Майя Марковна Алескер – была младшей из многочисленного, богатого на детей, семейства Алескеров и Козлянских. Она родилась в 1941 году в Витебске.
«Год страшный для всех, но зато день моего рождения – 9 Мая. Правда, тогда ещё никто не знал, что этот день станет особенным для мира».
Алескеры и Козлянские – витебляне во многих поколениях.
Мама Майи Марковны – Рахиль Хаимовна Козлянская родилась в Витебске в 1909 году, здесь же окончила Еврейский педагогический техникум. Судя по датам, это был последний выпуск техникума, перед самым его закрытием. Потом работала в отделе земельного хозяйства, и перед самой войной, непродолжительное время, в Октябрьском райкоме партии Витебска.
Рахиль Хаимовна была из многодетной семьи, где все с раннего детства привыкли к труду. У Песи Рахмильевны Козлянской – бабушки Майи Марковны – было девять детей. Двое умерли ещё маленькими, а вот семерых с мужем поставила на ноги.
«Бабушка была с 1879 года рождения, а дедушка – с 1870, – рассказала Майя Марковна. – Дед Хаим Иоселевич не блистал грамотностью, но его называли «безграмотный инженер». Работал на стройках. Хорошо разбирался в чертежах. Участвовал в строительстве таких зданий как Витебская ветеринарная академия, штукатурил Ратушу. Когда строительной работы не было, а большую семью надо было кормить, дед был извозчиком. У бабушки хватало работы по дому. Мы жили до войны на Песковатиках. Был свой дом, и там я росла первые месяцы своей жизни».
Те, кому удалось эвакуироваться из Витебска на восток в первые недели войны – были счастливчиками, несмотря на все тяжести и невзгоды, которые выпали на их долю и по дороге на восток и на новом месте. Те, кто остались в Витебске – лежат в расстрельных ямах в Туловском рву, и на Улановичской горе, в пойме реки Витьба…
В Витебске остались бабушка и дедушка Майи Марковны по отцовской линии – Алескеры. Бабушка Хая-Сора погибла в гетто, дедушка Мендель не захотел отдавать немцам или полицаям корову, и они, недолго думая, застрелили его.
Отец Мордух Менделевич до войны работал на фабрике «КИМ» в бухгалтерии. Там же работал его старший брат. В 1941 году отцу было тридцать лет. Его и брата мобилизовали в армию в первые же дни войны.
Рахиль Хаимовна не получила от мужа ни одного письма. Она посылала многочисленные запросы. Но ответ был один – «пропал без вести». Вероятно, погиб в мясорубке первых месяцев войны, когда повсюду был хаос и паника. Брат Мордуха прошёл всю войну и вернулся домой. Алескеры, как и Козлянские, – многодетные семьи. Все сестры и братья Мордуха пережили войну.
«Как мы сумели эвакуироваться, с такой большой семьей? – повторила мой вопрос Майя Марковна. – Мамин старший брат Козлянский Рахмиэль Хаимович, до войны работал на швейной фабрике «Знамя индустриализации» начальником цеха. И когда эвакуировали фабричное оборудование, он способствовал, чтобы всех нас забрали. До города Мензелинска в Татарии, добрались бабушка и дедушка, мама с двумя детьми, жена Рахмиэля с двумя детьми, сестра мамы с двумя детьми. А сам Рахмиэль Козлянский не успел уехать из Витебска. Пока эвакуировал оборудование, немцы занял город и он погиб.
Дедушка умер в 1943 году, и в Татарии похоронен. Мама с первых дней пошла работать. Грамотные люди были нужны и её поставили инспектором отдела социального обеспечения, а потом – начальником отдела. Местное население помогало, чем могло. В 1944 году, как только освободили Витебск, маму вызвали на работу в райком партии. И в сентябре 1944 года, мы всей семьей вернулись в Витебск. От нашего дома следа не осталось.
Мамин брат Козлянский Гиль Хаимович в годы войны воевал в Смоленском партизанском соединении. После освобождения Витебска он вернулся домой и стал работать начальником гаража в обкоме партии. С его помощью нас поселили сначала в какую-то времянку, потом мы стали жить в бывшей немецкой конюшне.
Мама пошла работать, брат – в школу. Мы с братом получали пенсию за погибшего отца – 240 рублей. Когда брат окончил школу, на меня одну пенсия была 200 рублей. Выходит, что на брата платили всего 40 рублей».
«Мы не голодали, – вспоминала Майя Марковна. – Покупали на зиму картошку, капусту квасили. Во дворе дома был небольшой участок, что-то сажали. В 1948 году мама на один месяц осталась без работы. Её, после райкома партии, отправляли на работу в торговлю, она не хотела этим заниматься. Мы, конечно, безработицу сразу почувствовали, перебивались, как могли. У бабушки была пенсия за потерю мужа – 160 рублей. Помогли мамины братья. Потом мама стала работать в горпромторге инспектором отдела кадров, а после – завмагом в комиссионном магазине. Там отработала до пенсии.
Козлянские были заметными людьми. Получившие по тем временам неплохое образование, инициативные (передалось по наследству), честные (так воспитывали дома), они достигли немалого в жизни.
Старший – Иосиф Хаимович, до войны жил и работал в Белостоке, всю войну прошёл в интендантской роте. После службы вернулся в Витебск и работал начальником швейной артели «Вперёд».
Следом в семье шёл Гиль Хаимович. До войны работал в Витебском обкоме партии. В июне 1941 года, когда немцы наступали на город, посадил жену и детей на баржу и отправил по Западной Двине в район Суража. Баржу немцы разбомбили и вся семья погибла.
По заданию партийного руководства, Гиль Хаимович остался на оккупированной территории для организации партизанского движения. В партизанском отряде, судя по документам, с 6 июля 1941 года. Тогда ещё немцы не оккупировали Витебск, а тем более Смоленскую область, где действовал потом отряд. Гиль Козлянский организовывал базу этого отряда. Во время боевых действий был политруком. Награждён медалью «Партизан Великой Отечественной войны» 2-й степени и орденом Отечественной войны 2-й степени. После освобождения работал снова в Витебском обкоме партии, потом начальником нефтебазы, заместителем директора завода железобетонных изделий. Умер в 1981 году.
Давид Хаимович Козлянский окончил Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта. Когда началась война, его призвали в армию. Служил в железнодорожных войсках, оборонял Ленинград. Во второй половине августа 1941 года попал в окружение. В книге «Магистрали бесстрашных» (Чивилёв, Ефимов, Матросов, Синельников, Лениздат, 1971 г., с. 39) написано: «Более двух недель бойцы и командиры-восовцы выходили из окружения, пробиваясь сквозь вражеские тылы. Удалось выйти лишь капитану Трещилову, старшему лейтенанту Громову, младшим лейтенантам Козлянскому и Эйдельману, четырем красноармейцам…»
Давид Хаимович принимал участие в прокладке «Дороги жизни», по которой через Ладожское озеро в блокадный Ленинград поступали продукты. Был награждён орденом Красной Звезды, другими правительственными наградами. Дослужился до подполковника. В мирное время преподавал в военном училище. Прямо на работе сдало сердце.
Младший – Файвиш родился в 1915 году. Года рождения соответствуют истине, а даты – писались произвольно. Дней рождения не отмечали, да и не очень помнили в семье. Как-то пошёл Хаим Иоселевич регистрировать детей. Собрал дома все документы, которые были. Но дата в них не была записана. У него спросили: «Когда родилась Рахиль?» Он ответил: «Пишите в декабре 1909 года», – «Когда родился Гиля?», – недолго думая, сказал: «Пишите в мае 1910 года». Так и записали. Получается, что Гиля родился недоношенный – пятимесячный, а такие не живут.
Все братья Козлянские учились в хедере. Дома рассказывали такую историю. Однажды младшие Давид и Файвиш пошли кататься на коньках. Их увидел раввин и сделал отцу мальчиков замечание, сказал, что детям нельзя кататься на коньках. Поскольку таких запретов в иудаизме не существует, думаю, что дети катались на коньках в субботу или какой-то другой праздник. Во всяком случае, дома Хаим Иоселевич наказал детям не кататься на коньках. Файвиш послушал, а Давид тайком продолжал кататься.
Файвиш, как и Давид, учился в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта на год младше брата. До войны получил высшее образование и уехал работать по распределению в Ярославль. Файвиш Хаимович Козлянский в конце 40-х годов был депутатом Сталинского районного совета депутатов трудящихся г. Ярославля. Сохранилась предвыборная листовка, призывающая голосовать за кандидата Сталинского блока коммунистов и беспартийных Файвиша Хаимовича Козлянского. Там приводится биография кандидата.
«В 1931 году по окончанию семилетней школы в Витебске поступил работать в строительный отдел чулочно-трикотажной фабрики в должности десятника. В 1934 году после окончания вечернего рабфака в г. Витебске поступает учиться в Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта. По окончании института работает на строительстве в должности прораба, инженера и начальника производственно-технического отдела г. Ярославля. С 1941 года работает начальником производственно-технического отдела, а с 1945 года – директором предприятия. Член ВКП (б) с 1943 года». С именем Файвиша Хаимовича, в Ярославле его звали на русский манер Федор Ефимович, связано строительство моста-дублера через Волгу. И сегодня эта тема вызывает интерес у историков: «Зачем строился мост, считавшийся важнейшим и секретным стратегическим объектом, мост, который сыграл огромную роль, но не был использован в деле?»
Начальником производственно-технического отдела строительства и главным конструктором моста был назначен молодой инженер Федор Козлянский. В случае, если бы действующий железнодорожный мост через Волгу был разрушен, а гитлеровцы не раз пытались это сделать, мост-дублер принял бы на себя весь поток грузов. Ближайший мост через Волгу был за сотни километров. Сооружение было почти полностью деревянным, из цельных балок и бревен, только верх клёпаный. Внешне и по габаритам деревянный мост был похож на своего железнодорожного собрата, он не просто соединял два берега и мог выдержать тяжёлый состав с вагонами, но был достаточно высоким, чтобы под ним могли проходить речные суда. По другой версии, мост-дублер отвлекал противника от основного моста. Оставался резервным сооружением всю войну и был разобран в 1947 – 1948 годах.
За участие в проектировании и строительстве моста-дублера и выполнение других ответственных заданий Ф.Х. Козлянский был награждён орденом Трудового Красного Знамени.
После войны завод № 50, директором которого на протяжении двадцати лет был Козлянский, поставлял металлоконструкции и оборудование для метромоста в Москве, аэропорта Домодедово, новых мостов через Волгу, Обь, Енисей, Иртыш, Амур. Подробности о работе этого «почтового ящика» знал узкий круг людей, завод около станции Филино жил своей замкнутой жизнью.
Чтобы понять, каким человеком был Козлянский, приведу цитату из статьи «Когда мост через Волгу был деревянным», опубликованной в ярославской газете «Северный край» 10 февраля 2001 года.
«Жил-был директор завода. Пришло время, и дали директору квартиру в новом доме – три комнаты. Перевезли вещи, жена радуется, а директор пришёл вечером после работы, сел на кухне и голову повесил. Жена и так и сяк, а он о своём думает – сразу видно, плохо человеку.
Уступая её расспросам, в конце концов, признался: не будем им счастья на новом месте. Как они станут жить втроем – он, она и сын – в трёх комнатах, когда столько семей ещё по баракам ютятся?!
Наутро, когда электрики пришли проверять проводку, директорская квартира оказалась пуста. Мастера отправились в поиски и, к своему изумлению, обнаружили директорскую супругу, разбиравшую вещи в ближайшей «двушке». Так и прожили Козлянские в этой двухкомнатной «хрущёвке» всю жизнь.
Федор Ефимович проработал директором завода двадцать лет. На машину так и не накопил. Когда вышел на пенсию насчитали ему 110 рублей – жить можно, хотя когда прихватило со здоровьем, на лекарство уже не хватало.
Нынешним, да и многим прошлым руководителям всё это покажется сказкой…»
Несколько слов о жене и сыне. Надо иметь особый склад характера, чтобы жить вместе с таким директором. Жена Эфирь Лазаревна и сын Михаил Федорович Козлянский. Сын пошёл по стопам отца, работал главным инженером по реконструкции железнодорожного вокзала Ярославль – Главный.
На доме, где в скромной «двушке» жил директор завода установлена Мемориальная доска в его честь.
Разъехались по стране братья Козлянские, но старались каждый год во время отпуска, приехать в Витебск к маме. Крепкая и дружная была семья. Присылали маме письма, фотографии. Майя Марковна жила с бабушкой.
– Как сложилась судьба Вашего брата и Ваша судьба? – поинтересовался я.
«Мой брат с 1937 года. После школы поступил учиться в военное училище в Ленинграде. Служил. В начале 60-х годов, во время сокращения армии был демобилизован. Вернулся в Витебск. Надо было начинать всё сначала. Пошёл учиться в техникум, потом окончил политехнический институт. Человек способный и работящий, нашёл свое место в жизни. Работал конструктором на заводах, в проектном бюро.
Я, после пяти лет работы нянечкой, медрегистратором, всё же поступила в медицинский институт. После его окончания, работала участковым врачом в Минской области, в Витебском районе».
Члены большой семьи Алескеров-Козлянских сейчас живут по всему миру. Надеюсь, вспоминают про Витебск, рассказывают о нём своим детям.
Аркадий ШУЛЬМАН
