Папа мой родился в городе Полоцке Витебской области, неподалёку от местечка Ляды – родины моих предков по маминой линии.
Родня с обеих сторон была многочисленной и, кроме Полоцка и Лядов, заселяла Двинск (нынешний Даугавпилс), местечко Юховичи Россонского района, Себеж, Великие Луки и Витебск. Всё это относилось к Витебской губернии Северо-Западного края Российской империи, уже давно разделённой между Латвией, Россией и Беларусью. Поэтому сейчас люди там говорят и пишут на разных языках.
Но в 1931 году в Белорусской ССР, несмотря на наличие четырёх государственных языков, документы выдавались только на одном, что и привело к небольшим неурядицам через десять лет.
Когда началась война, дедушка, побывавший в германском плену в «первую империалистическую», каким-то верхним чутьём понял, что «это не тот немец» и, покидав пожитки на подводу, рванул на восток. Кто ушёл за ним (ещё три семьи родственников), выжили, остальные – нет.
До Башкирии они добрались поздней осенью сорок первого. Город Бирск, по папиным воспоминаниям, был занесён снегом и состоял из отдельных деревянных домиков.
Пошли оформлять документы. Представитель властей долго всматривался в папину метрику, а затем запросил помощи у дедушки, с которым он уже «разобрался», превратив того из Зуса Мовшевича в Зиновия Моисеевича:
– Снежень – это что?
– Декабрь на белорусском, – ответил дедушка.
– А Хаим?
– Ефим, – созвучный аналог был найден без труда.
Так мой папа стал Ефимом Зиновьевичем. Он вспоминал с улыбкой, что слово «яурэй» в графе «национальность» вопроса не вызвало.
А 18 августа 2008-го родился Ариэль Дикман, мой старший внук. Через неделю он прошёл обряд «брит-мила» и я держал его на руках, был сандаком. Сразу же после этого мы зашли к папе, чтобы он увидел своего правнука. Папа был очень уже слаб, но он оделся с маминой помощью, сел, обнял малыша и сфотографировался с ним. Земной жизни папе оставалось всего несколько дней.
С тех пор прошло десять с половиной лет. У меня родились ещё два внука, но имена к ним подошли иные, и это замечательно, пусть они будут счастливы с ними. Родилась и внучка – так у неё вообще женское имя.
А восемь дней назад у меня появился ещё внучок. И у его родителей не возникло сомнений в том, как его назвать. Имя у него двойное Бэри-Хаим Лиснянский.
И вчера я был сандак и держал на руках маленького...
А потом благословлял родных, всех, кто был у нас. Подумал и о тех родных, кто не был с нами. И о друзьях...
Илья Лиснянский