Памяти художника Цви Боруховича (Георгия Борисовича) Рыбака
(1910, Радомышль, Российская империя – 1994, Бней Брак, Израиль)

Первые наброски рисовальщика Цви, сына Боруха Рыбака из Радомышля, были сделаны углём (подобрал на дороге), затем появились и цветные (подарили родители) карандаши, которыми он делал наброски евреев, гостевавших в их доме. Поначалу родители считали детской забавой рисунки сына, но вскоре увидели: ребёнок до того увлечён рисованием, что никого вокруг не замечает. Тогда они пригласили в дом частного учителя: 17-летнего продавца мороженного Шолома Любарского. Как впоследствии шутил Цви, это он, в ту пору совсем ещё кроха (родился в декабре 1910), учил преподавателя рисовать, а не наоборот.

РИСУНКИ ПО ПАМЯТИ

Среди работ Цви, которые он сделал в зрелом возрасте, есть удивительные рисунки. На них запечатлён еврейский погром, похожий на пуримский карнавал, на котором всё происходящее выглядит, как бы понарошку: и еврейская жизнь, и еврейская смерть. По всей видимости, основой этих картин послужили трагические события. Случившиеся в его детстве.

В местечке под Радомышлем жил родной брат Боруха Рыбака. Обычно раз в неделю он наезжал в гости. Однажды, как водится, он сообщил о своём приезде, но в назначенный день почему-то не явился. Через некоторое время в дом Боруха Рыбака постучал односельчанин брата. Он рассказал, о происшедшем в их местечке погроме, о зверских убийствах, о том, что тела жертв закопаны в огороде, среди них и семья его брата.

Волна погромов докатилась и до Радомышля. В 1918-1919 банды Соколовского устраивали еврейские погромы в городке. Семья Боруха Рыбака уцелела чудом.

Вот эта ночь глазами маленького рисовальщика: невесть откуда взялись бандиты, ворвались в дом, опустошили кладовую и погреб, сожгли его рисунки, орали, размахивая заряжёнными пистолетами перед отцом и матерью, за спинами которых прятались дети. Бандиты потребовали предъявить документы, по всей видимости для того, чтобы быть уверенными, убьют именно евреев. Глава семьи предъявил бумаги. «Рыбак», – прочёл его фамилию бандит и нацелил пистолет в голову несчастному. Но тут подскочил другой бандит: «Не убивай его, я тоже рыбак!».

На второй день погрома сосед Боруха Рыбака отправился на рассвете в синагогу с молитвенников в руке. Никакие уговоры и предостережения об опасности не остановили его. По дороге в синагогу его перехватили головорезы, обыскали, отобрали карманные часы и хотели застрелить, но перед этим решили выяснить, куда он шёл. «В синагогу, молиться Богу на небесах». «Вот, видишь, – еврей, а знает, что на небесах есть Бог!», – сказал один бандит другому, и старика отпустили.

Через несколько дней грянул ещё один погром. Цви своими глазами видел расправу над Слуцким, главой местной еврейской общины. К спине старика был приставлен ствол винтовки, на земле вокруг него было множество трупов, и со словами: «И ты, жид, сейчас станешь одним из них», – бандит нажал на курок.

Всего три недели отделяли этот погром от следующего. Но на этот раз нашлась добрая христианская душа – помещик Гарбовский, который в течение трёх недель укрывал в своём поместье 400 евреев, среди которых была семья Боруха Рыбака с семилетним Цви.

Но не успели оставшиеся в живых евреи похоронить убиенных, как налетели петлюровцы. На этот раз семья Рыбака спряталась в своём доме, в маленькой комнатке, завесив дверь снаружи маленьким ковром. Бандиты, хозяйничавшие в доме, уже решили отправиться дальше, но тут одному из них вдруг понадобился ковёр. Он сдернул его со стены и сразу же обнаружил дверь. Её открыли, а за ней была дрожащая от страха семья.

Один из бандитов уставился на молоденькую Женю, сестру Цви. Мать мгновенно поняла нависшую над дочерью угрозу и, преградив бандиту путь, крикнула дочери, чтобы она спасалась бегством. Дочь выпрыгнула в окно. Мать же была избита петлюровцами до полусмерти. В тот момент она и произнесла: «У меня больше нет сил жить здесь».

Семья Боруха Рыбака засобиралась в Киев, где жила Соня, сестра матери. Сто километров пути они прошли за три недели. За время этого «путешествия» налётчиками из разных банд было отобрано у них всё имущество, погружённое на телегу и лошадей. Семья пришла в Киев пешком, без имущества и вещей. Они поселились в крошечной квартире без удобств, принадлежащей Соне – родной сестре матери Цви. Но и сюда докатились погромы.

Однажды Борух шёл по улице, его догнал развалившийся в конной коляске пьяный деникинец. Он велел Рыбаку заглянуть внутрь коляски. Тот поднялся на ступеньку и похолодел от ужаса: в луже крови лежала изнасилованная молодая еврейская женщина.

СТУДИЯ ЕВРЕЙСКОЙ ЖИВОПИСИ

В Киеве организовали приют для беспризорных детей. Весть, что там «ещё и жрачку дают», быстро разнеслась по городу, и приют стал заполняться детьми. На семейном совете решили отдать Цви в приют – там кормили три раза в день.

В приюте восьмилетний Цви вернулся к рисованию. Вот как это случилось.

В приюте от голодной смерти спасались и молодые художники – Кипнис, Пинчук и Резников. Они ознакомились с работами молодого рисовальщика. Кипнис предложил» «Давайте возьмём его в нашу студию. Этот мальчик умеет рисовать».

Студия еврейской живописи размещалась в Киеве на улице Короленко. В большой комнате было 12 мольбертов. Один – выделили для Цви. Все ученики и учителя работали с утра до вечера, а потом шли за бесплатным обедом в приют.

Однажды в 1919 году, среди молодых художников прошёл слух, что приезжает Марк Шагал. Об этой встречи Цви, живя в Израиле, вспоминал: «В студию вошёл богемно одетый высокий мужчина в башмаках на деревянной подошве. Я рисовал сад, в центре которого мужчина срывал с дерева яблоки. Шагал подошёл ко мне, несколько минут сосредоточенно рассматривал рисунок, затем спросил меня на идиш: «Ты ли нарисовал это?» «Да», – последовал ответ Цви. Шагал внимательно посмотрел на меня, обнял за плечи и сказал: «Продолжай рисовать, ты будешь выдающимся художником».

Через несколько дней Марк Шагал вновь зашёл в студию. Он попросил Цви передать родителям следующее предложение: «Цви должен учиться в его студии». Цви вспоминал, что Шагал имел в виду студию в Париже. Мальчик помчался домой к отцу, но тот ответил: «Единственное место, куда мы отправимся отсюда – это Палестина».

ОБНАЖЁННАЯ НАТУРА

Ему было 14, когда он услышал о студии художника Бубарыкина. Он записался в эту студию, где обязательной дисциплиной было работа с натурщиками. Но Цви отказывался работать с натурщиками: перед глазами всё ещё стояли погромы, растерзанные тела женщин и детей. Бубарыкин понял, что творится с маленьким рисовальщиком, и разрешил ему рисовать портреты. Бубарыкин наблюдал за его работой и повторял одну и туже фразу: «Этот мальчик будет большим мастером».

Но Цви недолго пробыл у Бубарыкина. Вскоре он вернулся в студию еврейской живописи. На первой выставке работ учащихся этой студии в 1926 году были выставлены несколько его картин, в том числе «Скрипач».

Вскоре «для укрепления руководства» студии её главу Эпштейна отстранили от занимаемой должности, и пост руководителя занял коммунист-обувщик, который вскоре превратил студию в подобие обувной мастерской.

СМЕРТЕЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ

В 1928 году умерла мать Цви. После завершения траурных церемоний юноша решил покинуть страну. Возможно, решил выполнить завещание матери. Он отправился в Одессу, нашёл контрабандистов, пообещавших помощь в пересечении границу, и, когда его вывели к Днепру, попытался вплавь пересечь реку. Но пришлось вернуться, ибо румынские пограничники открыли стрельбу.

Он вернулся в Одессу и стал дожидаться «счастливого случая». Однажды Цви заметил в порту судно, которое загружалось мукой и должно было взять курс на Турцию. Он взвалил на плечи тяжёлый мешок, втащил его на судно и спрятался в трюме. Когда они вышли в открытое море, Цви счёл, что ему повезло. Но ночью начался сильный шторм, судно бросало из стороны в сторону, и пришлось возвратиться обратно. Во время швартовки Цви обнаружили и спровадили на берег.

ВЫБОР ПРОФЕССИИ

Цви подал документы на архитектурный факультет Киевского строительного института. В 28-летнем возрасте он защитил диплом, но мысли о живописи никогда не покидали его. В Москве в это время открылась Академия изобразительных искусств, в которую и был зачислен Цви Рыбак. Но надо было зарабатывать на хлеб насущный. Узнав, что для строительства ВДНХ СССР требуется большое количество художников-оформителей, он предложил свои услуги. Администрация ленинградского павильона назначила Рыбака ответственным за его оформление. За два месяца работы Цви оформил этот павильон, придумав для него оригинальные часы, стрелки которых указывали (в соответствии с временами года) на фрукты и овощи, выращиваемые в Ленинградской области.

ТАЙНОЕ ПРОЩАНИЕ С ОТЦОМ И МАТЕРЬЮ

В годы Второй мировой войны Цви Рыбак воевал под командованием генерала Черняховского. Освобождал Прагу, Варшаву, участвовал в захвате гитлеровского бункера в Берлине. Он был награждён многими боевыми наградами.

Во время войны узнал (возможно, сообщила сестра из Средней Азии, куда успела эвакуироваться), что глава семейства погиб в оккупированном нацистами Киеве. Дошли и некоторые подробности.

Немцы (и добровольные, как в Бабьем Яру, помощники из вчерашних соседей) арестовали несколько десятков евреев-мужчин и приказали им надеть талиты. Евреев, среди них и Боруха Рыбака, погрузили в самолёт, а затем по одному выбросили над еврейским гетто.

По всей видимости, после смерти матери и известия о гибели отца, Цви вернулся к мысли покинуть страну, в которой его детство, юность, – да и вся прежняя жизнь протекала от погрома к погрому, от одной еврейской смерти к другой...

В октябре 1945 года военнослужащий Советской Армии Цви Рыбак тайно посетил Киев. 

(Пояснение к слову «тайно»: по всей видимости, старшему сержанту Григорию Борисовичу Рыбаку были выписаны проездные документы и разрешение на въезд в Москву, откуда он был призван в Красную армию со студенческой скамьи Академии изобразительных искусств, никакой другой город посещать в те годы без разрешительного удостоверения не позволялось. Но весть о расстрелянном отце, заставила его сойти с поезда в Киеве и встретился с сестрой, возвратившейся из эвакуации).

В Киеве он совершил траурные обряды по умершей матери и погибшему отцу (можно сказать тайное прощание с родителями) и через Москву – вернулся в свою часть в Германии, где вскоре оказался в Мюнхене. Там он встретил неких знакомых, состоявших в «Европейском комитете культуры» и способствовавших предоставлению ему мастерской в центре города и стипендии

В Мюнхене Цви создал Объединение художников-евреев, уцелевших во время войны. Пятнадцать человек из Польши, Германии и Франции стали ядром этой организации. В Мюнхене Цви участвовал в многочисленных выставках, но Земля обетованная была мечтой его жизни.

В 1948 году, во время Войны за независимость Цви прибыл в Израиль. Участвовал в боевых действиях. По окончании войны устроился на инженерную должность в муниципалитете Тель-Авива, занимаясь землемерными работами. Некоторое время спустя Цви вернулся к архитектуре, проектируя здания в городе.

Очень важно отметить, что он был верующим человеком. Возможно, даже считал, что еврейский Б-г хранил его от погромов детстве, и от пуль во время войны!

ПО ДАННЫМ МИНБОРОНЫ СССР

В архиве Министерства обороны РФ хранятся документы о призыве в Красную армию рядового (затем ст. сержанта) Рыбака Григория Борисовича. Из них ясно, что призывался он Советским РВК, города Москвы. Вначале его направили в 50 отдельный батальон связи. Затем солдата Рыбака откомандировали в 331 стрелковую дивизию. Но в 1944 году, начальство, узнав, что он владеет немецким (возможно, это был идиш), направили в распоряжение разведки 331 стрелковой дважды Краснознаменной ордена Суворова дивизию, где его определили военным переводчиком штаба дивизии. По данным минобороны старший сержант Г.Б.РЫБАК

НАГРАЖДЕН:

       Орденом «Славы III степени»,

       Медалью «За отвагу» – дважды,

       Орденом «Красной Звезды» – дважды.

В одном из наградных листов значится: «…Тов. Рыбак в должности военного переводчика с марта месяца 1944 года. Выполняя свою функциональную обязанность содействовал выявлению сил и средств противника. Умелыми допросом вскрывал замысел врага, тем самым облегчал командованию работу по принятию правильного решения, для нанесения поражения врагу.

А также непосредственно участвовал по отражению контратак противника 20.02.1945, где проявил исключительную отвагу. Будучи ранен, не оставил поле боя до полного отражения контратаки.

Тов. Рыбак достоен правительственной награды – Ордена Славы III степени.

Начальник разведки 331 сд
Подполковник Ермаков
27 марта 1945 года

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МИР ДЕТСТВА

Однажды знакомый из Бней-Брака посоветовал ему переехать из Тель-Авива в Бней-Брак, где живут в основном религиозные евреи. Первая реакция Цви – удивление: «Зачем и почему я должен оставить свою таль-авивскую должность?» Но знакомый настаивал и даже привёл его к толкователю Торы Хазону Ишу. Мудрец сказал Цви: «Переезжай в Бней-Брак. Это будет хорошо для города и для тебя».

В течение многих лет Цви Рыбак был проектировщиком Бней Брака. А в свободное время рисовал его жителей. Изображал красочный мир верующих с таким детским изумлением, словно он был уже не старым художником, а маленьким рисовальщиком, вокруг которого всё ещё кружился пуримский карнавал, где евреи жили и умирали понарошку.

Ян Топоровский