Поиск по сайту журнала:

 

Владимир Добин.Известный поэт, журналист, главный редактор израильской газеты «Новости недели» Владимир Добин ушёл из жизни, когда ему было всего 56 лет.

Я умру.
Совсем не шутка.
Жутко – жутко…
я умру.
Жизнь –
короче промежутка
от утра к утру.

Жизнь –
короче расстоянья
между деревень.
Жутко наше расставанье
в негасимый день.

Это Володины стихи. Не верится, что прошло уже 17 лет с того январского дня, когда в квартире раздался телефонный звонок и взволнованный голос в трубке с надрывом прошептал: «Володи больше нет!». Знал, что он тяжело болен, но так хотелось верить: выберется, преодолеет, победит!.. Но этого, увы, не случилось – болезнь оказалась сильнее.

Кажется, совсем недавно встречались: он рассказывал о работе в газете, строил планы на будущее, подарил на память томик своих стихов с дарственной надписью... Разве мог подумать тогда, что эта встреча станет последней?

Владимир Добин... Володя... Поэт, журналист, редактор – таким он был известен широкому кругу читателей. Но была ещё одна грань, которую люди не могли не оценить, – искреннее желание помочь, поддержать начинающего литератора, вселить уверенность и веру в свои силы. При этом, обладая незаурядным поэтическим талантом, всегда оставался человеком предельно скромным. Листая двухтомник, изданный семьёй почти сразу после смерти поэта, где своими воспоминаниями о нём делятся известные поэты, журналисты, друзья, начинаешь понимать масштаб и многогранность этой личности. Если бы судьба подарила Володе ещё несколько десятилетий жизни, уверен, его имя стояло бы в одном ряду с самыми известными поэтами современности.

Помню творческие вечера, посвящённые его памяти, на которые я приглашал его коллег – журналистов, много лет работавших с ним в газете «Новости недели», а также известных прозаиков и поэтов. Как тепло и трогательно вспоминали они Владимира, сколько добрых слов говорили, обращаясь к залу и к огромному портрету, установленному на сцене! Создавалось ощущение, он где-то рядом, и каждому хотелось сказать нечто личное, сокровенное, что не успели сказать при жизни Добина. Так часто случается: прочтёшь интересный рассказ или талантливое стихотворение, хочется сразу связаться с автором, поблагодарить, похвалить, но откладываешь это на «потом», не думая, что «потом» может оказаться слишком поздно.

Мы познакомились с Володей в далёком 92-м, почти сразу после репатриации в Израиль. Вместе ходили в ульпан, постигая азы иврита, и долгое время я даже не подозревал, что передо мной удивительный, тонкий поэт, имевший за плечами опыт журналистской работы в известных печатных изданиях, таких, например, как «Московский комсомолец» и «Совершенно секретно», где главным редактором был легендарный Юлиан Семёнов, а впоследствии Артём Боровик. Как признавался поэт в одном интервью, писать стихи он начал сравнительно поздно, в 24 года. Но его талант сразу заметили и оценили мэтры поэзии: Н. Старшинов, О. Шестинский, Е. Евтушенко. Именно Николай Старшинов напутствовал молодого поэта и опубликовал его стихи в альманахе «Поэзия». Общение с известным поэтом и переводчиком Львом Озеровым, советы отца, известного идишского писателя Гирша Добина, близкого друга Эммануила Казакевича (автор знаменитой повести «Звезда») – самой судьбой Владимиру уготовано было стать литератором. А творческая дружба с писателями А. Алексиным и Г. Кановичем  – это ли не школа для начинающего автора?!

Вспоминается, как спустя несколько лет после нашего знакомства я решил опубликовать статью, и кто-то посоветовал обратиться к Володе: вот так открылась для меня неизвестная страница его профессиональной биографии. Будучи сильно загруженным, Добин тогда нашёл время, чтобы помочь отредактировать мой материал, дав ряд полезных советов. Потом были частые встречи, беседы, его рассказы, но никогда и ни при каких обстоятельствах он не подчёркивал своего превосходства и значимости. А ведь именно этим зачастую грешат многие литераторы: издав даже небольшую книжицу, не имеющую к тому же спроса, уже мнят себя чуть ли не классиками и начинают смотреть на других свысока.

В Израиле, который Владимир очень любил, которому посвятил немало стихотворений, вышли его поэтические сборники: «Следы на песке», «Поздний свет», «Полдень», «Горькое вино». А в 2003 году был издан солидный том его стихов «Небесное и земное».

Всё земное глубоко волновало поэта: с
болью в сердце откликнулся он на трагедию, разыгравшуюся в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, написав короткую по объёму, но вместившую многое поэму, обращённую к погибшим и к живым.

А мир, словно город, расколот –
Уже нам его не собрать.
И падает пепел за ворот,
На полки, где вечно лежать
ему – в назиданье потомкам –
в провалах погасших витрин,
Чтоб мы не забыли о том, как
мир хрупок, и мал, и любим.

Казалось, у Добина всё складывалось как нельзя лучше – любимая работа, литературное творчество, прекрасная семья...

Как хочется быть стариком,
и с пачкой газет, как мой отец,
поутру спуститься в цветущий парк
и, слушая, как поют птицы,
вдруг сказать сыну –
в девяносто пять лет:
«Знаешь,
я, кажется, начинаю стареть...»
Как хочется... Но сколько всего
будет до этого, Боже...
                               22 ноября 2000 года

Не случилось, не сбылось...

Когда-то Константин Симонов написал такие строки: «Неправда, друг не умирает, лишь рядом быть перестает!». Это и о Володе тоже.

Поэта помнят близкие, друзья, его стихи публикуются и звучат у нас, в Израиле, и за рубежом, а значит, он остаётся с нами.

Владимир Добин.