Один из самых красивых небольших городов Западной Беларуси – Глубокое. Его не щадили ни войны, ни те, кто считал, что новую жизнь можно построить, только уничтожив всё старое. В Глубоком сохранился какой-то особый дух. Может быть, именно он отличал белорусско-польско-литовское приграничье. Довоенные дома здесь не кажутся памятниками старины, а органично вписываются в уютные улочки.

…Это место глубокские евреи называли «Зелёная Америка». В самом названии сильный привкус еврейского юмора – смеха сквозь слёзы. Когда-то в Америку люди эмигрировали в поисках лучшей доли и оттуда уже не возвращались. Место, откуда нет возврата, то есть кладбище в Глубоком назвали Америкой. Почему «зелёной»? Вся территория была засажена деревьями. Среди тополей, берёз, лип, клёнов находились старинные надгробные камни.
Это самое древнее еврейское кладбище в городе. В документах XVII века есть упоминание, что евреям разрешается хоронить в «старом месте за городом», то есть здесь.
«Зелёная Америка» перестала быть зелёной в годы войны. Немцы вырубили деревья, мацевы использовали для строительства дорог, фундаментов.
Несколько лет назад на улице Московской снимали асфальт и нашли под ним фрагменты разбитых еврейских надгробий.
Но даже после войны большая часть еврейского кладбища сохранилась. Первая советская администрация Глубокого, в составе которой были и евреи – члены компартии Западной Беларуси (часть из них потом была репрессирована) не тревожила старые захоронения. Кладбище – святое место для любого народа.
Так продолжалось до начала 1980-х годов. Потом здесь решили построить дом и сделать фундамент, в том числе из кладбищенских камней. Составили проект. Но, к счастью, нашлись люди, которые заявили, что нельзя строить на кладбище, в том числе и по санитарным нормам. И в конце концов власти отказались от этой безумной идеи.
С началом перестройки стали приезжать евреи из Израиля. Там действует община выходцев из Глубокого.
Раньше каждый год приезжали 18 августа, в годовщину гибели гетто. Сейчас из общины глубочан остались считанные единицы, и они уже древние старики. А молодёжь, которая знает о Глубоком только по рассказам родителей, не проявляет большого интереса к дедушкиным и бабушкиным местечкам.
Но в начале 90-х годов, когда открылись границы, евреи приехали, чтобы прикоснуться к земле предков. Они добились, чтобы кладбище, вернее, то, что от него оставалось, было огорожено, благоустроено. Дали деньги на эти работы. Сейчас старинное кладбище больше напоминает мемориальный сквер. Он находится в одном из самых красивых мест города. С возвышенности видны сразу два озера – Кагальное и Березвейское. Кстати, название Кагальное большинство сегодняшних глубочан уже не ассоциирует с еврейским словом «кагал» – община. Просто не знают такого слова. А когда-то название появилось, потому что на набережной стояло множество еврейских магазинов, лавочек, мастерских.
Глубокое – город пяти озёр. Каждый год на Березвейское озеро прилетают лебеди и выводят здесь птенцов. Для них это родное место.
Глубокский экскурсовод, знаток местной истории и человек, склонный к литературе, Алла Вертинская сказала: «Может, это души погибших здесь евреев прилетают каждый год на родину».
Издана книга «Зелёная Америка». Написал её Леонтий Иосифович Раковский. В одном из очерков о Глубоком я ошибочно указал другую фамилию автора. И в качестве извинения постараюсь подробнее рассказать о Леонтии Иосифовиче Раковском. Тем более что и при жизни, и после ухода в мир иной он не был обласкан вниманием. Леонтий Раковский – советский писатель, автор исторических романов и повестей, публицист, родился в местечке Глубокое, где прошли его детство и отрочество.
В 1915 году он поступил в Киевский университет на историко-филологический факультет, там же начал писать. Во время Гражданской войны служил в Красной Армии, после работал в волостном и уездном отделах народного образования. В 1922 году переехал в
Петроград, где поступил на правовое отделение факультета общественных наук Ленинградского университета. По окончании, в 1924 году активно сотрудничал в газете «Ленинградская правда», писал статьи и очерки. Первый рассказ «Месть» напечатан в 1924 году в журнале «Ленинград». В 1927 году Леонтий Раковский подготовил первый сборник прозы «Зелёная Америка», воспроизводящий сцены провинциальной еврейской жизни. В 1930 году вышел роман «Четвёртая жена», затем повесть «Блудный бес», рисующая быт глухого местечка и рассказывающая о жизни распутного героя по кличке Шендер-Паскудник.
…Практически вплотную к главной глубокской синагоге стояло ещё одно здание, в котором была ешива. Это было кирпичное полутораэтажное здание – первый этаж и высокая мансардная надстройка. Здесь учился Бен-Иегуда – человек, возродивший современный иврит. Впрочем, когда он здесь учился, его знали как Эли Перельмана.
Разрешение на постройку главной глубокской синагоги на месте более старой синагоги дали в 1748 году. Один этаж уходил под землю, один был над землёй, и мансардная высокая крыша в барочном стиле поднималась ещё на один этаж – всего три этажа. Существовал указ, где говорилось, нельзя строить синагогу выше, чем костёл или церковь, поэтому вынуждены были делать подземный этаж.
У главной синагоги было богатое внутреннее убранство. Туда евреи из других частей города ходили на самые большие праздники. В обычные дни они молились в других синагогах.
Была синагога торговых людей, была – для бедняков, напротив главной стояла Красная синагога – туда ходили простые люди. Дальше к озеру стоял молитвенный дом. Туда заходили те, кому надо было рано утром уезжать, например, по торговым делам, и необходимо помолиться.
На месте послевоенного глубокского памятника Ленину тоже находилась синагога. Это была последняя из построенных до войны синагог, деревянная, в «Закопанском» стиле. Интересная архитектура, ломаная геометрия крыши. Сюда ходили молиться евреи, которые жили вокруг площади 3-го Мая. Здесь концентрировались целые кварталы еврейских домов. Всего до войны в городе было восемь синагог.
Ко Дню белорусской письменности в середине 2000-х годов в Глубоком, как раз на том месте, где раньше возвышался на постаменте В.И. Ленин, была открыта Аллея знаменитых земляков. В их ряду – Элиэзер бен Иегуда (памятник работы скульптора Валерия Могучего).
Во время первой же бомбёжки Глубокого в июне 1941 года немецкая бомба попала в главную синагогу и ешиву. Здания были серьёзно повреждены, после войны коробки разобраны на кирпичи, а стройматериалы розданы по стройкам.
Немцы знали, где находится синагога, и бомбили её целенаправленно. В 1938 – 1939 годах при польской власти в Глубоком действовали немецкие шпионы. Остались они и после присоединения города к Советской Белоруссии. Правда, стали более осторожными. Один из них – Ветлицкий. Он ненавидел евреев и всё про всех знал. Под видом странствующего циркового артиста проживал в Глубоком более двух лет. Когда немцы оккупировали Глубокое, он с разрешения оккупационных властей или по их поручению стал с евреев золото «выкачивать», решал, кого расстреливать, а с кем можно повременить.
…У каждого из старых глубокских домов своя интересная история, которая может стать сюжетом для рассказа или повести. Вот одна из них. Еврейская строительная бригада возводила для одного богатого поляка здание. Сделали работу хорошо, но хозяин придрался к строителям и отдал денег меньше, чем договаривались. Евреи его прокляли. Они ходили с чёрной свечой вокруг здания и читали какие-то молитвы. Говорили, что хозяин там жить не будет, и никто там жить теперь не будет. А буквально через год после этого пришла в Глубокое советская власть. Богатого поляка выселили, здание забрали под горсовет. При немцах там был госпиталь. После войны опять горсовет. Семья богатого поляка жила в подвале, у их сына была несчастная судьба, он рано умер. Сейчас в доме расположилась санстанция.
Верить или не верить в проклятье – дело сугубо личное, кто-то верит в легенды, кто-то считает это выдумка чистой воды. Но в одном я убеждён – обманывать нельзя. За это жди расплаты.
Практически все деревянные дома довоенного Глубокого сгорели во время отступления немцев, которые подожгли город.
После войны, когда расчищали завалы, копали котлованы под фундаменты новых домов, время от времени находили в земле зарытые деньги, драгоценности.
При строительстве универмага нашли аж четыре клада (вернее всё же схрона с деньгами, серебряной посудой). У строителей от жадности округлились глаза, и они решили реализовать найденное тайком. Но вскоре их вычислили. Говорят, подвела водка и длинный язык. О находке вскоре знал весь город. А деньги, как известно, любят тишину. Так бы за найденное богатство строители получили четвёртую часть, а так – одни неприятности.
…Глубокских историй наберётся не на одну книгу. И я убеждён, она будет написана и издана. Сейчас в городе живут и работают молодые люди, увлечённые историей родных мест. Им подсказывают, что есть темы более проходные для кандидатских диссертаций, для издания книг, а они хотят знать всё, в том числе и историю евреев Глубокого, потому что справедливо считают, что это часть их истории.