Спросите у людей среднего возраста, какие книги Михаила Герчика они читали. И вам назовут «...Отдаёшь навсегда», «Обретение надежды», «Возвращение к себе», «Солнечный круг», «А человек играет на трубе», «Повесть о золотой рыбке». Популярные в девяностые годы прошлого столетия, переведённые на другие языки, изданные большими тиражами, они достойны внимания и современных читателей.

Наверное, все советские школьники 80-х, с интересом читали повесть «Ветер рвёт паутину». Эта книга была событием в литературной жизни, а тогда Советский Союз был самой читающей страной. Тема больного полиомиелитом мальчика, прикованного к постели, попавшего в трудную жизненную ситуацию волновала и взрослых, и детей.

Читала эту повесть и я, но о том, что Михаил Герчик мой земляк, родился в Бобруйске, узнала гораздо позже, ведь тогда не было Интернета…

Михаил Герчик родился 7 июня 1932 года. При рождении его назвали Моисеем, отца звали Беньямином.

Гораздо позже в своих воспоминаниях писатель написал так:
«Дома и на улице, в школе, педучилище и университете все называли меня Мишей, позже – Михаилом, а когда я уже обзавёлся солидной лысиной – Михаилом Наумовичем. Это имя и отчество вошли в мою плоть и кровь. Даже сейчас, когда кто-нибудь звонит нам и спрашивает Моисея Беньяминовича, мне нужно несколько секунд, чтобы сообразить, что человек не ошибся номером и ему нужен именно я».

Бобруйск в годы детства Михаила Герчика был «еврейским городом» и интернациональным городом. Белорусские, русские и еврейские дети, играя вместе, особенно не задумывались, кто из них какой национальности. Внешне, Михаил выглядел, как белорусский мальчик: белобрысый, кареглазый, нос бульбочкой. Писал Михаил Герчик в основном на русском языке, но своё особенное отношение к родному городу, выразил именно на белорусском языке.

«Ён прыплывае ў мае сны недзе на досвітку з усімі сваімі вуліцамі і завулкамі, зялёнай засенню садоў і залацістымі пляжамі, кранамі новабудоўляў і старажытнымі казематамі крэпасці, былымі папялішчамі і сучаснымі завадскімі дахамі… І я адчуваю, быццам трапіў на казачную машыну часу, ў якой нешта разладзілася: то яна пераносіць мяне на чвэрць веку назад, то вяртае ў сённяшні дзень. Тады я адкладваю ўсе справы, якія б спешныя яны ні былі, саджуся ў цягнік і еду дадому. На спатканне з Бабруйскам, з горадам майго дзяцінства. Бо ведаю: мне не будзе спакою, пакуль не ўбачу яго, пакуль зноў не прайду тымі вуліцамі і завулкамі, якімі нядаўна блукаў у сне.
Паедзем со мной, дружа. Я пакажу табе мой горад і раскажу пра яго... »

Книгу «Отдаёшь навсегда», изданную в 1970 году, я прочитала уже в зрелом возрасте.
История молодого парня, искалеченного не на войне, а в мирное время, он наступил на мину, которая осталась после боёв, тронула сердца читателей. Повесть вызвала грандиозный интерес. Михаил Наумович позже написал:
«Сотни, тысячи писем – ни одна моя книга, кроме, может быть, повести  “Ветер рвёт паутину”, не вызвала такой огромной почты. Больше всех было писем из Бобруйска и от бобруйчан». 

Действительно, на страницах повести «Отдаёшь навсегда» Бобруйск ни разу не упоминается, но по описанию мармеладной фабрики, крепости, улицы Шоссейной (впрочем, такая улица есть и в других городах!) каждый бобруйчанин догадается, что события происходят именно в его городе.

...Далёкое голодное послевоенное время. Обыкновенные послевоенные мальчишки «смылись с уроков» и бегут в лес за опятами – «много в тот год наросло вокруг пней, хоть ты их косой коси, а какие они были вкусные осенью сорок седьмого года, поджаренные на подсолнечном масле!»

Главный герой книги Александр Левашов вместе со своим другом Димкой бегут за опятами, не зная, что их ждёт в этот день…

«Я и сейчас, много лет спустя, не могу понять, как это Димка в этот раз меня обогнал. Тощий, маленький, он вечно стоял на физкультуре на левом фланге… То ли у меня тогда ботинок развязался и я остановился на минутку, то ли споткнулся о какой-то пень или камень, не помню, но только он обогнал меня первый и последний раз в жизни, шагов на пять обогнал и наступил на мину… и теперь его нет, рыжего, круглолицего, как подсолнух…»

Молодой человек после трагедии остался инвалидом. Он заново учился писать, зажав в зубах карандаш. Первая фраза, которую он написал: «Спасибо тебе, мамочка, за всё!». Но не только писать, но жить и выживать учился 13-летний мальчишка: пришивать пуговицы, чистить картошку, стирать носки. То, что для обычного человека с руками и ногами – легко и обыденно, человеку без рук дается ой как нелегко.

Писатель ведёт рассказ от собственного имени, Сашка мысленно возвращается в довоенное время, вспоминает своего отца, который играл на скрипке и о многом мечтал…

«…он мечтал сыграть Скрипичный концерт Чайковского, сыграть не в ресторане, где музыка нужна людям как приправа к еде, что-то вроде горчицы, а в большом концертном зале, куда приходят только для того, чтобы слушать музыку».

Но все планы нарушила война. В книге упоминаются с детства знакомые бобруйчанам места, например, крепость:
«Назавтра мама потащила меня в крепость, где формировались воинские части».

Как магнит притягивала к себе вечно голодных послевоенных мальчишек мармеладная фабрика:

«В сорок шестом мы толпами “паслись” под окнами этой фабрики. Иногда работницы выбрасывали нам комья сладкой липкой массы, и мы барахтались в песке, вырывая друг у друга из рук, и всё кончалось тем, что по-братски делили, и сосали, блаженно закрыв глаза, и выплевывали налипшие песчинки, и они противно скрипели на зубах».

В повести ярко описана тема мальчишек, которых война лишила отцов. Сколько смешанных чувств теснится в мальчишеских сердцах: ожидание с фронта отцов, зависть к тем мальчишкам, чьи отцы вернулись.

«Димкин отец вернулся в конце сентября. В тот же вечер Димка примчался к нам в танкистском шлеме, с большущим цейсовским биноклем на груди и с настоящей командирской планшеткой на боку.
Мы с мамой сидели на кухне, ужинали и он вбежал, громко хлопнув дверью, и замер на пороге… а я набычился и равнодушно обмакнул картофелину в блюдечко с круто посоленным конопляным маслом, словно мне и невдомёк было, какая с ним приключилась радость. И Димка вдруг потускнел, засопел носом, а на глазах у него навернулись слёзы. Он снял свой бинокль, командирскую планшетку, достал из кармана и всыпал в шлем целую горсть конфет в разноцветных бумажках и протянул всё это мне. Он готов был отдать мне весь мир, мой рыжий и круглолицый, как подсолнух, друг, но мне не нужен был этот мир, в котором не хватило место для моего отца…»

Этот отрывок настоятельно рекомендую прочитать полностью!

Казалось бы, о прописных истинах говорит писатель, а как они бывают необходимы каждому из нас в трудную минуту:
«…самое главное в жизни, – научиться радоватся чужой радости и горевать чужим горем, как будто это твоя радость и твое горе».

Или вот ещё:
«Теперь я знаю, как мало времени у учителей…»

А этот эпизод не возможно читать без слёз. Далёкое военное время, голодные матери и дети на дорогах войны… Нам, сытым и обеспеченным всем необходимым, трудно понять голодного мальчишку. Михаил Герчик нашёл такие слова!

«Ведь тогда мне нужно было написать и про солдата, потного, до самых ресниц заросшего злой чёрной щетиной…
Он нёс котелок гречневой каши. И она пахла так, что я чуть не подавился слюной… Только он не донёс свою кашу, он споткнулся о мой голодный взгляд, как о кочку…
Потом он вывернул эту кашу в подол моей рубашонки высокой коричневой горкой… А я, ошалевший от нечаянно подвалившего счастья, побежал к матери, бережно поддерживая подол, и каша обжигала мне живот, и прозрачные золотистые блёстки жира капали сквозь реденькую выгоревшую ткань на мои босые, сбитые до крови, загорелые ноги.
Я бежал к матери – она лежала под сломанной пожухшей орешиной и корчилась от боли: совсем замучила её дизентерия, – зацепился за вылезший из земли сосновый корень… рубашонка моя лопнула и, каша, рассыпчатая гречневая каша коричневой струйкой потекла в перетёртый песок».

Советую перечитывать эти строки всем, кому сегодня «трудно жить».

Для бобруйчан книга «Отдаёшь навсегда» имеет также краеведческую ценность. Все в городе знают, что улица Бахарова до войны называлась Шоссейной. Михаил Герчик пишет так:
«…наша улица носила имя Ивана Макаровича Шаповалова… Так её назвали сразу после войны, до войны она называлась Шоссейной… Иван Макарович работал часовым мастером. Во время войны Иван Макарович Шаповалов стал руководителем городского подполья».

Правда это, или художественный вымысел? Как сказал бы старый сапожник Лейба: «Загадка, …это есть большая загадка…»

Старый еврей Лейба очень помог Саше Левашову своими мудрыми беседами, да и вообще много добрых людей помогли ему выжить, не сломиться, получить образование и встретить свою настоящую любовь.

«Отдаёшь навсегда» – не о себе ли сказал автор этого романа и множества других художественных произведений? Эти слова мысленно повторяем и мы, твёрдо зная, что написанное – остаётся.

Удивительная книга. Дочитала – и не отпускает, и долго ещё не отпустит. А название какое символичное! Всё в этой жизни – берёшь на время, отдаёшь навсегда! Помните об этом, люди!

Михаил Герчик часто приезжал в Бобруйск, встречался с земляками. Одна из таких встреч проходила в средней школе №10 (в то время она находилась на улице Карла Маркса). Участница этой встречи Софья Мейеровна Беспятова вспоминает, что писатель при встрече был очень скромным и немногословным.

Говорят, что в Бобруйске жил прототип главного героя романа «…Отдаешь навсегда», известна его имя и фамилия – Юрий Алексеевич Юрчевский.

Очень жаль, что мне не довелось встретиться и пообщаться  с автором моих любимых книг. О Михаиле Герчике написано очень мало, не знаю почему. Мало фотографий, мало биографических данных. Может быть потому, что он был скромным, и не выпячивался, не «продвигал» своё творчество.

На одной из фотографий Михаил Наумович запечатлен со своим внуком, которого также назвали Михаилом.

В конце весны или начале лета мы хотим провести в нашей библиотеке литературный вечер, посвящённый 90-летию со дня рождения Михаила Наумовича Герчика. Будем рады пригласить на него родственников, друзей писателя, всех, кто его знал. Чтобы они рассказали сегодняшним жителям нашего города об интереснейшем писателе, нашем земляке. Отзовитесь, кому дорога память о Михаиле Герчике.

Есть среди библиотекарей такое понятие, как "незаслуженно забытые" книги. К сожалению, в этот список попали и некоторые книги Михаила Наумовича. Но эти книги есть, их нужно читать, о них нужно рассказывать.

В Интернете можно найти много искренних слов о книгах Михаила Герчика. Вот одно из них:

«Люди, ну не отказывайтесь от советской литературы, не будьте предубеждёнными. Я год за годом убеждаюсь, что есть там что-то забытое, но очень нужное и своевременное и нисколько не устаревшее».

Валентина НИКИТИНА,
заведующая отделом обслуживания и информации Центральной городской библиотеки им. М.Горького (г. Бобруйск).