В 2000-е годы работал Семинар по еврейской генеалогии и истории, возглавляемый Валерием Базаровым. На этом Семинаре выступали многие известные представители русскоязычной печати и общины Нью-Йорка. Ориентировочно, в 2008 г. я представил на Семинаре новый  документальный 2-х часовой (4 серии по 26 мин.) фильм «Эпоха Марка Шагала», получивший диплом «Победитель» на Евразийском телефоруме в Москве.

Фильм был создан государственной телекомпанией Беларуси (сценарист и ведущий Олег Лукашевич). По просьбе генконсула Беларуси в Нью-Йорке С.М. Колоса я согласился быть консультантом фильма об американском периоде жизни художника (около 30 мин. экранного времени). И, как соавтор сценария, получил право на демонстрацию фильма ещё до официального выхода фильма в широкий прокат. Однако в этом фильме тема отношения ФБР к персоне М. Шагала не была отражена...

В конце октября 2009 года это сообщение было размещено на 1-ой странице газеты  «Форум». Правда, моё сообщение я озаглавил более скромно: «Марк Шагал и ФБР». По причине личного порядка я не смог донести до участников семинара cуть этой захватывающей истории, полностью отражённой в действиях и отчётах ФБР. Больше я к этой теме из жизни Маэстро не возвращался, но косвенно, будучи членом редколлегии шагаловского ежегодника, встречался в первоисточниках по миссии Еврейского Антифашистского Комитета в Америке с этой страницей из жизни Марка Шагала, следствием чего позже он был объявлен Федеральным Бюро Расследования США персоной “nongrata”, т. е. ОТКАЗНИКОМ – но отказником не в том смысле, который вкладывался в понятия «еврей-отказник в СССР» (выезд из страны на постоянное местожительство в Израиль», а отказником на въезд в США временно. Итак, Федеральное Бюро Расследований и ... Марк Шагал.

Такое сочетание могло бы показаться нонсенсом, следствием бурной фантазии автора, однако факты, впервые представленные после публикации рассекреченных за давностью архивов секретного агенства, не оставляют места для сомнений: ФБР «поставило на учёт» художника вскоре после его приезда в Америку 22 июня 1941 года (1). При возвращении во Францию 26 августа 1948 г. М. Шагал и его гражданская жена Вирджиния Хаггард получили т.н. reentrypermit, т.е. право на возвращение, но первая же попытка приехать в США по приглашению его артдилера Пьера Матисса (1950 г.), да и несколько последующих заканчивались решительным отказом ФБР. Первое дело, зафиксированное в досье на Марка Шагала, было связано со следующими обстоятельствами. 27 октября 1941 года художник обратился в Бюро иммиграции и натурализации (INS) Госдепортамента США за визой для поездки в Мексику с правом на возвращение. Поездка обуславливалась необходимостью оформления декораций и костюмов для балета «Алеко» в театре балета в Мексика-сити, намеченного к постановке во второй половине 1942 года.  INS отметило, что нет никаких препятствий для получения подобной визы для Марка и Беллы Шагал, т.к. они обладают статусом беженца, и разрешение будет им гарантировано. Однако ФБР было более осторожным. Комментарии ФБР по поводу этого запроса не касались ещё лично художника, однако на организацию, которая занималась оформлением заявки Марка Шагала (Freedman & Slater, Inc.), была представлена некая компрометирующая информация.  Вот как это было официально оформлено ФБР (копия рассекреченного отчёта) ФБР в Вашингтоне, Д.С. – Гос. Департаменту США Кому: Отделу Виз, Госдепартамент, 07-18-1942. В связи с запросом заявителя на разрешение о возвращении, файлы ФБР отражают следующую информацию... Конфиденциально, искренне Ваш Джон Эдгар Гувер, Директор Приложение. Внимание: ++++ (секретный код файла). Заглавие: МАРК ШАГАЛ, заявитель на получение паспорта и визы на возвращение. Компрометирующая информация на вышеназванную организацию (Freedman & SlaterInc) предоставлена отделу Виз в связи с заявлением… При этом возвращаем ваш оригинал запроса об информации. Штамп: Отдел связи /Отправлено 12 июля 1942 / Министерство юстиции США (1).     

«Шагаловское» досье ФБР, начало которого я привёл выше, со временем превращалось в тома в связи с его активной общественной и творческой деятельностью.  Мне трудно понять мотивы, почему Марк Шагал оказался в сфере внимания ФБР вскоре после прибытия в США. Однако, известно, что повышенное внимание оказывалось всем лицам, выехавшим из России не до, а после революции, т.к. они потенциально могли быть советским шпионами из интеллектуалов, внедрённых в страны Запада. Кроме того, ходили слухи, что Шагал был «комиссаром культуры» в Витебске, помогавшим коммунистам создавать революционную культуру. Но всё это было полным недоразумением – ни коммунистом, ни шпионом Шагал не был. Но, подобно другим деятелям, Шагал помогал воссоздавать российскую послереволюционную культуру. Всё могло бы оставаться на уровне слухов, но... Таких «но» в период семилетнего пребывания художника в Америке оказалось предостаточно. Например, сотрудничество с коммунистической газетой на идиш “Morgn Frayhayt” («Утро Свободы»), издаваемой Пейсахом Новиком. В газете публиковались многие писатели, пишущие на идиш, среди которых были как коммунисты, так и т. н. «попутчики». Согласно отчётам ФБР, газета характеризовалась, как «...один из зловонных органов коммунистической пропаганды в этой стране на протяжении почти 25 лет». ( Отчёт от 24 марта 1942 г., стр. 75)(2). 7 ноября 1942 года, к 25 годовщине Октябрьской революции, редакция опубликовало письмо Шагала, как ответ на положительную рецензию газеты на амбициозную картину художника «Революция», демонстрировавшуюся в галерее Пьера Матисса. Фактически, само полотно никак нельзя было считать прокоммунистическим – достаточно вспомнить фигуру Ленина, изображённого в стойке на одной руке вниз головой. Вряд ли в ФБР имелся опытный искусствовед, чтобы правильно оценить истинное содержание изображённого. Но само название «революция», дата – годовщина, репутация газеты и, наконец, содержание статьи художника – всё это не оставляет никаких сомнений, каким образом воспринималась позиция Шагала Федеральным Бюро. Между тем, художник  в своей статье писал следующее: «Я никогда не отделяю себя от моей родины, земли, где я родился. Моя живопись не может существовать без неё и не может ассимилироваться в любой другой стране. И теперь Париж мёртв. И я часто спрашиваю себя: «Где я..?» Я шлю мои искренние пожелания моим советским друзьям и коллегам – писателям и художникам. И даже ещё более великим художникам – героям Красной Армии на всех фронтах – они рисуют своей кровью лучшую и самую прекрасную картину».   

...7 апреля 1942 г. в Куйбышеве был создан Еврейский Антифашистский Комитет. Воззвание «К евреям во всём мире» подписали наиболее известные в СССР и за рубежом еврейские деятели культуры, а также авиаконструктор Семён Лавочкин, генералы  Я.Г. Крейзер и А.Д. Кац, Герой Советского Союза командир подводной лодки И.И. Фисанович (позже в состав Комитета вошла и лётчица Полина Гельман, Герой Советского Союза), академики А.Н. Фрумкин, Л. Штерн – всего 47 человек. Непосредственным официальным куратором ЕАК был назначен руководитель Совинформбюро С.А. Лозовский, председателем – С.М. Михоэлс, директор Государственного еврейского театра.

Известно, что евреи Советского Союза не рассматривались Сталиным как отдельная нация в связи с тем, по его определению, что они не обладали собственной исторически сложившейся территорией. Соответственно, евреи не имели право создавать самостоятельные организации (за исключением некоторых культурных), наделенные, в том числе и правом международной деятельности. Теперь, в критической для страны ситуации, Сталин резко изменил кадровую политику, укрепив оборонную промышленность и вооружённые силы Красной Армии наиболее талантливыми представителями еврейского народа. Сокрушительные поражения наших вооружённых сил в начальный период войны, как следствие его стратегических и тактических просчётов, поставили нашу страну на грань катастрофы. Поэтому диктатору на этом этапе было не до удовлетворения его юдофобских амбиций – надо было спасать собственную шкуру. Именно в свете изложенного и следует рассматривать создание Комитета с предоставлением ему широких, ранее немыслимых, полномочий. Этот Комитет рассматривался теперь, как единственный законный представитель советского еврейства. Более того, его главный и неотразимый лозунг – сплочённость всех евреев мира против фашистской угрозы уничтожения евреев как нации – подразумевал, что Комитет являет собой организацию, представляющую всемирную еврейскую нацию. Основные задачи ЕАК заключались (официально!) в том, чтобы активно влиять на международное общественное мнение и организовывать политическую и материальную поддержку СССР в войне против Германии. Само собой разумеется, вся компания по организации Комитета и вся его последующая деятельность не могли осуществляться без активного направляющего контроля со стороны ведомства Берии. Сейчас, когда опубликованы огромное количество исследований, основанных на документах, ранее хранящихся под грифом «Совершенно секретно», просто смешно опровергать тот факт, что Сталиным была великолепно разыграна т.н. «еврейская карта», основным козырем которой и явился ЕАК... Сведения о настроениях в либеральной части американского общества накануне и во время войны были хорошо известны в Москве – ведь не только в Европе, но и в Америке находилось значительное количество советских военных разведчиков разных ведомств и под различным прикрытием. Естественно, что ЕАК предстояло реализовывать поставленные перед ним задачи именно через эту часть европейско-американской общественности, среди которых были выдающиеся учёные и деятели культуры евреи. 

И, буквально, вскоре был создан аналог ЕАК в Америке – Комитет Еврейских Писателей, Художников и Учёных. Почётным президентом был избран великий физик Альберт Эйнштейн, президентом – Шолом Аш, выдающийся еврейский писатель-романист, председателем – еврейский журналист Б.З. Голдберг, зять Шолома Алейхема, вице-председателем – еврейский историк, сионист д-р Р. Малер, членами – Леон Фейхтвангер, Марк Шагал и мн. другие. Соответственно, можно со стопроцентной вероятностью предположить, что оба Комитета имели одни и те же корни. Не случайно, подобно ЕАК, его американский аналог базировался на двуязычной основе – английский и идиш (ЕАК – русский и идиш). На этом видимая аналогия не заканчивалась: ЕАК издавал в Москве газету на идиш «Eynikeyt», что означает «Единство», а Комитет стал издавать журнал в Нью-Йорке точно с таким же названием. Наше издание широко распространялось за рубежом – в Америке, Англии, Канаде, Мексике.

В последние годы в России опубликовано много литературы, раскрывающей тайны предвоенной и послевоенной истории, в частности, история похищения атомных секретов США, что позволило СССР изготовить собственную атомную бомбу. В книге С. Пестова приводятся веские доказательства того, что в СССР была взорвана фактически американская плутониевая бомба «Малыш», и академик Ю.Б. Харитон подтвердил это. В книге одного из руководителей заграничной агентуры генерал-лейтенанта П. Судоплатова рассказано о том, что Михоэлса и Фефера перед отъездом в США инструктировал лично Л. Берия. Именно Марк Шагал, как член Американского Комитета, представил Михоэлса и Фефера А. Эйнштейну. Активное участие художника в работе этого Комитета и его многочисленные контакты с членами советской делегации, не прошли мимо пристального внимания ФБР. Как следует из рассекреченных архивов, ФБР много чего знало о советских посланниках: что именно С. Михоэлсу поручена некая секретная миссия, что поэт И. Фефер «прикомандирован» к Михоэлсу, что Михоэлс в разговорах проявлял несвойственные для артиста познания в теории структуры атомного ядра и многое другое. Информация от «надёжного источника» поступала в ведомство Гувера постоянно. Из этих донесений становится ясно, что, во-первых, «надёжный информатор» работал в самом комитете, и, во-вторых, Михоэлс и Фефер находились «под колпаком» ФБР всё время в течение их пребывания в США. Естественно, Марк Шагал, как друг и коллега Михоэлса по работе в Еврейском камерном театре в 1920-21 годах, рассматривался ФБР как возможный потенциальный помощник миссии советских посланцев. В рассекреченных донесениях отмечаются и многие другие факты, свидетельствующие о подозрительной активности художника. Позже, ФБР отметило, что Марк Шагал и его дочь Ида обменялись новогодними поздравлениями (1 января 1945 г.) с супругами Киселёвами (Евгений Киселёв – вице-консул советского консульства в Нью-Йорке, который рассматривался ФБР как дипломат, причастный не только к дипломатической деятельности). При этом подчёркивалось, что одновременно с Марком Шагалом С. Михоэлс с И. Фефером также послали из Москвы новогодние поздравления супругам Киселёвым. Пройдёт несколько лет, и Комитет еврейских Писателей, Художников и Учёных будет назван ФБР «...организацией Коммунистического фронта...» (Отчёт калифорнийского отделения Комиссии об антиамериканской деятельности, 1947) (1). В отчёте отмечается, что конфиденциальный надёжный информатор уведомлял, что «...Марк Шагал и его дочь Ида Шагал-Рапапорт» часто находились в компании с профессором Соломоном Михоэлсом и подполковником Ициком Фефером, членами еврейской делегации из СССР, которые совершали тур по Соединённым Штатам с 17июня 1943 до 20 октября 1943 года, для якобы укрепления связей между евреями СССР и Соединенных Штатов...» Перед отъездом Михоэлса и Фефера в Союз Марк Шагал передал с ними «Письмо моему родному Витебску». Пиком поездки представителей ЕАК явилось собрание в Карнеги Холл, где на сцене оказалось столько народу, что пол не выдержал и провалился,  в результате чего Михоэлс сломал ногу и оказался на какое-то время на костылях. Далее, расследование ФБР отражает информацию, что Михоэлс был заинтересован «в научном отчёте относительно теории структуры атома».  Донесение, засекрeченное шифром: (NYT – 117; хххххх  *Sun; 100- 373195– A)(1), информирует о контактах Шагала с сотрудниками советских дипломатических служб в Нью-Йорке в связи с его пожеланием вернуться в СССР с целью «живого контакта с советской землёй, небом и народом». Более того, согласно информации «надежного конфиденциального информатора», Шагал передал советскому консулу в Нью-Йорке Михайлову письмо на имя И. Сталина, в котором художник в косвенной форме выразил желание быть приглашённым на правительственном уровне, официально. Из посольства в Вашингтоне последовал ответ, смысл которого сводился к тому, что хотя Шагал и является «прогрессивным и вполне советским человеком», но как художник он почти неизвестен в стране и поэтому не может быть удостоин чести быть приглашённым, как гость Советского правительства. Эти действия М. Шагала свидетельствуют о том, что, во-первых, он поверил своему другу С. Михоэлсу, что в СССР действительно произошли коренные изменения политики Сталина в «еврейском вопросе», и эти изменения необратимы.  А, во-вторых, (можно предположить!), что М. Шагал считал, что услуги, оказанные им членам советской делегации, заслуживают того, чтобы ему была оказана такая привилегия, и он мог быть в курсе истинной миссии делегации членов ЕАК...

В подтверждения вышесказанному, приведу одно из писем Марка Шагала Песаху Новику из городка Саг Харбор (Лонг Айленд, октябрь 1945 год, идиш) (1, стр. 558). «Дорогой Новик, я посылаю Вам, с большим уважением, несколько слов, и хотя я вовлечён в работу с «птицей», которая должна «лететь» 24-го в МЕТ, как поздравление, а может быть как поцелуй с плачем (речь идёт о балете «Жар-птица» Стравинского»). Далее к 28 годовщине Октябрьской революции он добавляет: «Я хочу прожить 28 лет не один раз, но дважды, трижды, чтобы увидеть чудеса и  величие Советской революции... Через окно, смотря на меня, только одно печальное солнце садится за рекой (Гудзон)... Но в Советском Союзе солнце смотрит на каждого, солнце стремится превратить нашу жизнь в райский сад здесь, на земле». 

И это пишет не восторженный юный художник-мечтатель, а человек, который уже в 1947 г., за год до убийства С. Михоэлса, в ответ на просьбы многочисленных друзей-почитателей его таланта и даже дочери Иды о переезде в Париж, пишет, что ему сейчас не нравится политическая обстановка во Франции, где коммунисты вот-вот могут захватить власть, и поэтому он пока воздержится от возвращения. Трагическая смерть Соломона Михоэлса в Минске в ночь на 13 января 1948 г. мгновенно развеяла все иллюзии Шагала. Его телеграмма соболезнования на смерть друга была столь радикальна, что прокоммунистическая газета “Morgn Fryhayt” не решилась её напечатать, вызвав гневную реакцию художника. Он пишет об этом председателю Комитета Голдбергу и его жене Марьясе, дочери Шолома Алейхема. Когда в Нью-Йорке в Манхеттенском Центре 17 февраля собрались представители общественности Нью-Йорка, чтобы почтить память великого артиста, в выступлении польско-американского писателя на идиш И. Опатошу, самого близкого друг М. Шагала в Америке, убийство Михоэлса провидчески было названо предвестником будущего сталинского погрома ...(3).

Когда Шагал уже постоянно проживал во Франции (с 26 августа 1948 г.), ФБР вдруг начало активно разрабатывать его досье. Сначала были подвергнуты тщательному обыску его пустующие дом и студия в Хай-Фолсе*, допрошены соседи – об образе жизни художника, о лицах,  навещавших его. Затем ФБР закрывает границу страны для выдающегося представителя мирового искусства. Для таких дискриминационных действий, унижающих и оскорбляющих достоинство почётного гражданина дружественной страны, согласитесь, нужны были уж очень веские доказательные аргументы. Аргументы же ФБР, представляемые в американское посольство во Франции, были бездоказательны: «его приезд нежелателен, т.к. его имя ассоциируется с организациями коммунистического фронта», явно не отражающие истинных причин для отказа во въезде. Только в феврале 1958 г. М. Шагал и его жена Валентина Бродская получили визы, но для этого потребовались значительные усилия интеллектуалов США).

После того, как были рассекречены архивы ФБР, стало ясно, что служба Джона Эдгара Гувера имела свои основание считать М. Шагала глубоко законспирированным агентом советских спецслужб. Длительный поиск возможных причин, объяснявших столь резкое изменение в отношении ФБР к персоне Марка Шагала, сопоставление некоторых фактов, не имеющих, казалось бы, прямого отношения к теме, привели меня к неожиданному выводу, достаточно уязвимому для критики. А вывод этот таков: пристальный интерес ФБР к персоне художника точно совпал во времени, когда эта служба начала активный поиск причин, приведших, в конечном счете, к обладанию Советским Союзом собственной атомной бомбы.

Итак, очень кратко приведу последовательность событий, следствием которых явилось разоблачение разветвлённой цепи советских разведслужб, сумевших получить и переправить сверхсекретную документацию американского атомного проекта в Советский Союз:

1. Секретным службам Англии и США было известно о существовании секретной связи между Советскими консульствами этих стран и КГБ. Успешная дешифровка этих каблеграмм (1948 г.), осуществлённая благодаря т.н. «VenonaCable»***, привела к разоблачению (февраль 1950 г.) талантливого физика Клауса Фукса, бежавшего в своё время из Германии в Англию. Прижатый доказательствами, Фукс сознался в шпионаже и рассказал о своих связях с советским агентом по имени Раймонд. На поиск этого агента ФБР выделило специальную группу агентов, которые «прочёсывали» тысячи потенциальных шпионов. Трёхмесячный поиск этого агента привёл к аресту химика Гарри Голда.
2. Г. Голд пытался всячески отвергать показания Фукса, но когда ему назвали пароль связи: «Бывали ли Вы на западе Миссиссиппи?», он сдался(1).
3. Именно в период этого массового «прочёсывания» (весна 1950 г.) и произошёл «налёт» агентов ФБР на пустующие дом и студию Марка Шагала в Хай-Фолсе*, о чём в деталях рассказала мне бывшая ближайшая соседка М. Шагала, Эмилия Стокс (3) .
4. Видимо, имя Шагала попало в список потенциальных шпионов, разыскиваемых на протяжении этих 3-х месяцев, так как для ФБР уже было известно о той тайной миссии, которую выполнили посланцы ЕАК. А информация о том, что именно Шагал познакомил Михоэлса и Фефера с А. Эйнштейном во время их пребывания в США, уже давно была в архивах ФБР.

История похищения атомных секретов до сих пор таит в себе много загадок, хотя об этом и много написано. Видимо, не подошли ещё сроки для рассекречивания той части документов, которые могли бы внести полную ясность о роли представителей ЕАК Михоэлса и Фефера в секретной и сверхважной операции советских разведчиков. Раньше или позже это произойдёт, и тогда прояснятся мотивы поведения ФБР по отношению к Марку Шагалу, которое, как мне представляется сегодня, не иначе, как мелочным и мстительным – за их позорный провал по предотвращению утечки секретной информации – не назовёшь.

1951-1957 годы. М. Шагал предпринял несколько попыток возобновить свою эмиграционную визу для последующих поездок в Соединенные Штаты, но они оказались тщетными – отдел виз посольства США с подачи ФБР отказывал Шагалу в связи с тем, что его имя «...ассоциируется с организациями коммунистического толка». Ни художник, ни Виржиния не предпринимали никаких активных действий, чтобы решения об отказе были пересмотренны, и это «коммунистическое» клише так и осталось в его ФБР-файле. К тому же, в 1951 году Шагал был предельно загружен работой и обустройством во Франции, а в 1952 году произошёл разрыв с Виржинией, которая оставила его и забрала сына, и ему было не до поездок.

 1958 г… Поездка в Америку в Чикаго и Нью-Йорк началась 12 февраля, когда Марк и Валентина (Вава) отплыли на пароходе Liberte из Гавра. Они прибыли в Нью-Йорк 17 февраля, в порту была организована торжественная встреча, и Nelson A. Rockefeller с cупругой дали обед в честь «Mr. аnd Mrs. Chagall», на котором присутствовали 20 персон... Но необходимо вернуться на несколько месяцев назад, чтобы объяснить, каким образом были преодолены все предыдущие препятствия для въезда художника в Америку. Ещё в феврале 1957 г, т.е. за год (!) до въезда Шагала в США,  профессор Чикагского Университета Джон Неф пригласил Марка Шагала с супругой посетить Чикаго и прочесть в университете цикл лекций. Предположительно, мероприятия намечались на осень 1957 года продолжительностью до одного месяца, учитывая, что Шагал захочет провести некоторое время в Нью-Йорке. Необходимо отметить, проф. Неф был очень влиятельным человеком в США и имел связи как в дипломатическом корпусе США (посол США во Франции Amory Houghton ещё в период 1-й Мировой войны воевал под командованием полковника Д. Нефа), так и в Белом Доме, в канцелярии президента Д. Эйзенхауэра (Maxwell Rabb, Secretary of Cabinet). Получив от Вавы письмо (1), сообщающее о неопределённом ответе, который она получила в Консульстве Посольства США в Париже, Неф развил бурную деятельность для обеспечения беспрепятственного въезда Шагала в Америку – все понимали, что получение визы явится прецедентом для последующих въездов художника в страну.  Между тем, Вава писала 12 июля 1957 г.: «Я опять была в Консульстве, и мне объяснили, что вынуждены обратиться за разъяснениями в Вашингтон по поводу отказов, имевших место с 1951-го по 1956-й годы, когда Марк Шагал хотел возобновить эмиграционную визу». Не буду описывать дальнейшие этапы этого противостояния, в котором фигурирует Директор ФБР, но приведу только выдержку из ответа USINS от13 января 1958 г: «...Выдать временное разрешение, несмотря на отказ согласно...  Гос. Депортамент выразил мнение, что приезд просителя не может представлять проблем для безопасности Соединенных Штатов и согласен с благожелательными рекомендациями...» Прецедент был создан, и в последующем М. Шагал не имел проблем, оформляя визы в США.

Ниже приводится список последующих  поездок художника с Вавой (и без неё) в США.

1960 г. М. Шагал прибыл в Нью-Йорк 2 мая пароходом Liberte для посещения Брандейского Университета (Brandeis University, Waltham, Massachusetts), который удостаивает Марка Шагала звания почётного доктора (Виза была выдана до 26 августа с привычной уже оговоркой, но при этом подчёркнуто, что «нет никаких указаний на то, что он нарушил какие-либо условия при предыдущем (!) посещении страны». Все последующие возвращения художника в США проходили беспрепятственно...

1963 г. Решением Службы Иммиграции и Натурализации (INS) от 18 апреля Шагал получает разрешение на въезд в США по приглашению Чикагского Университета для чтения лекций как «приглашённый профессор». Одновременно указывается, что в период 2-4 мая 1963 г. он примет участие на встрече в Meridiane House (1630 Crescent Place, N.W., Washington D.C.). Виза была выдана на один месяц, и, видимо, в этот его визит он работал и над витражом для ООН.

1964 г. В сентябре Марк Шагал и Вава присутствуют в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке на открытии витража «Мир» в память о бывшем Ген. Секретаре ООН Даге Хаммаршельде. С ним встречается директор Метрополитен Опера Рудольф Бинг, который заказывает Шагалу две огромные стенные росписи для здания оперы и декорации и костюмы для оперы Моцарта «Волшебная флейта».

С ноября 1966 по январь 1967 гг. Шагал работает в Метрополитан Опера над установкой стенной росписи на торцевой стене здания, обращённой к площади. Шагал выполняет ансамбль из девяти ветражей, посвящённых Джону, Майклу и Нельсону Рокфеллерам, на тему пророков для Union Church в Покантико Хиллс в Тарритауне, расположенных в долине реки Гудзон, штате Нью-Йорк.

1967 г.  В феврале в Метрополитан Опера состоялась премьера оперы Моцарта «Волшебная флейта» с декорациями и костюмами, выполненными Марком Шагалом. Огромный успех, критика единодушна: «No more appropriate scenic designer could be imagined !»

Согласно визы, полученной художником на период 5–15 ноября, Шагал с Вавой посещают  США и встречаются с друзьями в Вашингтоне (отель Плаза) и Нью-Йорке.

1971 г. 1 сентября состоялось торжественное открытие мозаики на стене в саду супругов Джона и Эвелин в Вашингтоне. Присутствовали Марк Шагал и Валентина.

1972 г. Шагал начинает работать над мозаикой для огромной стелы «Четыре времени года», которая была установлена в Чикаго в 1974 году на центральной площади города перед Первым Национальным Банком. Шагалу устроили триумфальный приём.                                                                                                                                                                                         

О своём американском периоде художник впоследствии скажет: «Я жил и работал в Америке во время всемирной трагедии, затронувшей всех людей. Годы шли, и я не молодел. Но я мог черпать силы из окружающей меня атмосферы, полной благожелательности, и сохранять все источники моего искусства». 

Примечания

*Хай-Фолс, городок в Катскилс, NYS, где Марк Шагал с его гражданской женой Вир-жинией Хаггард укрылись в 1945 году от посторонних глаз и прожили здесь около трёх лет вплоть до отъезда в Париж 17 августа 1948 года .

**Программа «Венона» была запущена 1 февраля 1943 г по приказу зам. начальника американской военной разведки Картера Кларка .

Литература

1. Benjamin Harshav “Marc Chagall and His Time”. A Documentary Narrative. Stanford, Ca 2004
2. Г. Райхельсон «Жизнь и творчество Марка Шагала в Америке». Сборник «Русские евреи в Америке» . Книга 5 (стр. 166 – 212). Иерусалим, Торонто, Санкт-Петербург , 2011
3. Joshua Rubenstein, Vladimir Naumov “Stalin*s Secret Pogrom. The Postwar Inquisition of the Anti-Fascist Committee . Yale University Press, 2001 .

Гирш РАЙХЕЛЬСОН