Моя прабабушка Хая-Сора Швайнштейн, 1861 года рождения. Она была очень мудрая женщина. Долгое время, где-то в 20-е годы прошлого XX века она с мужем Эли Мовша-Симоном Эльевичем арендовали сады, по арендным делам, ездили по деревням. С ними ездил мой папа, тогда маленький мальчик. Крестьяне её очень уважали и когда были какие-то проблемы или конфликты у них в семьях, приходили к прабабушке за советом.

Её семья жила в Витебске, в районе костёла Святой Варвары. Папа рассказывал мне, как в годы атеистического угара, на его глазах ломали костёл и уничтожали орган, который там был.

Прадед был очень набожный человек.

У них было пятеро детей. Они имели два дома. Один дом сдавали в аренду. Материально жили неплохо. Но когда прадед умер, материальное состояние семьи изменилось.

Одна из их дочерей была революционерка. Её звали Белла. Участвовала в революционном движении 1905 года. Тогда ей было всего 16 лет. После революции начались репрессии царской власти. Белла была членом партии БУНД. Её тоже хотели арестовать, за ней пришли жандармы. Беллы в этот момент не было дома. Жандармы остались ждать. Вдруг какой-то стук в дверь. Прабабушка пошла открывать, увидела Беллу и сказала ей бежать. Вернулась в комнату. Жандарм спросил: «Кто это был?». Она сказала: «Соседка приходила за солью».

Белла через Польшу уехала во Францию. Там она и осталась, создала семью. И во Франции проходила её дальнейшая жизнь.

…1941 год. Наша родственница Анна Ефимовна Соломоник эвакуировала Витебский областной музей. К нам прибежал бабушкин брат, дядя Бениамин и сказал: «Собирайте вещи, берите всё, что можете в руках унести, уезжает музей и есть возможность эвакуироваться».

Дедушка незадолго до этого, в июне месяце, привёл с вокзала двух польских беженцев-евреев, помню их фамилии: Пельцер и Райхер. Они пробирались к польскому правительству в изгнании. Они сказали дедушке, что молодёжи, комсомольцам надо немедленно уходить, стариков, может быть, и не тронут. Бабушке и деду тогда было чуть больше сорока лет. Понимали, что надо эвакуироваться на вокзал. Прабабушка осталась в Витебске. Решили, что временно. Дедушка Симон, проводит семью до Городка, а потом вернется в Витебск и останется с мамой или вывезет её.

Когда доехали до Городка, дядя Бениамин и ещё кто-то буквально заломили деду руки и не пустили его обратно. Они понимали, что возвращаться в Витебск – значит погибнуть.

Прабабушка осталась одна.

Когда после войны Швайнштейны вернулись в Витебск и стали расспрашивать соседей, они рассказали, что прабабушка собралась и куда-то пошла. У неё спрашивали: «Куда Вы идёте?». Она отвечала: «К Любе, к дочери». А Любы уже не было в Витебске. Она тоже уехала на восток санитарным поездом. Её муж был врач-рентгенолог Борис Пэн – племянник художника Юделя Пэна. Борис погиб, находясь в прифронтовом госпитале. В Израиле живёт их дочь – Майя.

В Мемориальном музее Катастрофы и Героизма Яд-Вашем в Иерусалиме в зале имён хранятся Листы свидетельских показаний, заполненные праправнуками Хаи-Соры Швайнштейн. Вот такая история жизни моей прабабушки.

Людмила ШВАЙНШТЕЙН