Такое сочетание могло бы показаться нонсенсом, следствием бурной фантазии автора, тем более, что в огромной массе литературы о знаменитом художнике, начиная с журнальных статей и заканчивая солидными томами, никакой связи между ФБР и Марком Шагалом не прослеживалось. Однако факты, представленные после публикации рассекреченных за давностью архивов секретного агентства, не оставляют места для сомнений: ФБР поставило на учёт художника вскоре после его приезда в Америку 22 июня 1941 года (1). При возвращении во Францию 17 августа 1948 года он и его гражданская жена Вирджиния Хаггард получили т.н. reentrypermit - право на возвращение, но первая же попытка приехать в США по приглашению арт-дилера Пьера Матисса (1950 г.), да и последующие заканчивались решительным отказом ФБР.
Первое дело, зафиксированное в досье на Марка Шагала, было связано со следующими обстоятельствами. 27 октября 1941 года художник обратился в Бюро иммиграции и натурализации (INS) Госдепортамента США за визой для поездки в Мексику с правом на возвращение. Поездка обуславливалась необходимостью оформления декораций и костюмов для балета «Алеко» в театре балета в Мексика-сити, намеченного к постановке во второй половине 1942 года. INS отметило, что нет никаких препятствий для получения подобной визы для Марка и Беллы Шагал, т.к. они обладают статусом беженца, и разрешение будет им гарантировано. Однако ФБР было более осторожным... Комментарии ФБР по поводу этого запроса не касались ещё лично художника, однако на организацию, которая занималась оформлением заявки М. Шагала (Freedman & Slater, Inc.), была представлена некая компроментирующая информация. Вот как это было официально оформлено ФБР (копия рассекреченного отчёта):
ФБР в Вашингтоне, Д.С. – Гос. Департаменту США. Кому: Отделу Виз, Госдепортамент, 07-18-1942. В связи с запросом заявителя на разрешение о возвращении, файлы ФБР отражают следующую информацию. Конфиденциально, искренне Ваш Джон Эдгар Гувер, Директор
Приложение
Внимание: ++++* (секретный код файла). Заглавие: МАРК ШАГАЛ, заявитель на получение паспорта и визы на возвращение. Компрометирующая информация на вышеназванную организацию (Freedman&SlaterInc.) предоставлена отделу Виз в связи с заявлением... При этом возвращаем ваш оригинал запроса об информации. Штамп: Отдел связи /Отправлено 12 июля 1942/ Министерство юстиции США.
«Шагаловское» досье ФБР, начало которого я привёл, со временем превращалось в тома в связи с его активной общественной и творческой деятельностью. Мне трудно понять мотивы, почему Марк Шагал оказался в сфере внимания ФБР вскоре после прибытия в США. Известно, что повышенное внимание оказывалось всем лицам, выехавшим из России не до, а после революции, т.к. они потенциально могли быть советским шпионами из интеллектуалов, внедрённых в страны Запада. Кроме того, Шагал был комиссаром, помогавшим коммунистам создавать революционную культуру. Но всё это было полным недоразумением – ни коммунистом, ни шпионом Шагал не был. Но, подобно другим деятелям культуры, как поэт А. Блок, режиссёр В. Мейерхольд и др., Шагал помогал воссоздавать российскую культуру. Всё могло бы оставаться на уровне слухов, но... Таких «но» в период семилетнего пребывания художника в Америке оказалось предостаточно. Например, сотрудничество с коммунистической газетой на идиш “Morgn Frayhayt” (Утро Свободы), издаваемой Пейсахом Новиком. В газете публиковались многие писатели, писавшие на идиш, среди которых были коммунисты и т. н. «попутчики». Согласно отчётам ФБР, газета характеризовалась, как «...один из зловонных органов коммунистической пропаганды в этой стране на протяжении почти 25 лет» (Отчёт от 24 марта 1942 г., стр. 75) (2,3).
7 ноября 1942 года, к 25 годовщине Октябрьской революции, редакция опубликовало письмо Шагала, как ответ на положительную рецензию газеты на картину художника «Революция», демонстрировавшуюся в галерее Пьера Матисса. Фактически, само полотно никак нельзя было считать прокоммунистическим – достаточно вспомнить фигуру Ленина, изображённого в стойке на одной руке вниз головой. Но вряд ли в ФБР имелся опытный искусствовед, чтобы правильно оценить истинное содержание изображённого. Само название – «революция», дата – годовщина, репутация газеты и, наконец, содержание статьи художника – всё это не оставляют никаких сомнений, каким образом воспринималась позиция Шагала Федеральным Бюро. Между тем, художник в своей статье писал следующее: «Я никогда не отделяю себя от моей родины, земли, где я родился. Моя живопись не может существовать без неё и не может ассимилироваться в любой другой стране. И теперь Париж мёртв. И я часто спрашиваю себя: «Где я..?» ... Я шлю мои искренние пожелания моим советским друзьям и коллегам – писателям и художникам. И даже ещё более великим художникам – героям Красной Армии на всех фронтах – они рисуют своей кровью лучшую и самую прекрасную картину».
7 апреля 1942 г. в Куйбышеве был создан Еврейский Антифашистский Комитет. Воззвание «К евреям во всём мире» подписали наиболее известные в СССР и за рубежом еврейские деятели культуры, а также авиаконструктор Семён Лавочкин, генералы Я.Г. Крейзер и А.Д. Кац, Герой Советского Союза командир подводной лодки И.И. Фисанович (позже в состав Комитета вошла и летчица Полина Гельман, Герой Советского Союза), академики А.Н. Фрумкин, Л. Штерн и П.Л. Капица – всего 47 человек. Непосредственным официальным куратором ЕАК был назначен руководитель Совинформбюро С.А. Лозовский, председателем – С.М. Михоэлс, директор Государственного еврейского театра.
Известно, что евреи Советского Союза не рассматривались Сталиным как отдельная нация в связи с тем, по его определению, что они не обладали собственной исторически сложившейся территорией. Соответственно, евреи не имели права создавать самостоятельные организации (за исключением некоторых культурных), наделённые в том числе и правом международной деятельности. Теперь, в критической для страны ситуации, Сталин резко изменил кадровую политику, укрепив оборонную промышленность и вооружённые силы Красной Армии наиболее талантливыми представителями еврейского народа.
Сокрушительные поражения наших вооружённых сил в начальный период войны, как следствие его стратегических и тактических просчётов, поставили нашу страну на грань катастрофы. Поэтому диктатору – на этом этапе – было не до удовлетворения его юдофобских амбиций – надо было спасать собственную шкуру. Именно в свете изложенного и следует рассматривать создание Комитета с предоставлением ему широких, ранее немыслимых, полномочий. Этот Комитет рассматривался теперь, как единственный законный представитель советского еврейства. Более того, его главный лозунг – сплочённость всех евреев мира против фашистской угрозы уничтожения евреев как нации – подразумевал, что Комитет являет собой организацию, представляющую всемирную еврейскую нацию. Основные задачи ЕАК заключались (официально!) в том, чтобы активно влиять на международное общественное мнение и организовывать политическую и материальную поддержку СССР в войне против Германии. Само собой разумеется, вся компания по организации Комитета и вся его последующая деятельность не могли осуществляться без активного направляющего контроля со стороны ведомства Берии. Сейчас, когда опубликовано огромное количество исследований, основанных на документах, раннее хранившихся под грифом «Совершенно секретно», нелепо опровергать тот факт, что Сталиным была разыграна «еврейская карта», основным козырем которой и явился ЕАК...
Сведения о настроениях в либеральной части американского общества накануне и в начале войны были хорошо известны в Москве – ведь не только в Европе, но и в Америке находилось значительное количество советских военных разведчиков разных ведомств и под различным прикрытием. Естественно, что ЕАКу предстояло реализовывать поставленные перед ним задачи именно через эту часть европейско-американской общественности, среди которых были выдающиеся учёные и деятели культуры.
И, буквально, вскоре был создан аналог ЕАК в Америке – Комитет еврейских писателей, художников и учёных. Почётным президентом был избран великий физик Альберт Эйнштейн, президентом – Шолом Аш, выдающийся еврейский писатель-романист, председателем – еврейский журналист Б.З. Голдберг, зять Шолома Алейхема, вице-председателем – еврейский историк, сионист д-р Р. Малер, членами – Леон Фейхтвангер, Марк Шагал и мн. другие. Можно предположить, что оба Комитета имели одни и те же корни. Подобно ЕАК, его американский аналог базировался на двуязычной основе – английский и идиш (ЕАК – русский и идиш). ЕАК издавал в Москве газету на идиш «Eynikeyt», что означает «Единство», а Комитет стал издавать журнал в Нью-Йорке точно с таким же названием. Наше издание широко распространялось за рубежом – в Америке, Англии, Канаде, Мексике.
В последние годы в России опубликовано много литературы, раскрывающей тайны предвоенной и послевоенной истории, в частности, историю похищения атомных секретов США, что позволило СССР изготовить собственную атомную бомбу. В книге С. Пестова «Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней» (4) приводятся веские доказательства того, что в СССР была взорвана фактически американская плутониевая бомба «Малыш», и академик Ю.Б. Харитон подтвердил это. В книге одного из руководителей заграничной агентуры генерал-лейтенанта П. Судоплатова рассказано о том, что Михоэлса и Фефера перед отъездом в США инструктировал лично Берия (5).
Именно Марк Шагал, как член Американского Комитета, представил Михоэлса и Фефера А. Эйнштейну. Активное участие художника в работе этого Комитета и его многочисленные контакты с членами советской делегации, негативным образом – благодаря стараниям ФБР – сказалось на его творческой и личной жизни. Как следует из рассекреченных архивов, ФБР много знало о советских посланниках: что именно С. Михоэлсу поручена некая секретная миссия, что поэт И. Фефер прикомандирован к Михоэлсу, что Михоэлс в разговорах проявлял несвойственные для артиста познания в теории структуры атомного ядра и многое другое. Информация от «надёжного источника» поступала в ведомство Гувера постоянно. Из этих донесений становится ясно, что, во-первых, «надёжный информатор» работал в самом комитете, и, во-вторых, Михоэлс и Фефер находились «под колпаком» в течение всего времени их пребывания в США. Естественно, Марк Шагал, как друг и коллега Михоэлса по работе в Еврейском камерном театре в 1920- 1921 годах, рассматривался ФБР как возможный потенциальный помощник миссии советских посланцев.
В рассекреченных донесениях отмечаются и многие другие факты, свидетельствующие о подозрительной активности художника. Позже, ФБР отмечает, что Марк Шагал и его дочь Ида обменялись новогодними поздравлениями (1 января 1945 г.) с супругами Киселёвами (Евгений Киселёв – вице-консул советского консульства в Нью-Йорке, который рассматривался ФБР как дипломат, причастный не только к дипломатической деятельности). При этом подчёркивалось, что одновременно с Марком Шагалом и С. Михоэлс с И. Фефером также послали из Москвы новогодние поздравления супругам Киселёвым. Пройдёт несколько лет, и Комитет еврейских писателей, художников и учёных будет назван ФБР «организацией Коммунистического фронта...» (Отчёт калифорнийского отделения Комиссии об антиамериканской деятельности, 1947 год). В отчёте отмечается, что конфиденциальный надёжный информатор уведомлял, что Марк Шагал и его дочь Ида Шагал-Рапапорт часто находились в компании с профессором Соломоном Михоэлсом и подполковником Ициком Фефером, членами еврейской делегации из СССР, которые совершали тур по Соединенным Штатам с 17 июня 1943 до 20 октября 1943, для якобы укрепления связей между евреями СССР и Соединенных Штатов. Расследование отражает информацию, что Михоэлс был заинтересован «...в научном отчёте относительно теории структуры атома». Далее следует информация, засекрeченная шифром донесения: (NYT – 117; хххххх *Sun; 100-373195 – A)(1) . Следующий раздел в этой сводке информирует о контактах Шагала с сотрудниками советских дипломатических служб в Нью-Йорке в связи с его пожеланием вернуться в СССР с целью «живого контакта с советской землёй, небом и народом». Более того, согласно информации «надежного конфиденциального информатора», Шагал передал советскому консулу в Нью-Йорке Михайлову письмо на имя И. Сталина, в котором художник в косвенной форме выразил желание быть приглашённым на правительственном уровне, официально. Из посольства в Вашингтоне последовал ответ, смысл которого сводился к тому, что хотя Шагал и является «прогрессивным и вполне советским человеком», но как художник он почти неизвестен в стране и поэтому не может быть удостоен чести быть приглашённым, как гость Советского правительства. Эти действия М. Шагала свидетельствуют о том, что, во-первых, он поверил своему другу С. Михоэлсу, что в СССР действительно произошли коренные изменения политики Сталина в «еврейском вопросе», и эти изменения необратимы. А, во-вторых, (можно предположить!), что М. Шагал считал, что услуги, оказанные им членам советской делегации, заслуживают того, чтобы ему была оказана такая привилегия, и при этом он мог быть в курсе истинной миссии делегации членов ЕАК ...Как жестоко они ошибались! В подтверждения сказанному, приведу одно из писем Марка Шагала Песаху Новику из городка Саг-Харбор (Лонг-Айленд, октябрь 1945, идиш) (1, стр. 558). «Дорогой Новик, я посылаю Вам, с большим уважением, несколько слов, и хотя я вовлечён в работу с «птицей», которая должна «лететь» 24-го в МЕТ, как поздравление, а может быть как поцелуй с плачем (речь идёт о балете «Жар-птица» Стравинского»). Далее к 28-й годовщине Октябрьской революции он добавляет: «Я хочу прожить 28 лет не один раз, но дважды, трижды, чтобы увидеть чудеса и величие Советской революции ... Через окно, смотря на меня, только одно печальное солнце садится за рекой (Гудзон)... Но в Советском Союзе солнце смотрит на каждого, солнце стремится превратить нашу жизнь в райский сад здесь, на земле».
И это пишет не восторженный юный художник-мечтатель, а человек, который уже в 1947 г., за год до убийства С. Михоэлса, в ответ на просьбы многочисленных друзей – почитателей его таланта и даже дочери Иды о переезде в Париж, пишет, что ему сейчас не нравится политическая обстановка во Франции, где коммунисты вот-вот могут захватить власть, и поэтому он пока воздержится от возвращения.
Трагическая смерть Соломона Михоэлса в Минске в ночь на 13 января 1948 г. мгновенно развеяла все иллюзии Шагала. Его телеграмма соболезнования на смерть друга была столь радикальна, что прокоммунистическая газета “Morgn Fryhayt” не решилась её напечатать, вызвав гневную реакцию художника. Он пишет об этом председателю Комитета Голдбергу и его жене Марьясе, дочери Шолома Алейхема. Когда в Нью-Йорке в Манхэттенском Центре 17 февраля собрались представители общественности Нью-Йорка, чтобы почтить память великого артиста, в выступлении польско-американского писателя на идиш И. Опатошу, самого близкого друг М. Шагала в Америке, убийство Михоэлса провидчески было названо предвестником будущего сталинского погрома...
В 1951–1952 гг. Шагал, проживающий уже во Франции, подавал прошения о получении визы для въезда в США в отдел виз американского посольства в Париже и неизменно получал отказ – знаменитый художник стал «невъездной» персоной, отказником на протяжении почти восьми (!) лет. В дальнейшем каждое разрешение на въезд М. Шагала в США сопровождалось длительными и унизительными переписками и объяснениями.
Возвращаясь к роли М. Шагала, представившему С. Михоэлса и И. Фефера Альберту Эйнштейну, можно было бы предположить, что на этом его миссия и заканчивалась. Но есть косвенные доказательства того, что у ФБР были веские причины подозревать Шагала в большей вовлечённости в реализации секретной миссию советской делегации.
Что это за косвенные доказательства:
1. С одной стороны, находясь в Америке, художник выезжал из страны много раз – в Мексику в 1942 г, в Канаду – в 1943 г, во Францию – в 1946 и 1947 гг. – и никогда не имел никаких проблем с выездом-возвратом. Более того, когда он в августе 1948 года уезжал с семьёй в Париж, и у ФБР уже имелось солидное досье на Шагала именно о его связях с коммунистическими организациями и с тесными контактами с членами ЕАК, деятельность которых в Америке вызывала большую озабоченность секретных служб, он, тем не менее, беспрепятственно получает при этом reentry permit, т.е. разрешение на возвращение.
2. Когда Шагал уже постоянно проживал во Франции, ФБР вдруг начало активно разрабатывать его досье. Сначала были подвергнуты тщательному обыску его пустующий дом и студия в Хай-Фолсе, допрошены соседи – об образе жизни художника, о лицах, навещавших его. Затем ФБР закрывает границу страны для выдающегося представителя мирового искусства. Для таких дискриминационных действий, унижающих и оскорбляющих достоинство почётного гражданина дружественной страны, согласитесь, нужны были уж очень веские доказательные аргументы. Аргументы же ФБР, представляемые в американское посольство во Франции, были бездоказательны: «его приезд нежелателен, т.к. его имя ассоциируется с организациями коммунистического фронта», явно не отражали истинных причин для отказа во въезде. Только в феврале 1958 г. М. Шагал и его жена Валентина Бродская получили визы, но для этого потребовались значительные усилия интеллектуалов США и даже ходатайство посла США во Франции перед Госдепартаментом. После того, как были рассекречены архивы ФБР, стало ясно, что служба Джона Эдгара Гувера имела свои основание считать М. Шагала глубоко законспирированным агентом советских спецслужб. Длительный поиск возможных причин, объяснявших столь резкое изменение в отношении ФБР к персоне Марка Шагала, сопоставление некоторых фактов, не имеющих, казалось бы, прямого отношения к теме, привели меня к неожиданному выводу, достаточно уязвимому для критики. Интерес ФБР к персоне художника совпал во времени, когда эта служба начала активный поиск причин, приведших в конечном счёте к обладанию Советским Союзом собственной атомной бомбы.
Кратко приведу последовательность событий, следствием которых явилось разоблачение разветвлённой цепи советских разведслужб, сумевшей получить (подчёркиваю – получить, а не похитить) и переправить сверхсекретную документацию американского атомного проекта. Секретным службам Англии и США было известно о существовании секретной связи между Советскими консульствами этих стран и КГБ. Успешная дешифровка каблеграмм (1948 г.), осуществлённая посредством т.н. «VenonaCable»*, привела к разоблачению (февраль 1950 г.) талантливого физика Клауса Фукса, бежавшего в своё время из Германии в Англию. Прижатый доказательствами, Фукс сознался в шпионаже и рассказал о своих связях с советским агентом по имени Раймонд. На поиск этого агента ФБР выделило специальную группу, которые «прочёсывали» тысячи потенциальных шпионов. Трёхмесячный (!) поиск привёл к аресту полноватого, средних лет химика Гарри Голда. Голд пытался всячески отвергать показания Фукса, но когда ему назвали пароль связи: «Бывали ли Вы на западе Миссиссиппи?», он сдался (1). Именно в период этого массового «прочёсывания» (весна 1950 г.) и произошёл налёт агентов ФБР на пустующий дом и студию Марка Шагала в Хай-Фолсе, о чём мне в деталях рассказала бывшая ближайшая соседка Шагала, Эмилия Стокс. (3)
Однако вернёмся непосредственно к нашей теме. Видимо, имя Шагала попало в список потенциальных шпионов, разыскиваемых на протяжении этих 3-х месяцев, так как для ФБР уже было известно о той тайной миссии, которую выполнили посланцы ЕАК. А информация о том, что именно Шагал познакомил Михоэлса и Фефера с А. Эйнштейном во время их пребывания в США, уже давно была в архивах ФБР. Приведу ещё один пример – отказ Шагалу во въезде в США, датированный 10 октября 1968 г.
Посольство США в Париже – Директору ФБР
Кому: Директору ФБР
От: Лега, Париж
Тема: Марк Шагал
Секция Виз Посольства США в Париже уведомляет, что вышеупомянутый подданный Франции, рождённый в России, хорошо известный художник, затребовал визу для посещения Соединенных Штатов в интервале 5 – 15 ноября 1968 г. для встреч с друзьями. Места его контактов: отель «Плаза» (Нью-Йорк) и Вашингтон.
Секция виз уведомила просителя, что его приезд нежелателен, т.к. его имя ассоциируется с коммунистами и организациями коммунистического фронта.
Отказ, несомненно, будет оформлен...
Не странно ли, что опять ФБР использует жупел коммунистической угрозы в 1968 году, когда влияние компартии США практически сошло на нет, и это – при том, что Шагал уже посещал Чикаго 10 лет тому назад, в феврале 1958 г., и прочёл курс лекций в местном университете; что в 1960 г. он был избран почётным доктором университета города Waltham (Massachussets), куда прибыл 2 мая; что выполнил в здании ООН витражи «Мир» для мемориала в честь шведского дипломата, бывшего Ген. Секретаря ООН Дага Хаммаршельда и присутствовал при его открытии с женой в сентябре 1964 года. И всем этим приездам Шагала в США предшествовала бюрократическая неприятная волокита не только на дипломатическом уровне через департамент отдела виз посольства США, но и интенсивная переписка с вовлечением видных представителей культуры и научных кругов Америки.
История похищения атомных секретов до сих пор таит в себе много загадок, хотя об этом и много написано. Видимо, не подошли ещё сроки для рассекречивания той части документов, которые могли бы внести полную ясность о роли представителей ЕАК Михоэлса и Фефера в секретной и сверхважной операции советских разведчиков. Раньше или позже это произойдёт, и тогда прояснятся мотивы поведения ФБР по отношению к Марку Шагалу, которое, как мне представляется сегодня, не иначе как мелочным и мстительным – за их позорный провал по предотвращению утечки секретной информации – не назовёшь.
*Программа «Венона» была запущена 1 февраля 1943 г. по приказу зам. начальника американской военной разведки Картера Кларка. Рассекречена через 52 года – в 1995 г. по инициативе сенатора Даниеля Патрика Мойнихена. После её публикации все вопросы о вине Джулиуса Розенберга полностью отпали...
Литература:
1. Benjamin Harshav «Marc Chagall and His Time». A Documentary Narrative. Stanford, Ca 2004
2. Г. Райхельсон «Жизнь и творчество Марка Шагала в Америке». Сборник «Русские евреи в Америке». Книга 5. (стр. 166-212). Иерусалим, Торонто, Санкт-Петербург, 2011
3. Г. Райхельсон «Марк Шагал и ФБР». Международный Шагаловский Ежегодник. Витебск, 2003 (стр. 102-107).
4.С. Пестов «Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней». СПб., Шанс, 1995
5. «VenonaFilles: Yet another recruitment by Rosenberg». National Security Agency. July 11.
6. П. Судоплатов. «Спецоперация. Лубянка и Кремль». 1930-1950 годы. М.; Олима–пресс, 1997
Гирш Райхельсон,
США, специально для "Мишпохи".
