Подполковника Наума Исааковича Пекера нет с нами уже несколько лет. Но он навсегда останется в памяти родных, близких, друзей. О нем добрым словом отзываются в Бресте, где он стал одним из создателей и председателем еврейской общины, ветераны Второй мировой войны израильского города Маале-Адумима, председателем Комитета которых он был.

Из посмертного обращения старшего сына к отцу

Здравствуй, папа. Уже месяц, как мы пытаемся научиться жить без тебя… Тяжело нам: сыновьям, невесткам, внукам, и во сто раз тяжелее маме… Мы никогда не говорили об этом, мы просто все вместе пытались помочь тебе в этом последнем бою со страшной болезнью. Но только сейчас, разбирая вместе с мамой бумаги, я отчетливо вижу, как ты заранее старался помочь нам, приведя в порядок документы, фотографии. Прошлым летом, когда врачи почти исчерпали свои возможности, сумев добавить тебе еще два с половиной года жизни (за что безмерная им благодарность), ты написал свою автобиографию, поведав нам, что пришлось тебе пережить. Ты научил нас гордиться тем, что мы из славного рода Пекеров.

СТАНОВЛЕНИЕ

Исаак Наумович Пекер немногое помнил о своем безрадостном детстве. Ровесник ХХ века, он рано лишился родителей. С юных лет в родном городке Балта под Одессой работал Исаак на табачной фабрике. В Балте было много его соплеменников, в какие-то времена – вообще до трех четвертей всего населения, но после печально знаменитого погрома 1882 года, когда было убито 12, ранено до 300 евреев и изнасиловано 20 еврейских женщин и девушек, многие уехали кто куда, от Америки до Сибири. Исааку было 17 лет, когда революционные ураганы перевернули жизнь Российской империи. Как и многие, полной мерой вкусившие еврейского счастья за чертой оседлости, юный Пекер оказался в рядах красных, сражался в одном из отрядов под командованием легендарного Ионы Якира, а после Гражданской войны осел в местечке Голта, тогда – Одесской губернии. Там же женился, и уже в 1924 году у Исаака и Полины родился сын Наум, а через два года – дочь Маня. В бывшем еврейском местечке до начала 30-х годов продолжала работать еврейская школа, так что подраставший Наум окончил два класса в этой школе. После ее закрытия дети учились в школе-десятилетке Первомайска – так был назван город, выросший на месте бывшей Голты.

Можно представить, как нелегко было Исааку Пекеру, бывшему красному партизану, пережить расстрел в 1937 году выдающегося командарма Ионы Якира, о неоценимом вкладе которого в успехи Красной Армии Исаак Пекер знал не понаслышке и с восхищением следил за его головокружительной карьерой. Когда обнародовали «дело» Якира, Исаак с силой ударил по столу и заявил: «Не верю!» Но стукнуть по столу он мог только в собственном доме, да и это было не безопасно в те годы.

ВОЙНА

В июне 1941 года Наум окончил десять классов, а 22 июня фашистская Германия напала на Советский Союз. Даже после погромов и эмиграций начала века, после Гражданской войны и миграции еврейского населения из-за черты оседлости в центр России, в бывшей Голте оставалось немало евреев. Многие из мужчин в первые же дни ушли на фронт.

У Исаака Пекера был туберкулез, нажитый в тяжелые детские и юные годы и закрепленный во время работы на табачной фабрике. На фронт его не взяли. Семья вначале эвакуировалась в Сталино (ныне Донецк), но враг наступал быстро, и пришлось продолжить путь за Волгу, в один из колхозов на востоке Сталинградской области. Здесь быстро освоили сельские профессии и включились в работу. Наум окончил курсы трактористов и работал на машинно-тракторной станции. В марте 1942 года ему исполнилось 18 лет – призывной возраст. И в августе того тяжелого года, когда немецкие войска рвались к Волге и за Сталинград шла великая битва, Наум был призван в армию.

Вскоре молодой автоматчик уже сражался в степях Калмыкии и освобождал ее столицу Элисту. Затем под Ростовом, среди немногих в батальоне, чудом остался в живых после массированной атаки немецких танков, проутюживших окопы. После освобождения Ростова был назначен помкомвзвода. В череде тяжелых военных будней Наума Пекера есть и недолгий период в августе 43-го, когда его, знавшего немецкий, назначили возглавлять окопную звуковещательную станцию, созданную при политотделе дивизии. Группа состояла из грамотных ребят, в том числе музыкантов, и занималась агитацией солдат противника. Через мощные усилители их призывали сдаваться в плен. Но вскоре эти станции расформировали, и Наума назначили командиром отделения разведроты. Таганрог и Мариуполь, Бердянск и Мелитополь, а потом и Николаев освобождала дивизия, в которой воевал разведчик Пекер. За участие в десанте при форсировании реки Ингрулец, открывшем нашим войскам путь на Николаев, Наум был награжден самым почетным для солдата орденом – Славы.

После освобождения Николаева 28-я армия была переброшена по железной дороге в Смоленскую область и подготовлена к знаменитой Белорусской наступательной операции. Двадцатилетний Наум Пекер был назначен комсоргом батальона. Используя время подготовки, он экстерном сдал экзамены и окончил Военно-политическое училище и получил звание младшего лейтенанта.

А в это время совсем недалеко от сына воевал и отец. Исаак Пекер, который, несмотря на туберкулез, в мае 1943 года был призван в армию. Воевал на Сталинградском и 3-м Белорусском фронтах. После четвертого ранения погиб в боях в Витебской области в феврале 1944 года.

В белорусских лесах и болотах погибли сотни тысяч солдат и офицеров. Дивизия, в которой служил офицер Наум Пекер, участвовала в тяжелейших боях по прорыву мощной обороны немцев под Бобруйском. Затем бои за Слуцк, Барановичи, Брест и далее Польша. Из-под Варшавы дивизию перебросили на разгром Кенигсбергской группировки. И снова кровопролитные бои. И снова батальонный комсорг личным примером не раз поднимал бойцов в атаки. Дважды Наум Пекер был ранен, но возвращался в строй своей воинской части.

В апреле 1945 года батальон снова перебросили, на этот раз в пригород Берлина, и в первые дни мая Наум участвовал в штурме вражеской столицы. Но и на этом война для него не закончилась: фашисты продолжали сопротивление в Чехословакии. И снова бросок из Берлина на восток, и наконец-то, под Прагой, закончила войну 30-я Таганрогская, орденов Ленина, Красного знамени и Суворова стрелковая дивизия.

Затем уже мирный пеший марш дивизии через границу в город Брест, к месту постоянной дислокации. Летом 1946 года дивизия была расформирована, но лейтенанту Пекеру предложили продолжить службу в Гродно. В августе 1946 года он сдал экстерном экзамены по программе Ленинградского военно-политического училища.

После войны мама Наума Полина вернулась в Первомайск и прожила там всю оставшуюся жизнь. Наум не раз навещал ее, помогал.

В том же 1946 году Наум навестил друга в Харькове. Здесь он впервые встретил молодую симпатичную студентку Фаню Генель.

СЕМЬЯ ГЕНЕЛЬ

Случайно, а может быть рука судьбы, но Фаня оказалась родом из того же местечка Голта – Первомайска, что и Наум. Отец Мордхо, дома – Мотя или Мотл, был местечковым кузнецом. У них с Шейндл была дружная семья. Еще до Первой мировой в 1913 году родился сын Николай, а в самый разгар войны, в 1916 году, – Леонид. У Моти была своя кузница; в войну и затем в Гражданскую к нему обращались все: и друзья, и враги, и белые, и красные. Так что семья пережила этот нелегкий и опасный период относительно спокойно и безбедно. В 1925 году родилась у них еще и дочь Фаня.

В то время Голта сохраняла черты еврейского местечка. Работала еврейская школа. Николай, а вслед за ним и Леонид окончили семь классов этой школы. Фаня к тому времени еще только подрастала.

Время новой экономической политики – НЭПа также было безбедным для семьи. Но вот закончился НЭП, и началось ограничение и вытеснение частника. Задушили налоги. Пришлось бросить дом и кузницу и переехать в Харьков, где кузнец Мотл начал работать по специальности на знаменитом Харьковском тракторном заводе.

В 1935 году 22-летний старший сын Николай уехал в поисках лучшей доли в Хабаровск, там женился, осел на всю жизнь. Леонид пошел по стопам отца, стал еще в предвоенные годы работать на Харьковском тракторном заводе, так и проработал с перерывом на войну на этом заводе-гиганте мастером до конца жизни.

Когда началась война, Леонид в первые же дни ушел на фронт. Отцу было уже 54, мобилизации он не подлежал, и семья эвакуировалась в Красноярск. Здесь Мотл продолжил работу по специальности.

Фаня окончила в 1943 году в Красноярске 10 классов с отличием, и ей предложили преподавать математику в 5–6 классах. В том же 1943-м Леонид после тяжелого ранения был демобилизован и приехал к своим в Красноярск. В 1945 году Фаня первой из семьи вернулась в Харьков и поступила на экономический факультет Харьковского университета. Жила в общежитии. В том же 1945-м вернулись в Харьков и родители, и Леонид с молодой женой. Отец и Леонид продолжили работу на родном заводе.

По возвращении в Харьков списались с оставшимися в живых на родине в Первомайске. У Генелей в городке перед войной оставалось немало родственников. У одного из братьев на фронт ушли пять сыновей, вместе со стариками остались невестка с ребенком. Другой с дочерьми и внуками остался, будучи убежден, что слухи о зверствах фашистов сильно преувеличены, что немцы – цивилизованная нация. Все они погибли от рук фашистов и полицаев.

Дочь дяди Гидаля, красавица Полина, перед войной вышла замуж за украинского парня. Родился сын. Сразу после оккупации Полине удалось переправиться через Буг, и была возможность остаться в живых. Но она вернулась к матери и сыну. Муж Полины, ставший полицаем, сдал ее в гестапо вместе со своим сыном. Погибли и ее родители.

КАДРОВЫЙ ОФИЦЕР

После первой встречи Фани и Наума в 1946-м последовали и другие, и в августе 1950 год сыграли свадьбу. Старший лейтенант Наум Пекер увез молодую жену в Гродно. Началась жизнь кадрового офицера. Со временем на погонах Наума появилось два просвета. Фаня устроилась экономистом электростанции, потом ее назначили начальником планового отдела. Ответственная работа не мешала ей радовать мужа пополнениями семьи: уже в 1951 году родился первенец Игорь, еще через три года – Михаил. Младший Геннадий ждал своей очереди до 1961 года.

В этот период Наум Пекер пытался поступить в Военную академию, но, несмотря на героический боевой путь, его не принимали. Энергичный офицер не пал духом: поступив в 1958 году на заочное отделение Белорусского университета, он в 1964-м успешно окончил исторический факультет.

В 1961 году Наум был переведен на должность замполита полка в Волковыск той же Гродненской области. Ему было присвоено звание подполковника.

Когда началась кампания по освоению целины, многие воинские подразделения приняли в этом масштабном проекте активное участие. Наум Пекер возглавил тогда и одно из формирований, за что получил правительственные награды.

События 1968 года в Чехословакии застали Наума в санатории в Сухуми. Его, только что приехавшего на отдых, срочно отозвали в часть. Наум летел через Москву, где встретился с сыном Игорем, сдававшим в эти дни экзамены в Московский университет. Несмотря на школьную серебряную медаль, сыну не удалось поступить в московский вуз, очевидно, по той же причине, что в свое время отцу – в академию. Забегая вперед, расскажем, что Игорь, вернувшись в Минск, все-таки поступил в радиотехнический институт.

Полк Наума был поднят по тревоге и срочно передислоцирован из Волковыска к границе с Чехословакией. Наум Пекер, как участник освобождения Чехословакии, был включен в делегацию, пытавшуюся прекратить волнения среди местного населения без вмешательства армии. После провала переговоров полк был введен на территорию Словакии, откуда выведен лишь в 1971 году. Подполковник Пекер был назначен замполитом другого полка, расквартированного в Бресте. А в 1973 году, в возрасте 49 лет, был уволен из армии при очередном ее сокращении.

НА ГРАЖДАНКЕ

В Бресте Фаня работала экономистом, сыновья Михаил и Геннадий учились, квартира после увольнения из армии оставалась за Наумом. Решили продолжить жизнь в этом городе.

Наум стал работать председателем Брестского совета Педагогического общества. Позднее он узнал, что избрание его на эту должность вызвало недовольство в парторганах.

В том же 1973 году окончили в Минске радиотехнический институт Игорь и его сокурсница и молодая жена Светлана. Устроиться по специальности Игорю было не так просто, но все-таки в конце концов удалось найти работу. Устроилась и Светлана. Уже на следующий год у них родился сын Женя. А дочь Наташу они себе «позволят» только в 1981 году. Так и будут жить в Минске до отлета в Израиль.

Второй сын Михаил учился в Брестском инженерно-строительном институте. С этим институтом связал свою судьбу и Наум: с 1978 году он заведовал методическим кабинетом кафедры истории. После окончания школы в БИСИ поступил и младший сын Геннадий. По окончании института Михаил и Геннадий успешно работали, оба женились. В общем, благополучная семья. Но, как и многим еврейским семьям, нет-нет, но приходилось ощущать ограничительные рамки, а то и слышать антисемитские высказывания. Не удивительно, что со временем еврейское население Бреста, как и всей страны, редело и продолжает уменьшаться с тысячного к 90-м годам до четырехсот к настоящему времени.

Перестройка, ростки демократии, рост эмиграции всколыхнули Советский Союз вообще и советских евреев – в частности. У евреев Бреста, помимо личных и семейных претензий, были и общие. В городе вообще не было не только синагоги, но даже какого-либо молельного дома. Не было еврейского кладбища. Во время войны гитлеровцы устроили в черте города гетто. В гетто умиравших хоронили прямо на территории. После войны на этом братском кладбище был сооружен скромный памятник. В 70-х годах при реконструкции района прах умерших был перенесен так, что иначе как кощунством это перезахоронение нельзя было назвать. При этом был разрушен и до 90-х годов не восстановлен и не заменен памятник в бывшем гетто.

Одним из первых, кто отважился на активные действия по возрождению национальных традиций, в защиту достоинства своего народа, стал младший из трех братьев Геннадий Пекер. После окончания института он уехал по распределению на работу в Псков, но пробыл там не так долго. Женился на молоденькой Бэле Гольцблат и вернулся в Брест. Уже тогда у молодоженов выявилось полное единодушие в желании постичь историю и язык своих предков. Они стали изучать иврит. Опирались на знания немногочисленных «консультантов».

Одним из горожан – знатоков еврейских традиций и языков был Шлёма Вайнштейн. Шлёма прекрасно знал иврит и идиш, читал молитвы на иврите и был незаменим, когда требовалось прочесть поминальную молитву Кадиш. Шлёма умер год назад в Бресте. Сын его живет в Израиле.

Будучи в Минске, Геннадий посетил маленькую молельню, при которой была и еврейская школа. Здесь он познакомился с молодыми, как и он, энтузиастами еврейского возрождения, с теми, кто не раз затем помог в становлении брестской еврейской общины. А пришлось все начинать с нуля. Уже в этот раз Геннадий вернулся из Минска с тяжелым грузом книг, учебников, словарей, буклетов. Оказалось, что желающих ознакомиться с этими материалами так много, что пришлось организовать их копирование и размножение.

Появилась необходимость в помещении, где можно было собираться. В квартире Геннадия и Бэлы собирались изучавшие иврит. Организовали и воскресную еврейскую школу. Занятия вели учитель пенсионер Леонид Коган, инженер-строитель Александр Губерман.

Договорились в городской библиотеке о создании отдела еврейской книги. Создали и стенд еврейской литературы, где были книги и на русском, и на иврите. Договаривались с библиотекой и устраивали там собрания, на которых бывало до ста человек. С ростом числа отъезжающих в Израиль потребовалась помощь им в организации отправки багажа. Организовали изготовление специальных ящиков и баулов.

ОБЩЕСТВО «ТАРБУТ»

У Геннадия создалась целая группа помощников – энтузиастов: работа была обширная и разноплановая, причем, во избежание конфликта с властями, все старались оформить официально. Расширялись и тематика, и география встреч. Так, например, впервые отметили пасхальный седер по еврейским традициям на квартире Геннадия. А со временем собирались и в молодежном кафе.

В своих переговорах с властями и другими организациями Геннадий не раз использовал связи и знакомства отца. Понятно, что работа отца на кафедре истории института требовала осторожности в этой, еще совсем не определенной, ситуации перестройки. Тем более нельзя не отдать должное и Науму Пекеру, и его товарищу по работе на кафедре, кандидату философских наук доценту Захарию Зимаку, смело включившимся в организацию еврейской общины Бреста. Большую роль и ответственность взял на себя бывший учитель пенсионер Леонид Коган. Он, как и Зимак, хорошо знал иврит и идиш еще по польско-еврейской школе. Леонид Коган, высокий, сильный и бесстрашный, фронтовик, инвалид войны, никогда не пасовал, отстаивая в дискуссиях честь своего народа, давая отпор антисемитам.

Именно Геннадий Пекер, Леонид Коган и Захария Зимак обратились к властям с просьбой об официальной регистрации еврейского общества «Тарбут». В феврале 1990 года, несмотря на напряженное положение в стране, на слухи о предстоящих погромах, провели сбор подписей под прошением о регистрации. Первым председателем общины стал Леонид Коган. Геннадий уже тогда готовился к отъезду в Израиль.

Еще весной 1990 года Геннадий с молодежной группой приехал и три месяца работал в одном из кибуцев Израиля, познакомился со страной и был полон энтузиазма. Перед отъездом он был на съезде сионистов Советского Союза в Москве вместе с братом жены Ариком.

Уезжая в декабре 1990 года в Израиль, Геннадий попросил отца взять на себя вместе с Зимаком практические дела по организации и руководству общиной. Как раз в том году Наум Пекер ушел на пенсию и стал членом правления общества «Тарбут». Практически вслед за Геннадием Пекером уехал и Леонид Коган. К сожалению, по приезде в Израиль он вскоре скончался.

Одним из первых больших дел Захарии Зимака и Наума Пекера было создание по их инициативе, в короткий срок, памятника жертвам фашистского геноцида на Бронной горе, где было уничтожено 54 тысячи жертв из гетто Бреста и из городов Брестской области. Как им это удалось – тема отдельного рассказа.

Другое интересное и очень полезное дело – отправка целой группы еврейских детей Бреста на отдых в Польшу. Благодаря связям Зимака с еврейской общиной Варшавы, эта организация взяла на себя все расходы, что было немаловажно для евреев Бреста в 1990 году. Община начала издавать, размножая на принтере, небольшую газету, где, кроме информации, печатались и серьезные статьи. Например, Зимак опубликовал статью «Голгофа на Бронной горе».

Интересным и очень полезным ко времени начала большой алии делом была организация телефонных мостов Иерусалим – Брест. Геннадий, еще сам не освоившись и не решив свои проблемы по приезду в Израиль, организовал вместе с отцом такие ежемесячные “встречи”. Геннадий собирал в «Сохнуте» Иерусалима детей и молодежь, приехавших из Бреста в молодежных группах. В то же время отец приглашал в свою брестскую квартиру родителей и дедов этих ребят. Голос говорящих усиливался. Такие регулярные «мосты», проводившиеся в 1991–1992 годах, сыграли огромную роль в судьбах многих семей, в их репатриации в Израиль. Большая заслуга в этом сотрудника «Сохнута» Абы Фейгина.

В 1991 году Захария Зимак тяжело заболел, и работа по руководству еврейской общиной теперь уже почти целиком легла на плечи Наума Пекера. Большой его заслугой является то, что удалось добиться создания памятника евреям – жертвам фашизма в самом центре Бреста. Это было нелегко – начиная с получения разрешения и создания проекта и кончая сбором средств и изготовления памятника.

В Песах 1992 года Наум Пекер по гостевому приглашению приехал в Израиль. Здесь, во время пасхальной встречи в лесу репатриантов из Бреста, Наум рассказал о работе общины, о трудностях с созданием памятника. Участники встречи пустили шапку по кругу, каждый клал в нее, сколько мог.

В 1992 году памятник открыли в присутствии представителей властей. Выступал Наум Пекер. Прочли молитвы. Многие плакали.

НА ИСТОРИЧЕСКОЙ РОДИНЕ

К концу 1993 года в обществе «Тарбут» было свыше ста человек. В том же году репатриировались в Израиль оба сопредседателя – Захария Зимак и Наум Пекер с женами. Их место занял Яков Гантман, который вскоре также эмигрировал в США.

В 1994 году на историческую родину уехал из Минска и Игорь Пекер с семьей. Его сын Женя репатриировался еще в 1992-м, опередив деда и отца. В Минске еще долго, до 2000 года, жил средний из сыновей – Михаил Пекер, но и он с семьей ныне в канадском Торонто.

«Первопроходцы» семьи Геннадий и Бэла, начав 1991 год с жизни в «караване», со временем приобрели квартиру в Маале-Адумим. С работой Геннадию повезло: почти со времени приезда он работает в муниципалитете Иерусалима. Геннадий и в Израиле активно включился в общественную работу, возглавляя Иерусалимское отделение Белорусского землячества.

Наум и Фаня также по приезде обосновались в Маале-Адумим. Не привыкший сидеть без дела, подполковник Пекер возглавил Совет ветеранов Маале-Адумим.

Тяжело заболев в 2000 году, он, сколько мог, продолжал свою работу до самой кончины в 2004 году. Многим фронтовикам успел помочь за эти годы. Радостью для боевого командира были встречи с ветеранами его полка, которых в Израиле оказалось пятеро. Хотя жили они в разных городах, все пятеро навестили тяжело больного боевого товарища незадолго до его кончины. Проводы подполковника Наума Пекера были достойными.

Игорь и Светлана обосновались в Ришон ле-Ционе. В общем, их абсорбция, как говорится, состоялась: оба работали по специальности. Но случались и «сбои» в работе по причине нестабильности фирм-работодателей, из-за чего, в конце концов, работу приходилось менять.

Боевому деду было чем гордиться: состоялись три его сына, состоялись их семьи. Семь его внуков уже обрели самостоятельность или подрастают. Особенно гордился он старшим – Женей, в одиночку приехавшим в страну, прошедшим здесь армию, участвовавшим в операции «Защитная стена». Их беседы напоминали воспоминания двух бывалых солдат. Прошла службу в армии внучка Наташа, внук Илюша.

Все меньше, к сожалению, в наших рядах героев-фронтовиков Второй мировой войны. И очень важно запечатлеть их подвиг, который, придет обязательно это время, будет по достоинству оценен и станет предметом гордости всего народа и страны.