20 июля 1988 года и посвящался строителям, архитекторам, возводившим это грандиозное сооружение. Тогда символический ключ от Амфитеатра был вручен нашему именитому земляку народному артисту СССР, композитору Марку Фрадкину. К слову сказать, ведущие концертов в Амфитеатре, да и журналисты, когда Марк Григорьевич приезжал, обращаясь к нему, непременно говорили: «Почётный гость». И однажды он внёс поправку: «Я тут не гость, я дома, потому что родился в Витебске и часто приезжаю сюда».
Марка Фрадкина не стало в 1990-м...
Накануне фестиваля «Славянский базар в Витебске» 2014 года, в программе которого был концерт, посвящённый 100-летию со дня рождения Марка Фрадкина, я общалась с его внуком Антоном Фрадкиным. Поинтересовалась, какие воспоминания о родном городе Марка Григорьевича сохранились в семье?
– Маркуша, как называли деда в семье, а также близкие и друзья, очень любил Витебск и всегда подчёркивал, что он отсюда. Часто пел песни на белорусском языке. В первые годы после войны ему тяжело было приезжать в Белоруссию, в родной город, ведь нацисты убили всю его семью. И на эту тему он никогда не разговаривал. А вот начиная с 1950-х, постоянно бывал на родине. Дед после техникума работал на фабрике, где усовершенствовал какой-то станок для резки ткани. В 1970-е, приехав в Витебск уже состоявшимся композитором, он побывал там. И его станок ещё работал! Он рассказывал об этом. Дед очень любил природу, но крайне неохотно ездил в Подмосковье (исключение – Руза, Дом творчества композиторов), повторяя, что если захочет на природу, то поедет в Витебск. Кстати, он вспоминал, что по всей улице, где был родительский дом (Никольская, ныне улица Доватора – прим. авт.), росли вязы. А ещё рядом с домом находились пожарная станция и вышка, они завораживали его в детстве…
– Кстати, Антон, остались ли в семье какие-то витебские «реликвии» Марка Григорьевича?
– Думаю, ключ от Амфитеатра. Я такие вещи храню, надо будет внимательно пересмотреть архив. Из Витебска Маркуша однажды привёз гармонь и с удовольствием играл на ней, удивляя друзей.
– Марк Фрадкин многим звёздам советской эстрады дал путевку в жизнь, их имена хорошо известны, но с кем Марк Григорьевич был по-настоящему дружен, кто был вхож в дом и запомнился вам?
– Дом всегда был полон гостей, здесь встречались самые разные, интересные люди. И, прежде всего, рано ушедший режиссёр Юрий Егоров и конферансье Борис Брунов, который любил говорить: «Витебск дал нам двух Марков – двух евреев», подразумевая Фрадкина и Шагала. Приходили пианист Владимир Крайнев и поэт Илья Резник, Роберт Рождественский и его супруга, чудесная телеведущая Светлана Моргунова, артисты Евгений Жариков и Наталья Гвоздикова. В доме бывали Владимир Высоцкий с Мариной Влади, Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский, Людмила Гурченко, и, конечно, все поэты и исполнители, с которыми Фрадкин работал. В семье обожали Иосифа Кобзона, к нему особое отношение. Ждали Иосифа Давидовича всегда. Раюша, моя бабушка, готовила его любимые блюда. Если у них с дедом бывали какие-то творческие разногласия, то длились недолго. Кобзон – уникальная личность! Его знают как великого певца, как мужественного человека, спасшего заложников, но не все знают, что часто Кобзон помогает людям. С шестидесятых годов к нему идут за поддержкой, и он редко кому отказывает. Когда Маркуша заболел, именно Иосиф Давидович добывал ему лекарства, книги, фильмы, ведь это был дефицитный 1989 год. Кобзон организовал похороны деда и даже оплатил их. За что ему вечная благодарность….
– Каким Марк Григорьевич был в семье, что удивляло в его характере?
– В семье он был, прежде всего, замечательным мужем и отцом. Обожал свою дочь! С женой они прожили 47 лет, и она умерла меньше чем через год после его смерти, успев сделать прощальный концерт в Колонном зале Дома Союзов. Ссор в доме почти не было. Конфликты исчерпывались беззлобным посыланием друг друга «куда подальше» и длились не более получаса. Дед всегда был элегантен, гармония в семье не мешала ему весьма галантно ухаживать за дамами, что, впрочем, выглядело вполне безобидно.
В его характере удивляла абсолютная открытость к людям, некоторая наивность и доверчивость, странноватая, если учитывать реалии того времени. Он был светлым человеком…
– Учил вас жизни?
– Нет, но ссорился со мной, если я не держал слово, или что-то говорил, не подумав.
– О Марке Григорьевиче очень многие из его круга отзывались как о человеке, в котором легко угадывалась теплота, душевность. И при таком внутреннем устройстве, как я слышала, композитор занимался жестким видом спорта – боксом. Это действительно так? Чем ещё увлекался ваш знаменитый дед?
– Боксом Маркуша плотно занимался ещё до войны, был чемпионом общества «Буревестник». Правда, не знаю в каком городе. Увлечение спортом в молодости позволило ему сохранить здоровье, осанку и боевой дух до 74 лет, пока не ослаб организм от серьёзной инфекции. Благодаря такому здоровью, он много лет колесил по всей стране с концертами. А увлекался много чем. Любил хоккей. Много читал. Зачем-то коллекционировал копейки. Собирал картины. После пятидесяти стал курить сигары. Выпивал умеренно и красиво, но вполне регулярно. Какой-то был в этом шик.
– Когда вы осознали, что ваш дед – знаменитость? Слышали ли вы песни в его исполнении? Говорят, это было удивительно проникновенное пение…
– Пел он часто как дома, так и на авторских концертах. Пел душой. Вокал, безусловно, нельзя было назвать профессиональным, но и претензии на это не было. Зато приятный тембр голоса и эмоциональность завораживали. Приходилось наблюдать его и за работой, многие песни написаны на моих глазах. За роялем он оказывался на завершающей стадии, а сочинял, насвистывая, прохаживаясь с сигарой по кабинету.
Знаменитость... Я всегда это знал, и видел, как реагируют на его имя. Но для меня он был – Маркуша, а не композитор Фрадкин. По-настоящему понял, кем он был, уже после смерти его, когда стал заниматься песнями деда.
– Какие песни Марка Фрадкина вы готовы процитировать от первой до последней строки?
– Таких песен, которые знаю от А до Я, много, ведь я рос на них и много лет занимаюсь наследием. «А годы летят…» и «Будь со мною строгой» – эти люблю больше всех.
– Кто, на ваш взгляд, из современных исполнителей, из молодых солистов мог бы ярко подтвердить, что песни Марка Фрадкина – искренние и красивые – остаются созвучными и нашему времени?
– Сложно ответить, кто бы мог сегодня это сделать, ведь люди должны понимать, о чём поют. Но, безусловно, я очень люблю, как исполняют песни деда Сергей Мазаев и Володя Пресняков. Это настоящие музыканты! Потрясающе однажды спела Лолита. Удивила красотой исполнения «Добрых примет» Юлия Началова. Вообще же, поют Фрадкина охотно. А начало этой «новой волне» положила великолепная Алла Пугачёва в 1996 году, спев «На тот большак». Я так проникся её исполнением, что через два года выпустил альбом кавер-версий песен Фрадкина в исполнении моих любимых артистов.
– Спасибо, Антон.

Наталия КРУПИЦА, газета «Витьбичи».