6 ноября 2025 года исполняется 135 лет со дня рождения еврейского поэта Лейба Найдуса.

В числе личностей, именами коих названы улицы древнего города Гродно, он как один из многих. Кто же он, и почему улица увековечила этого человека?

Как принято считать, здесь, в доме № 1, жил и писал выдающийся еврейский поэт Лейб Найдус. Его называли «виртуозом еврейской поэзии». Произведения Пушкина, Лермонтова, Гёте в его переводах на идиш читали евреи всей Европы, а его собственные стихотворения печатали в школьных учебниках. Он писал на идиш, однако, в его стихах чувствовалось влияние белорусской культуры, её романтических традиций. Своим творчеством он обогатил еврейскую культуру, очень красочно воспел природу гродненского края.

Шмуэль Нигер, литературный критик, прозаик, публицист, писал: «Поэтические образы Л. Найдуса наполнены ароматом орхидей и нарциссов, салонным языком, прекрасными манерами и элегантными жестами, всё это наполнено прекрасной мелодичностью, всем тем, чем обогатил Найдус идишскую поэзию и читателей, всем тем, чем она была обделена… Принимая участие в бале-маскараде лирики Найдуса, действительно ощущаешь себя побегом парижских бульваров, а не виленских или гродненских узеньких переулков».

«При жизни поэту не суждено было услышать слово одобрительной критики, признания среди литературных авторитетов, – с сожалением отмечает Залман Рейзен. – Молодой поэт должен был воспользоваться лишь восторгами еврейской молодёжи, главным образом, студентов, которые знали его как блестящего чтеца собственных произведений».

Он умер молодым, на пике творческих сил, а колоссальная часть наследия была уничтожена во время Второй мировой войны. Однако то, что осталось, прославило его и сделало новатором в области стиля, классиком еврейской литературы, обогатившим еврейскую литературную традицию. На родине поэт был забыт, но в мире и в мировой литературе – нет.

В зелёном царстве Пана

Леон (Лейб) Найдус, сын Исаака и Рахили, родился 6 ноября 1890 года в Гродно. В том же году родители переехали в имение Кустин в 23 км от Гродно, где мальчик провёл детство.

Леон был младшим ребёнком в семье. У него было три брата и три сестры. Старший, Герман, помогал отцу вести хозяйство в Кустине.

Второй по очереди, Давид, стал профессором Минского университета.

Третий, Шимон, магистр фармацевтики, химик и бактериолог, стал менеджером аптеки Страховой медицинской организации (Kasa Chorych) в независимой Польше, преподавал химию в местной технической школе и на курсах для младшего медицинского персонала. Он подрабатывал, делая химические и бактериологические анализы.

Старшая сестра Анна рано овдовела, хваталась за разные работы, чтобы прокормить троих детей: была библиотекарем, хозяйкой дома отдыха – всего не перечесть.

Мария помогала мужу-дантисту, была пианисткой. Она умерла молодой.

Младшая, Рахиль, спутница детских забав поэта, была по профессии фармацевтом, а по призванию – художницей, страстно любившей красоту окружающей природы.

Леон рисовал, иллюстрировал рукописи своих стихов. Старшие сыновья программу начальной школы отрабатывали дома, сдавали экзамены как заочники, а во время работы продолжали обучение. Отец дал девочкам и младшему сыну обычное среднее образование.

В еврейской литературе Лейб Найдус был экзотическим явлением. Почему? Из чего сложилась эта формула? Ответ в том, что удивителен был его путь в поэзию и нетипична вся его жизнь. Он был сыном помещика, что уже было редкостью среди евреев, его детство прошло в необычайно живописном уголке, в котором Найдус почерпнул любовь к природе, тоску по «зелёному царству Пана». Он вырос среди фруктовых садов, прудов, изобилующих рыбой, пышных лугов, лесов, полных клубники и дикой малины. Поместье семьи Найдусов было небольшим (52 га, в том числе 16 га пашни), со старинной усадьбой среди кустов сирени. В этом доме почётное место занимали пианино и книги.

Соседние белорусские и польские сёла и колонии играли важную роль в жизни усадьбы. Жители утверждали, что они «местные», они использовали специфический местный диалект. В основном они отличались тем, что в дни праздников кто-то посещал костёл, кто-то – православную церковь или синагогу; более того, роща на церковном холме была излюбленным местом встреч молодых людей независимо от их вероисповедания.

На Леона, несомненно, оказало влияние культурное межэтническое сообщество, в котором он рос, но в первую очередь родители. Отец Леона, привязанный к земле, умный, весёлый, с лицом,  неразлучным с улыбкой, обеспечил сына прогрессивным воспитанием, связанным с еврейскими традициями, с уважением к людям, живущим по соседству, и дружбой с окружающей средой.

Исаак Найдус был выдающимся знатоком иврита и литературы на идише. Говорили, что он ещё находил время читать поэзию и сочинять стихи. Под влиянием «тонкой матери» – женщины редкой красоты и необыкновенного ума и «нежной бабушки» поэт впитал в себя любовь к природе, музыке, книгам и народным сказаниям.

Рахиль Найдус, мать поэта, говорила на нескольких языках и была прекрасной пианисткой. Пианино она получила как свадебный подарок мужа. Бабушка поэта вышла замуж в тринадцать лет и всё ещё играла в куклы. Она была традиционной бабушкой, которая рассказывала внукам сказки. Редкого сердца, добрая душа, которая унаследовала свою доброту и любовь от прежних поколений. Её губы шептали только благословения. Она сыграла большую роль в жизни поэта, когда он был ребёнком. Она укладывала его спать, рассказывала ему чудесные  старинные истории, а перед сном произносила с ним трогательную молитву. Бабушка – та, кто успокаивала в трудные минуты и возвращала веру в жизнь.

Учёба и начало творчества

Леон окончил начальную школу в Гродно, начал учёбу в Радоме в реальной гимназии, продолжил образование в Белостоке. Это были годы революции
1905 года. Яркий чуткий мальчик участвовал в забастовке, в демонстрациях, и в этом же году его исключили из училища за участие в митингах и молодёжных сходках. О его социалистических взглядах свидетельствовала нелегальная литература, хранившаяся на чердаке в Кустине, он симпатизировал движению еврейских территориалистов. Леон пытался продолжить образование, но его по политическим мотивам также исключили из реальной школы в Каунасе. В 1908 году Леон переехал в Вильнюс. На три года ему удалось осесть в этом городе, и до 1911 года он проучился в реальной гимназии, её он окончил только в 1911 году в возрасте 21 года.

«Музыка прежде всего!»

Леон начал писать стихи ещё в средней школе, сначала на русском, польском и всё чаще – на идиш. Стихотворения Леона на русском языке составили сборник «Полевое панно», некоторые из них он публиковал в подростковом возрасте в российских периодических изданиях Вильнюса и Гродно. В 1907 году его первое стихотворение на еврейском языке было опубликовано в варшавском журнале «Роман-Цайтунг», когда ему было 17 лет. После окончания средней школы он стал постоянным сотрудником ежемесячника «Leben und Wisenszaft» («Жизнь и знание»), а также публиковался в других журналах в Варшаве, Вильнюсе и Гродно. В 1915 году вышла его первая книга – «Лирика».

Найдус всем своим существом был музыкантом. Напевные рифмы коренились в его крови. Не напрасно он дал как эпиграф к этому сборнику слова поэта Поля Верлена «Музыка – прежде всего!».

В 1918 году в Гродно издал «Флейту Пана». Подготовлены к печати «Интимные песни». Еврейская литература переживала в то время ренессанс.

Леон Найдус смело экспериментировал, он был настоящим волшебником в языковых сочетаниях. Особенной привлекательностью обладали его рифмы, оригинальные аранжировки стихов, неологизмы, метафоры. Поэт привнёс в свои стихи много гебраизмов и европеизмов. Этот синтез традиционализма и современности вывел его стихи на вершину мастерства.

При всех своих новаторских подвигах Найдус оставался народным еврейским поэтом. Скорее, он был синтезом европейской и еврейской культуры. Утончённая европейскость была тесно переплетена со специфически еврейской чувствительностью. И в этом главная заслуга Леон Найдуса – поэт смотрит на мир взором романтика и взором впечатлительного еврея.

С нежным чувством Найдус любил природу. Он впитал в себя её сущность, её настроение, её солнечную радость, но также и её грусть, тихую, скрытую печаль, как он сказал, полей и холмов Литвы, поддавшись очарованию Мицкевича.

Наивысшей степени художественной зрелости поэт достиг в стихотворении «Земля пробуждается» («Der fird erwacht»), написанном последней весной его жизни в Кустине в мае 1918 года. Сам поэт назвал это стихотворение «Патетическая соната». Это было глубокое выражение радости, слияние с Божественным творением, красотой природы. Это поистине трогательный гимн пробуждённой от зимнего сна природы.

Леон Найдус был разочарован неуважительным отношением других писателей к форме и его реформаторскому подходу к поэтическому слову. Он говорил, что «был тем, кто нашёл прекрасный звук в речи матери, обнаружил великолепие содержания в его секретных фразах, двинул нашу речь красивыми рифмами, повернул с узкой дороги и вывел её на широкий путь».

Однажды Найдус поставил своего рода эксперимент. В сборнике «Интимные песни» он отказался от обязанности рифмовать. Вступление к этому сборнику поэт снабдил комментарием: «Я часто хочу позволить строфам Течь медленно Не втискивая сердце в ямб или хорей Пусть говорит раскованный простой язык Не хочу отшлифовывать и уничтожать мою боль и счастье».

Тематика стихов Найдуса разнообразна. Он черпал из родных и чужих источников. Особым очарованием обладал для него восток. Он пел тогда о Саломее, Багдаде, Цейлоне, Париже. Но подлинным источником его вдохновения была его родная земля, берега Нёмана. У него была безграничная способность воссоздавать родину.

Он пишет стихи и о своём народе, воспевает еврейскую судьбу, слёзы, заботы и надежду. Поэт обращается к народу со словами утешения и надежды и в то же время бичует малодушие и чувство повиновения и покорности, которые выкристаллизовались в условиях дискриминации и преследований.

Невероятным теплом и красотой дышат стихи, посвящённые семейному гнезду. Он от души поёт о своей матери, с волнением вспоминает, как она зажигала свечи в субботу вечером. Песни, посвящённые «Бабуле», дышат глубокой любовью.

Лейб Найдус переводил западноевропейских и русских поэтов. Он снабдил еврейских читателей стихами Бодлера, Гёте, Мартина Грайфа, Генрика Гейне, Альфреда де Мюссе, Эдгара По, Ростана, Шелли, Верлена. Из русской поэзии он перенёс в еврейскую литературу произведения Лермонтова, Пушкина, работал над переводом «Евгения Онегина».

…В Вильнюсе его охватывает непреодолимое желание писать стихи. В этот период Лейб влюблён в молодую девушку Нину Табачник. Она была настоящим знатоком и любителем еврейской литературы. С тех пор Лейб начал писать только на идиш. Эта любовь закончилась трагически. Нина заболела туберкулёзом, её отправили на лечение в Швейцарию. Оттуда она уже не вернулась.

Он покидает Вильнюс и поселяется в Гродно. Здесь поэт горячечно пишет, не представляя себе ничего более красивого и достойного, чем поэтическое творчество.

Лейб Найдус часто читал собственные произведения и проводил чтения на литературные темы. Как оратор и чтец, он был очень популярен, особенно среди молодёжи. Его мелодические стихи вошли в учебники еврейских школ.

Расцвет его таланта пришёлся как раз на время Первой мировой войны, когда вся культурная жизнь была разорвана. Господствовали оккупация, бедность, голод, была и потеря родного дома.

В 1917 году он был потрясён смертью любимой бабушки. Ему казалось, что с ней отошла целая эпоха.

Солнце еврейской поэзии закатилось

В конце лета 1918 года поэт был в Гродно (он жил там во время войны и немецкой оккупации), часто бывал в близлежащих городах и посёлках с лекциями о еврейской поэзии, о Переце, Шолом-Алейхеме. Из-за нездорового образа жизни, недоедания, из-за высокого психического напряжения его здоровье ухудшилось. Он часто чувствовал себя усталым и апатичным, время от времени уезжал в Кустин, чтобы набраться сил дома, но родовое имение было разорено проходящими войсками, ограблено поборами и лишено коров и лошадей. Целыми днями он корпел над книгами и рукописями, постоянно работая. Творил оригинальные произведения и работал над переводом «Евгения Онегина». Он очень торопился, как будто чувствовал, что эта работа не будет закончена. В этот период он также готовил к печати «Интимные песни». Эти последние стихотворения очень характерны для его настроения той, последней осени его жизни. В книге «Лирика» поэт пророчески описывает его собственное погребение, но особенно в последних стихотворениях «Интимных песен» есть грусть и ощущение, что он вот-вот умрёт.

В середине декабря, вернувшись в Гродно из своей последней поездки, он был полностью сломлен физически. На железных дорогах тогда царил хаос. Поезда были переполнены контрабандистами, спекулянтами разных мастей. Найдус втиснулся в эту толпу, в холодный вагон. По дороге простудился. С высокой температурой он лёг в постель – «для смеха», как он в шутку сказал. Он не позволил вызвать врача. Так и лежал одиноко в комнатке на улице Песчаной. Он никогда не обращал внимания на своё здоровье, но на этот раз смерть стояла уже рядом с ним… Не предчувствовали этого его друзья, которые навещали его, снабжая продуктами. На стуле возле кровати лежали его рукописи и книги, он не расставался с ними, как с душой. Строил планы на будущее.

Было зимнее утро, когда в нём произошла резкая перемена. Мучительное упущение – это была не обычная ангина, а свирепствующая в то время дифтерия. На санях, поддерживая плечом, его друг Авраам Зак отвёз Лейба в больницу. Друг не осознавал серьёзности момента. Врач не сказал ему, что медицина с её сывороткой пришла слишком поздно. Ослабленное сердце не выдержало. Смерть пришла неожиданно для всех. Это произошло
23 декабря 1918 года.

Прощание

Лейб Найдус был очень популярен в Гродно. Его смерть погрузила в траур тысячи людей. Похороны были очень торжественными. Говорят, что толпы, сопровождавшие его, были не меньше, чем на похоронах Элизы Ожешко в 1910 году. Венки и флаги покрывали его могилу. Были также флаги еврейской социалистической организации, в том числе флаги партии «Ферайнайте», которую он иногда активно поддерживал.

Пятую и десятую годовщину его смерти в Гродно отметили с размахом. В городском театре организовывались торжественные заседания, читали его стихи, пели песни на слова, им сочинённые.

Среди поклонников Найдуса была группа варшавских писателей. В числе них – Перец Маркиш. Он присутствовал в Гродно на церемонии закладки камня в фундамент памятника Найдусу. Маркиш сказал: «Если бы Найдус жил дольше, он занял бы видное место у нас. Редко какой поэт был мастером настолько тонко отшлифованного слова».

Наследие

Считая с первой публикации, когда ему было всего 11 лет, он оставил после себя результат, поражающий размерами и зрелостью.

В 1907 году его первое стихотворение на еврейском языке было опубликовано в варшавском журнале «Роман-Цайтунг», в 1915 году вышла в печать его первая книга «Лирика». В 1918 году в Гродно издал «Флейту Пана». Подготовлены к печати «Интимные песни» (сборник издан его друзьями в Гродно в 1919 году, после смерти поэта). В 1927 и 1928 годах в Варшаве произведения поэта изданы в пяти томах: издательство Левина-Эпштейна в Варшаве издало «Книгу поэм»; издательство Ячковского, а позже Х. Бжозы издало два тома: «Лирика», «Литовские арабески», «Мир Парнаса», «Интимные песни», переводы с русского Пушкина и Лермонтова. Из-за финансовых трудностей оставались неопубликованными стихи, эссе и лекции по литературе (в конце 1920-х годов был экономический кризис). Эти материалы были переданы IWO – Еврейскому институту в Вильнюсе. Семья также передала оставшиеся рукописи поэта.

…В семейном доме в имении Кустин, сгоревшем во время Первой мировой войны, была комната Лёни (в доме так звали Лейба Найдуса). Зимой в окне комнаты поэта мерцал заснеженный фруктовый сад, а летом колыхались кусты белых роз. На столе лежали груды книг, тетрадей, заметок, поля которых были заполнены набросками, сделанными ручкой или карандашом. Поэт иллюстрировал свои стихи рисунками и нотами. На стене висела чёрная накидка поэта и широкополая шляпа. После смерти поэта за стол часто садилась фигура, покрытая тёмным платком. Сестра поэта, Рахиль, привела в порядок записи, оставленные братом, и передала их известному критику и поэту – другу поэта Абраму Заку, он готовил к печати произведения Лейба Найдуса.

Наследие поэта разделило судьбу института, который был уничтожен во время Второй мировой войны, лишь некоторые документы были спасены от уничтожения и переданы в Нью-Йорк, где был восстановлен Еврейский институт. Единичные экземпляры стихов Лейба Найдуса хранились в Национальной библиотеке в Варшаве.

Память

В 1920-е годы в Польше, в Варшаве, благодаря инициативе друзей и почитателей поэта был организован комитет имени Найдуса, основан фонд, усилиями которого в 1925 году на могиле поэта был поставлен памятник, высеченный известным скульптором А. Остшегой – автором знаменитых надгробий, в частности, на еврейском кладбище в Варшаве на улице Окоповой. Белый ангел со сломанными крыльями и лицом, скорбно спрятанным в руках, как бы парит над всем пространством места упокоения евреев гродненской общины…

В 1931 году Гродненская городская управа переименовала улицу Песчаную (где жил и умер поэт) в улицу Лейба Найдуса. Эта улица до сих пор сохранила своё название.

В 1972 году в Буэнос-Айресе, Аргентина, литературное общество «IWO» опубликовало «Избранные стихи» Лейба Найдуса, а вместе с ними – эссе Авраама Зака «Виртуоз еврейской поэзии» и статью критика
Ш. Рошаньского «Лейб Найдус – певец молодости».

В 1983 году Польский издательский институт в Варшаве опубликовал «Антологию еврейской поэзии». В нёй были помещены заметка о поэзии Лейба Найдуса и стихотворение «Песнь раба», переведённое на польский язык выдающимся поэтом и переводчиком Ежи Фицовским (перевод, на мой взгляд, не соответствует характеру поэзии Лейба Найдуса).

В 1992 году в Польше, в Варшаве, на еврейском кладбище на улице Окоповой почитатели творчества Лейба Найдуса установили памятник на символической могиле поэта.

Сегодня несколько сборников стихотворений доступны в электронном виде в архиве Идишского книжного центра. Центр был создан в 1997 году на территории кампуса колледжа в Сильван-Амхерсте, штат Массачусетс, США, с целью спасения и возрождения языка идиш. На идише можно прочитать стихотворный сборник «Лирика», изданный в Екатеринославе в 1914-1915 годах, «Интимные песни» 1918 года, выпущенные в Гродно, «Литовские арабески» издания 1924 года, переводы стихотворений Пушкина и Лермонтова, изданные в 1926 году в Варшаве, и другие сборники, изданные в Буэнос-Айресе (Аргентина), Варшаве и Вильнюсе.

***

В 1950-е годы еврейское кладбище в Гродно, так называемое новое, было снесено, разрушены могила поэта Лейба Найдуса и памятник. На месте упокоения многих поколений еврейской общины создана спортивная площадка. Спустя годы во Франции, на еврейском кладбище в Париже, был установлен памятник, воздвигнутый гродненским землячеством в память об убитых во время Второй мировой войны. На постаменте выгравирован бюст молодого гродненского поэта. И хотя он умер после Первой мировой войны, именно он для земляков олицетворяет память еврейского народа.

Возвращение

Окончательное возвращение на свою родину, в родной город, где писал и искал вдохновения молодой поэт, началось благодаря двум племянницам поэта – Валентине и Елене Найдус.

«В коротких зарисовках я попыталась передать ауру старого дома моего детства на дальней восточной окраине Польши. Я помню жителей этого дома, которых жестоко охватило насилие Второй мировой войны. Эта земля и дом были колыбелью, в которой родился талант младшего брата моего отца, поэта Леона – Лейба Найдуса. Он умер молодым в 1918 году. <…> Я писала воспоминания под влиянием импульса спасти от забвения ценности и их носителей», – размышляет Елена.

Елена оставила подробное описание усадьбы Найдусов, их образа жизни, обстановки в доме, еврейского уклада жизни местечка, людей других национальностей, которые жили тогда в округе. Рассказала о трагической судьбе каждого из семи детей Ицхака и Рахили Найдус.

Племянница не знала своего дядю Лёника, как называли его в семье, но его личность была интересна ей, и она посвятила свою жизнь тому, чтобы собрать и оставить для потомков то малое, что осталось от творчества поэта. Работала в архивах, собирала сведения о нём, переводила его стихи. Воспоминания «Старый дом», написанные на польском языке, критические статьи и воспоминания друга поэта Авраама Зака, переведённые ею с идиша на польский, Елена Найдус передала своим давним друзьям – белорусскому писателю Алексею Карпюку и его супруге Инге Карпюк, искренней подруге Валентины и Елены Найдус.

Из письма Елены Найдус Инге Карпюк (4 марта 1995 г., Варшава): «…поддерживаю твою инициативу, чтобы в книге (энциклопедии?) города Гродно вспомнить о поэте Гродно…»

Алексей Карпюк, в 1980-е годы председатель гродненского отделения Союза писателей БССР, старался напомнить своим соотечественникам о еврейском поэте, певце природы гродненской земли, при его участии было создано в Гродно еврейское культурное общество, которое стало носить имя Лейба Найдуса. Общество было зарегистрировано в октябре 1989 года.

В 1997 году Инга Карпюк, тогда профессор Гродненского педагогического института, прочла на Международной конференции в Минске лекцию «Лейб Найдус – сын Гродненской земли».

В 1994 году в Минске прошла Международная научная конференция по еврейской культуре, где Валентина Найдус-Смоларова, профессор истории Польской академии наук в Варшаве,  прочитала лекцию «Певец Гродненской земли» о поэзии Лейба Найдуса.

Попытки вернуть или, скажем прямо, открыть русскоязычному и белорусскоязычному читателю уникального еврейского поэта предпринимались в 1990-х годах. Максим Танк, который переводил с русского, украинского, латышского, болгарского, польского языка, перевёл несколько стихотворений Найдуса – «Ногi ў стрэмя», «Дождж i сонца», «Мой народ» с переводов Елены Найдус. Автограф его работы датирован 24 мая 1995 года и хранится в архиве семьи Карпюк.

В настоящее время на русский язык стихотворения Найдуса переводит поэт Исроэл Некрасов, Елизавета Полеес, Светлана Аксёнова-Штейнгруд, на белорусский – поэтесса Алла Петрушкевич и бард, композитор и поэт Павел Соловьёв.

Строкой из стихотворения «Майн харц из фул мит зун-гетранк» («Моё сердце наполнено напитком солнца») в переводе Анатолия Брусевича на белорусский язык названа книга о поэте и о его творческом наследии – «Я сердцем солнца пью нектар» (М. Шепелевич, Б. Ерузалим). Книга издана в Гродно в 2021 году и посвящена 130-летию со дня рождения поэта. Ядром книги стали воспоминания Елены Найдус. В книгу вошли переводы стихотворений на русский, белорусский, польский, украинский язык и критические статьи, посвящённые жизни и творческому наследию поэта.

В апреле 2025 года, когда исполнилось 135 лет со дня рождения поэта, презентация книги прошла в Минском обществе еврейской культуры.

Марина ШЕПЕЛЕВИЧ