Трагический рассказ Юрия Горулёва:

«Нас обстреляли. Темнота, машина перевернулась. Я пришёл в сознание, у меня сотрясение, механик в тяжёлом состоянии, а режиссёр Аркаша Рудерман, который сидел на моём месте на заднем сиденье, умер… Фильм в качестве режиссёра доделывал я».

Испытавший это и рассказавший – кинодокументалист, мой добрый товарищ Юра Горулёв (22.05.1944 – 13.06.2021).

Мне несвойственно, но как-то сразу перешли на «ты». Подкупали его чарующая улыбка и непременная шутка, ироничный тон, оценивающий ситуацию при любой встрече.

ДИАГНОЗ: ВИРУС, ВИРУС

Молодая женщина Мария Григорьевна Коган во время Великой Отечественной
войны при эвакуации оказалась в глубоком тылу – под Тамбовом, в местечке Сулак.
Военная судьба ненадолго в 43-м забросила туда фронтовика – бойца 1-го коммунистического истребительного батальона при ЦК КПБ, уроженца Могилёва, выпускника филфака тамошнего пединститута Миколу Горулёва. Сын учителей-«наставников», филолог, естественно, имел литературный дар. Умение грамотно и красноречиво излагать мысли обратило на него внимание политотдела, куда Николай Александрович и был зачислен.
Этот дар, несомненно, помог ему влюбить в себя и беженку Марию.
Я помню заведующего литературной частью нашего Русского театра писателя
Миколу Горулёва: очень красивый эрудированный общительный мужчина!
Унаследовал его славянскую красоту и их сын, блондин Юрий, родившийся в Сулаке за год до окончания войны – в мае 1944-го.

* * *

От отца слышал Юра о беспорядочном бегстве жителей Могилёва, спасавшихся от наступавших немцев, о самолётах с чёрными крестами, давивших на дорогах колонны беззащитных беженцев выпущенными шасси. Потому одной из самых главных своих киноработ будущий документалист будет считать 30-минутную картину «Выпуск накануне войны»: рассказ о первых днях войны в Могилёве и о своих родителях. Сценарной основой послужили документальные книги отца, досконально изученные Юрой.

* * *

Демобилизовавшись, Николай Александрович перевёз семью в Могилёв, а в 1949-м Горулёвы перебрались в Минск.
Юра стал учащимся СШ № 33. Школьные годы у нас всех одинаковые: одни и те же книжки Жюль Верна, Гайдара и Конан Дойла, одни и те же пионерские песни, одни и те же захватывающие приключенческие фильмы – довоенные американские, но подаваемые советским зрителям как «трофейные».
Именно фильмы эти, как и меня, не могли не впечатлить Юру: неистребимый «вирус кино»! Он с 7-го класса видел себя в будущем только кинооператором!
Закончив школу в 1961-м, Юра без труда поступил в Ленинграде в ЛИКИ – институт киноинженеров.

* * *

Служа в театре, отец его, Микола Горулёв, стал успешным драматургом – в границах БССР, разумеется. На афишах театров Беларуси его пьесы: «Месть Половинкина», «Друг или враг», «Москвич-408».
После должности завлита театра он занимал такую же на «Беларусьфильме», писал киносценарии.
На киностудию после учёбы в ЛИКИ и выпуска должен был распределиться его сын – киноинженер-«ликовец», что вполне естественно. Всё складывалось как нельзя благоприятней.
Но мечущийся при скорейшем построении «комунизьма» лидер страны Никита Хрущёв перетасовал судьбу будущего белорусского кинематографиста: со 2-го курса института студента Юрия Николаевича Горулёва забрили в армию – рядовым.

* * *

Примерно в это же время Народный артист СССР, дирижёр с мировым именем Евгений Мравинский добился приёма у командующего Ленинградским гарнизоном, просил освободить от призыва студента Ленинградской консерватории, виолончелиста его симфонического оркестра Юрия Цирюка с аргументом: «Надо беречь его руки. Это будущий лауреат международных конкурсов, наша гордость СССР!»
На что генерал, выслушав великого Мравинского, бодро отчеканил: «Очень хорошо, товарищ музыкант, что вы об этом доложили: Советской Армии нужны талантливые парни!»
Аргумент – неоспоримый, даже, можно считать, «убийственный»! А потому и будущий кинодокументалист Юра Горулёв, и будущий руководитель Государственного Камерного оркестра БССР Юра Цирюк отслужили до «дембиля», сколько полагалось – от и до.

НАШ ЧЕЛОВЕК В БИШОФСВЕРДЕ

И вот, с 1963-го по 1966-й студент-недоучка, но уже грамотный «технарь» Горулёв – ведь «Советской Армии нужны талантливые парни!» – три года сидел за высоким забором в ракетном подразделении группы советских войск. Гарнизон дислоцировался в Бишофсверде, на территории Восточной Германии. Шахта с ракетами, КП с пультом, кнопками – глубоко под землёй…
А на земле 14 октября 1964 года в Кремле произошёл «дворцовый переворот»: импульсивного «дорогого Никиту Сергеевича» постановили с этого дня больше не считать «дорогим» – скинули! Приказали считать другого «дорогим»: Леонида Ильича.
Но на судьбе воина Юрия Горулёва это никак не отразилось.
Хотя, впрочем…

* * *

Факты биографии творца становятся темами его творчества.
Факты «военных страниц – где же вы, друзья-однополчане» – биографии Юры стали основой документальной картины 2014 года «Проигранная история. Возвращение в Бишофсверде».
Это горестная история беспорядочного ухода, да почти бегства воинских частей группы советских войск из Германии: хаос, бессмыслица, невиданная расточительность, безалаберность, воровство – позор!
То, что я видел на экране в картине Горулёва, подтверждало рассказы моего родственника – военного врача, служившего в Германии и покидавшего ГДР. Буквально накануне эвакуации туда прибывали эшелоны (!) с новейшей военной техникой: танки, пушки, ракеты. Их сгружали, а на эти платформы закатывали технику, отслужившую (!) срок, и отправляли в СССР.
А новейшая привезённая военная техника – что с ней?.. Что?
Осталась аккуратными рядами стоять на плацах покинутых расположений воинских частей обокраденной Советской Армии.
А боеприпасы? А горючее? А медоборудование? А необъятные склады обмундирования? А необозримые хранилища продовольствия? А благоустроенные военные городки с жильём, детсадами, банями, библиотеками, музеями? А служебные и спецмашины?
Какое ёмкое определение Юриного фильма: «Проигранная история»!

МАМА С «ПЯТОЙ ГРАФОЙ»

Демобилизовавшись в 66-м, Горулёв продолжил обучение в ЛИКИ, возглавляя студенческие комсомольские ячейки института. Он был замечен и получил предложение вступить в партию. Воспитанный отцом, «шчырым» коммунистом, Юрий воспринял это с гордостью.
В 1971 году коммунист Горулёв окончил институт и был сразу приглашён на должность второго секретаря Фрунзенского райкома КПСС города Ленинграда.
Дальнейший жизненный путь выстраивался как бы сам собой: Юрий Горулёв решил продолжить учёбу в Ленинградском филиале высшей партийной школы.
Но его заявление не приняли, вернули: насторожила и воспрепятствовала пятая графа в паспорте мамы – её национальность.
Карьерный рост по партийной линии не складывался, свернулся.
Оставалось осуществлять мечту юности – кино. Склонный к юмору Юра отреагировал: «Спасибо, что есть антисемиты».
Так ему напомнили, что он полуеврей. Это не могло не отразиться на тематике фильмов Юрия Горулёва.

* * *

«Гуд бай, СССР» – 10-минутный этюд, фильм-наблюдение в аэропорту за отъезжающими из страны на ПМЖ. Прощание, слёзы, оглядывания...
Но назойливым рефреном возникает в кадре женская рука, которая принимается махать всякий раз, когда отъезжающий оглядывается.
Это – ситуация, это – художественный образ. Рука в белом «сделала» фильм.
Когда Юру похвалили за эту «руку», он отмахнулся: «Ну, просто не выключил камеру». Когда хвалить продолжали, скромно отшутился: «Дуракам везёт».

* * *

«Дорогая Галуша» – обращение в начале каждого письма, которые автор как бы пишет в Минск жене Гале Красоткиной из Израиля, рассказывая, как там живёт «бывший наш народ».
Фильм мне подробно пересказал его создатель Аркадий Рудерман – мы случайно встретились у входа на станцию метро «Фрунзенская» от Юбилейной площади и проговорили без малого час. Меня, конечно, интересовало, как «вписался» в театральную жизнь Израиля мой друг, еврей по отцу Миша Козаков. Это я понял из фильма, который вскоре показал мне Аркадий.
Михаил Михайлович в шортах шагает по комнате и зубрит-зубрит роль Тригорина на иврите, записанную кириллицей.
Камера как бы позволяет ощутить невыносимую жару и неощутимый сквозняк – занавески не шевелятся.
А за кадром привычная ирония Рудермана: «Михаил Михайлович, вы учите на иврите Тригорина… Вы же в лавочке не можете объясниться».
Фильм как бы предопределил решение Козакова вернуться в Москву и занять своё место среди артистов России.

* * *

А Горулёв постепенно вникал в тему Холокоста, в несправедливости в замалчивании страданий и роли советских евреев в борьбе с фашизмом. И это будет темой его картин – завершённых и задуманных.

Т/О «ЛЕТОПИСЬ»: СВЕТЛЫЕ ГОДЫ

В 1975-м Юра вернулся в Минск, признавался:
– Я тринадцать лет думал о моменте, когда переступлю порог киностудии.
Начальник отдела кадров киностудии, отставник, читал его анкету и не понимал: как можно комсомольско-партийной карьере предпочесть кино – «это болото» в должности ассистента кинооператора!
И, правда, вместо того, чтобы до пенсии сидеть в уютном кабинете, где и хлопот-то было всего лишь от перекладывания бумаг со стола на стол да при наложении запретов на ростки всего нового и доброго. Кадровик не в состоянии был понять, что молодой коммунист Горулёв со школы инфицирован киновирусом – ну не дано уразуметь это.

* * *

Студия документального кино «Летопись» занимала всё левое крыло 1-го этажа киностудии.
Ко времени зачисления Горулёва в штат «Беларусьфильма» уже отошло от дел довоенное и военное поколения кинодокументалистов. Штат пополняли выпускники ВГИКа. Тут творили-снимали Владимир Цеслюк-младший, Сергей Петровский, Анатолий Алай, Михаил Ждановский, Сергей Лукьянчиков, Анатолий Заболоцкий, Никита Хубов. Кипели творческие споры, шло соперничество за право снимать сценарии писателей: Алеся Адамовича, Рыгора Бородулина, Алеся Бачило, Янки Брыля, Артура Вольского, Кастуся Губаревича, Владимира Короткевича, Андрея Макаёнка.
Яркие значимые темы и высокая литература требовали такого же художественного уровня воплощения.
Осознавая это, Юрий в 1977-м поступает на заочное отделение операторского факультета ВГИКа и в 1982-м получает диплом.
В процессе учёбы, летом 1980-го, его отзывают в Москву: он отобран в группу кинооператоров для съёмки Олимпиады-80.

* * *

Юра вспоминал светлые творческие дни «Летописи»:
«Каждый квартал было готово по десять или пятнадцать картин, набивался полный зал, каждый мог высказаться».
Эти дружные высказывания, вспоминал Юра, спасли от запрета выпуска на экран фильмы Галины Адамович о деревенском оркестре, картину Сергея Лукьянчикова о гибели белорусских парней в Афганистане.
Из снятых им самим картин Юра отмечал фильм 1989 года о землетрясении в Армении «Цаваттанем» – с армянского что-то вроде приветствия.

* * *

С режиссёром Михаилом Ждановским они увидели в Ленинакане дома не рухнувшие, а буквально рассыпавшиеся: раскраденный стройматериал – цемент – заменяли песком.
Отряд спасателей из Беларуси, откопав очередную квартиру, с ужасом видел, как местные бросаются не к трупам, а к шкафам с хрусталём и драгоценностями.
Юра снимал, как откапывали полные студенческие аудитории, столовую, где как раз обедали работницы фабрики.
Юра снимал «гуманитарную помощь»: ящики зубной пасты, сброшенные с вертолёта в горном селении старикам, югославские ботинки и дублёнки, уже приобретённые на «толчке» – на базаре.
Он не без гордости заявлял: «Даже армяне не сделали о той трагедии лучше и правдивее фильма, чем мы».

ПОД КРЫЛОМ АРКАДИЯ

Режиссёрское, если можно так выразиться, «обоняние» всегда влекло Аркадия Рудермана на самые острые темы, ситуации.
Он ввяжется в опасную затею по включению в том «Беларускай энцыклапедыі» на букву «Ш» имени Марка Шагала и с Юрой снимет об этом фильм «Театр времён перестройки и гласности».
Комсомольская идеологическая «закваска» подсказывала Горулёву: опасно нарушать устоявшиеся запреты на показ событий, личностей, и он торопил режиссёра с монтажом фильма: «Когда фильм увидят, это станет последним днём твоей работы на студии».
Так и случилось.
Фильм запретят к выходу на экраны, но Аркадий буквально выкрадет из студии плёнки с изображением и звуком, повезёт материал в Москву.
А далее – призы на фестивалях, популярность, имя!
Но заплатит он за самовольство изгнанием из киностудии, как и предсказывал друг Горулёв.
Фильм, сведённый на цифру, существует лишь в таком качестве.

* * *

Кинолента «Летящая в грозу», также снятая оператором Горулёвым, такого же остродраматического характера. Девушка-венгерка, заброшенная в тыл к немцам, влюбляется в командира советского разведотряда, рожает ребёнка и погибает, не сумев выбраться из болота.
Название фильма – строка из её сохранившегося дневника.
Руководство «Беларусьфильма» было в панике: Великая Отечественная война показана не так, как было принято. Где подвиги? Где героизм?
Картину показали Алесю Адамовичу – в отрочестве партизану, и тот обрадованно поздравил студию с созданием правдивого произведения о войне.
Очень похожую историю партизанской любви, которая также окончилась гибелью девушки, рассказывал ровесник Адамовича, тоже бывший партизан-подросток, Валентин Тарас в моей программе о нём «Люблю і памятаю».

СМЕНА ПРОФЕССИИ

Горулёв оставался бы оператором, если б не гибель Рудермана.
В 1993 году они снимали в Таджикистане сюжет о кинорежиссёре Давлатназаре Худоназарове. И невольно встряли в войну кланов.
Вот свидетельства Горулёва: «Нас проводили через тайные переходы, рассказывали, какие на той стороне сволочи, как они режут людей и заливают им в горло олово. Мы слушали и думали: ну да, гады. А на следующую ночь уже на другой стороне нам говорили то же самое. И где правда — непонятно, в гражданской войне, наверное, правды быть не может».
Они ехали на Нурекскую ГЭС – некогда гордость СССР.
Джип вёл командир отряда народного фронта, рядом с ним – Рудерман. На заднем сиденье – механик съёмочной аппаратуры и охранник командира, между ними Горулёв с кинокамерой.
Увидев красивый пейзаж, Юра попросил Аркадия поменяться местами. Поменялись. Юра снял в профиль командира за рулём, затем из открытого окна снимал с движения.
Последнее, что он услышал – слова режиссёра за спиной: «Я знаю, Юра, куда эту панораму вставлю!»

* * *

Далее – обстрел, машина перевернулась, командир и его охранник более-менее в порядке, механик – в тяжёлом состоянии, сам Юра – с сотрясением мозга. Режиссёр Рудерман мёртв.
Фильм заканчивал Юрий Горулёв уже как режиссёр.
Галя Красоткина – та самая «дорогая Галуша», которой как бы адресовался фильм с таким названием, – написала сценарий о муже «Аркадий Рудерман: портрет на фоне эпохи». Из всех режиссёров т/о «Телефильм» она выбрала меня, попросила экранизировать её сценарий.
Оператором я пригласил, конечно же, Юру Горулёва.
Фильмом Галя осталась довольна, в благодарность подарила мне авторскую работу – вытинанку голуби.

НАСЛЕДИЕ

Ответственность оператора – только за качество отснятого материала. А теперь Юрий столкнулся с «тяготами» режиссуры, почувствовал, что это за профессия.

* * *

Не стану всякий раз уточнять, на каком фильме он был оператором, на каком режиссёром, на каком режиссёром-оператором, просто буду связывать название фильма с его именем.
Что-то было снято в т/о «Летопись» киностудии «Беларусьфильм», что-то – в Белвидеоцентре, какие-то работы последнего времени – в его студии «Стоп-кадр». Да это значения не имеет.
А что же важно? Его фамилия в титрах создателей.

«СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ»

В конце 80-х районные больницы вокруг Минска как бы специализировались на приёме пациентов с определённым диагнозом. В одну из них привозили спинальных больных – с повреждением позвоночника.
Совершенно здоровый Горулёв лёг туда в общую палату и стал вести записи.
Какова цель? Создать фильм с названием, позаимствованным у Чехова.
Почему именно в эту больницу? А главврачом там был Анатолий Скляров – одноклассник Юрия.
Страждущие пациенты в конце недели заподозрили шустрого пишущего соседа по палате в том, что он – здоров!
Но Горулёв уже выписался и передал свои записи Ирине Демьяновой, с которой они вместе написали сценарий.
В 1989 году фильм «Случай из практики» вышел на экраны.

«ФОТОГРАФ УЛЬЯНА»

Скромный 20-минутный фильм о простой деревенской тётке, которая избавила односельчан от изнурительной поездки в город к фотографу, что было необходимым при оформлении паспортов.
При Сталине не имевшие главного личного документа колхозники при смене режима получили право официально считаться гражданами Страны Советов!
Представляете, сколько документов стало нужным оформлять? Сколько миллионов сельчан бросилось в город за справками и фото на паспорт?
А Ульяна, развесив на бельевой верёвке простыню, снимала односельчан. Интересная личность!

ТРИЛОГИЯ О МИТРОПОЛИТЕ

Архибискуп Минско-Могилёвский, кардинал Казимир Свёнтак всю жизнь увлекался фото, а позже – киносъёмками. Познакомившись с ним, Горулёв был покорён личностью религиозного главы католиков Беларуси. Он атрибутировал фото и видеоматериалы необъятного архива пастыря.
Параллельно Горулёв почти 10 лет снимал, время от времени доснимал беседы с пастырем. Результатом стала кинотрилогия: «Mater Misericordiae» (1997), «Возвращение» (1999), «Каникулы кардинала» (2004).
Много дней съёмки шли в резиденции митрополита, в Пинске.

* * *

По себе знаю: работая над картиной, обязательно всплывают новые темы, никак не связанные с тем, что ты делаешь сейчас. Они как бы цепляются тема за темой и, соответственно, фильм за фильм.
Так, Юре пинский краевед между делом рассказал про Софью Хоменковскую – и Горулёв задумал и снял новый фильм.

«У ПРОМНЯХ СВЯТЛА»

С 1946 года, едва я приехал в Гродно, стал филателистом. Марки на письмах, приходивших из Польши соседям, разделены надвое: слева – какой была Варшава до войны, справа – те же места в руинах. После окончания 10-летки детское увлечение остыло, но интересны были марки на письмах, приходивших из Польши. Они тоже были разделены надвое: слева – разрушенная Варшава, справа – те же места, восстановленные в довоенном виде.
Как же это всё возродилось? На основе каких документов?
Конечно, сохранились кое-какие чертежи, эскизы проектов, фотографии, конечно.
Многие здания центра Варшавы, Старого Мяста были восстановлены по снимкам Софьи Хоменковской.
Занятие женщины было очень близко Горулёву, ведь он с юности тоже занимался фотографией. Вся стена одной из комнат его квартиры была увешана выразительными авторскими снимками.
Исследуя личность пани Софии и её творчество, он открывал всё более интересные факты.
Простым фотоаппаратом она много лет снимала виды Полесья, замки, имения, фольварки, портреты, интерьеры. Она снимала Варшавское восстание!
Когда люди спасались от войны, уносили на себе самое ценное. Софья и её дети тащили тяжеленные рюкзаки со стеклянными негативами в упаковке.
Юра и автор сценария Ирина Демьянова, погружаясь в материал, выяснили, что пани Софии уже нет, а дети и её архив – в Аргентине. Добились финансирования. Эти двое, кинооператор и звукооператор, на четыре дня вчетвером полетели в Аргентину.
Результат – интересный фильм.

«ТРОСТЕНЕЦ. МЫ ДОЛЖНЫ ИМ ПАМЯТЬ»

В центре Европы – уютный городок Терезин. Именно там фашисты создали «рекламное» гетто. Возможно, потому что всего в 60 км Прага – средоточие творческой, научной интеллигенции. В гетто были созданы и успешно функционировали школа, театр, концертный зал, творили художники, музыканты. Фашистские пропагандисты сняли это на киноплёнку: показательное поселение евреев!
Проходило недолгое время «обитания», затем из Терезина обитателей переправляли в польский Освенцим и в Беларусь, в Тростенец.
Здесь узников раздевали, отбирали вещи и умерщвляли в газовых камерах. Более двухсот тысяч.
Трупы хоронили неподалёку, в Благовщине. Последние шесть с половиной тысяч уничтожили летом 44-го, буквально накануне освобождения Минщины Советской Армией.
Юра добился финансирования съёмок везде, кроме Беларуси, – в Терезине, Берлине, Вене. Снимал интервью с родственниками погибших, историками.
Получил уникальный киноматериал!
«Мы должны» – было его естественным восприятием истории.
Но фильм завершали нервно, трудно, не дали довести до художественного уровня производство: сроки, деньги.

* * *

Лауреат Ленинской премии, создатель мемориального комплекса Хатынь Леонид Левин под проект мемориала «Тростенец, Благовщина – последний путь» собрал коллектив скульпторов, архитекторов, познакомил со своей концепцией мемориала, дал эскизный проект.
Но завершить задуманное не успел. Создал мемориал коллектив, руководимый дочерью, архитектором Галиной Левиной.

«МАГНИФИКАТ» – ТРЕТЬЯ ПРОФЕССИЯ

Творческий человек никогда не может объяснить, почему он занялся ещё чем-то иным.
Так, Юра только обаятельно усмехался, когда мы интересовались, для чего он тратит время и силы, организовал «Магнификат» – Международный фестиваль христианских фильмов.
Бывает, пригласят кого-то одного из России или из соседней Литвы на фестиваль, на конкурс – вот и статус «международный».
А «Магнификат» – это полтора десятка стран, да не только соседних. Я был на трёх фестивалях: в 2009-м, в 2010-м и в 2011-м, сохранились три папки участника. В них указаны картины стран представленных на мероприятии. Впечатляющий перечень: Албания, Австралия, Индия, Италия, Швейцария, Грузия... Обширная география!
На дни фестиваля, всегда проходившего в райцентре Глубокое, городок превращался в культурный центр Беларуси: показы, гости, дискуссии, экскурсии, знакомства. Да ещё и ценные призы!
В 2009-м за фильм «Каля Чырвонага касцёла» о деяниях Эдварда Войниловича – фундатора костёла Св. Сымона и Алены – и переносе его останков из польского Быдгоща в Минск, под стену этого костёла, получил приз, ценную вазу, из рук Горулёва.
В следующем году я представил картину «Перасячэнне ў прасторы і ў часе»: транспортировка из Вильни в Будслав на семи моторных лодках по водным артериям против течения креста из брёвен 500-летней давности.
Приз: авторское художественное произведение с часами из материала, который, угадывая, никто не может отгадать.
Вместо ответного слова благодарности я спел под свою гитару песню Лёни Захлевного «Каля Чырвонага касцёла».
А потом в гостинице часов до четырёх утра под мою гитару пели дружно песни «дети разных народов».
Юру поселили в особняке, и он жалел, что не смог попеть с нами: у него были слух, приятный голос, и он, говорят, любил петь.

* * *

Юра открывал «хлопушкой» фестивали, вёл экскурсии по деревням района. Везде находилось что-то приметное: мемориал погибшим в Великую Отечественную
войну, хата Язепа Дроздовича, имение барона Мюнхгаузена, остаток «стражницы» – польской погранзаставы до сентября 1939 года, памятник землякам-афганцам работы скульптора-афганца Володи Жбанова… Да мало ли что ещё!
В деревне Удело ежегодно пополняли саженцами сад. Многие страны присылали фильмы, не имея возможности прислать создателей.
И тогда Юра мне подсказывал по-дружески: «Родился в Баку? Бери, сажай деревце за Азербайджан!.. Предки из Тбилиси? Бери, сажай деревце за Грузию!.. Дочка в Эстонии? Давай, бери…»
Везде нас сытно, по-деревенски угощали, развлекали.
Организацией, расселением, питанием заботливо обеспечивала продюсер Мила – жена Юры, незримо остававшаяся в тени.

* * *

Там же завязывались творческие связи, следовали приглашения на фестивали в новые страны, в новые города.
Юра познакомил меня с протоиереем отцом Игорем (Собко), настоятелем собора в Днепропетровске. Я трижды бывал у того на фестивале «Лествица», привёз оттуда три приза, в том числе два главных: бронзовую и серебряную «Лествицы».
Там же представлял свои фильмы и Горулёв.

* * *

Я всякий раз надёжно ездил на поезде – до Запорожья, где меня встречала машина и везла в Днепропетровск – километров семьдесят.
Юра, возглавлявший группу «Беларусьфильма», всегда летел с ней самолётом. Однажды, в 2010-м, из-за тумана Днепропетровск самолёт не принял, он повернул обратно на Запорожье. Но и там туман. Полетели в Киев. Не принял и Киев. Горючего оставалось лишь дотянуть до какого-то военного аэродрома в Румынии. Там и сели. Дозаправились. Выжидали нужную погоду сутки, полетели в Киев. Оттуда на такси за 600 $ полсуток добирались до Днепропетровска.
Вымотанные, голодные, небритые, с ногами, затёкшими от тесноты и долгой езды в машине, прибыли вчетвером в предпоследний день фестиваля.
Я кольнул: «Юра, слушайся старших!» Он покивал, улыбнулся, привычно-обаятельно.
Горулёв в этот день хоть отвёл душу, участвуя в казацких забавах.

* * *

30 лет работы в документальном кино были отмечены согласно Указу Президента Республики Беларусь от 4 января 2006 года № 2 прэмией «За духоўнае адраджэнне» 2005 года.

ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ

Стремление Аркадия Рудермана вскрывать в своих фильмах самые острые ситуации, конечно, не могло не передаться его соратнику Юрию Горулёву.
И Юра задумал рассказать про обиженных, даже, можно сказать, оскорблённых властью ветеранах Великой Отечественной войны, отставниках – двух полковниках и подполковнике. Их семьи 2 марта 1942 года фашисты уничтожили в той жуткой Яме на углу Заславской и Мельникайте, где сейчас мемориал «Последний путь», созданный в 2000-м Леонидом Левиным.
В чём же была их обида?

* * *

Коммунисты-атеисты, естественно, все в маденчестве крещёные, пытались создать свою религию, обожествляя Маркса, Ленина, Сталина, творя из них культы, силой заставляя припадать к их «иконам», петь им кантаты.
Пытались канонизировать и их последователей, но выглядело уж больно комично.
Церкви, костёлы, мечети, синагоги закрывали, взрывали, верующих преследовали. В дни праздников фотографировали идущих на моления, сообщали на работу.
Меня на Пасху, идущего на Всенощную в Логойске, дружинники пытались ночью сфотографировать у церкви. Увернулся.
Не будучи коммунистом, я в экспедициях обязательно посещал тамошние церкви – тайком, конечно, знал, кто в моей съёмочной группе «стучит».
Наших детей крестить возили в соседнюю Литву: Аню, в Вильнюс, Георгия – в Тракай.

* * *

В 50-е за обелиск «Яма» в период «борьбы с космополитизмом» уже получили сроки лагерей каменотёс и поэт, автор эпитафии на идише.
Каково обвинение? Эпитафия не о расстреле мирных советских граждан, а именно о пяти тысячах евреев.
Так вот, те офицеры, которые в День Скорби и в День Победы, несмотря на запреты, возглавляли шествия к «Яме», скорбели, не могли молчать, были лишены воинских званий, орденов и пенсий.
Вот о них троих Горулёв и планировал сделать фильм.
Наверняка в его несостоявшемся фильме был бы эпизод и о кинорежиссёре Иосифе Шульмане – лётчике, ветеране
войны, которого также лишили воинского звания и боевых наград, «вычистили» из партии, изгнали с «Беларусьфильма». За что?
А сын его, наш приятель и коллега Витя, женился на японке и перебрался на её родину.
И Юра, и я близко знали интеллигентного талантливого режиссёра. Покинув отторгнувшую его родину, защищая которую, он проливал кровь, Иосиф Абрамович недолго прожил на чужбине после обиды и неправедных оскорблений.

* * *

Но это всё предположения, каким бы получился новый фильм Юрия Николаевича Горулёва, если бы он успел…
Не успел. Эпидемия ковида: у всех у нас, немолодых, низкая сатурация, поражены лёгкие, осложнения.
При этом у всех у нас неснятые фильмы, недописанные книги, недоговорённые замыслы.
Кому-то завершить это не дано.

P. S.
И тут мы пытаемся как-то, что ли, обдурить судьбу, восклицая: «Ах, ушёл, не завершив задуманное…»
Но у нас, работая над очередным фильмом, дописывая книгу, об этом уже задумываются следующие, за ними – следующие.Бесконечная цепочка замыслов!
Юра снимал фильмы, производственно «перетекавшие» один в другой – и конца этому Всевышний никогда не дождался бы.
Сорок фильмов? Уже достаточно для того, чтобы его любили и помнили.

Вспоминаем Юру непременно, заезжая в Глубокое, рассказываем о нём, любим и помним.

Владимир ОРЛОВ