К 110-летию со дня рождения Иоффика Якова Лазаревича, создателя и художественного руководителя первого в послевоенном Витебске «Ансамбля песни и пляски промкооперации».
Иоффик (Будняцкий) Яков Лазаревич родился 9 мая 1909 года в Витебске. После Октябрьской социалистической революции во время эпидемии холеры в Витебске умерли его родители, и он был усыновлён семьёй Иоффик, у которых не было своих детей.
Сначала учился в хэдэре, затем в 24-й школе и вечерней школе имени Надежды Крупской. В 1924 году окончил семилетнюю школу. С 1924-го по 1928 год обучался в деревотехническом-деревоотделочном училище Витебска. Был одним из первых пионеров города. В 1928 году пошёл работать на Витебскую фабрику «Профинтерн». Освоил престижную в те годы профессию электрика. На фабрике вступил в комсомол, был избран лидером комсомольской организации, создал на фабрике коллектив художественной самодеятельности, в которой сам принимал активное участие.
В 1932 году был призван на действительную воинскую службу в Красную Армию. Отслужив срочную службу, вернулся в Витебск. И вновь всё свободное время отдавал художественной самодеятельности — с фабричным коллективом выступал на фабриках и заводах, в воинских частях и школах. В 1939 году Яков Иоффик женился на Симе Ханиной, которая стала ему женой, и добрым другом на всю жизнь.
В августе 1939 года был мобилизован в Красную Армию. В составе 809-го медсанбата участвовал в «освободительном походе» в Западную Белоруссию. В ноябре 1939 года демобилизован, однако всем было ясно, что «большая» война уже не за горами.
22 июня 1941 года утром Яков Иоффик услышал по радио, что Германия вероломно напала на СССР, что немецкие самолеты бомбят города Советского Союза и, что гитлеровцы перешли границу по всему фронту от Балтики и до Чёрного моря. Собрав свой немудреный солдатский вещмешок, сам, без повестки, отправился в военкомат, а оттуда – на фронт. Дома остались мать, жена и двое маленьких детей, которым, к счастью удалось из горящего города эвакуироваться на Урал.
С первых и до последних дней войны Яков Иоффик был на передовой, участвовал в обороне Ленинграда, а после прорыва блокады Ленинграда в рядах действующей армии с боями освобождал страны Европы. Был четырежды ранен, лечился во фронтовых госпиталях. С мая 1942 по апрель 1944 в составе 146 минометного полка участвовал в боях за освобождение от фашистов Украины и Польши. В апреле 1944 года вновь тяжело ранен. После излечения подлежал комисованию, но вернулся в строй в состав 102-го стрелкового корпуса. С ним в Праге, в звании старшины и в должности адъютанта командующего 102-го стрелкового корпуса 13-ой Гвардейской армии генерал-полковника Пухова закончил войну с Германией. Однако, на этом война для него не закончилась: их корпус был из Чехословакии переброшен в Западную Украину, где до октября 1945 года он участвовал в боях по ликвидации банд украинских националистов – бендеровцев, присягнувших на верность Гитлеру.
Любовь к искусству не оставляла его никогда. Даже на фронте, между боями, он вместе с другими однополчанами, участниками солдатской самодеятельности, выступал в концертах перед красноармейцами. Их фронтовые концерты принимались воинами не менее восторженно, чем редкие выступления заезжих профессиональных артистов.
За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Яков Иоффик был награждён именным оружием (наганом системы «Маузер» ) и удостоен боевых наград – двух орденов «Красной Звезды», медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За освобождение Праги», «За победу над Германией».
После войны всем орденоносцам было представлено право на бесплатный проезд (один раз в год за каждую боевую награду) в любой конец Советского Союза, за каждый орден и медаль выплачивалась ещё и небольшая сумма денег. Яков Иоффик отказался от всех льгот (хоть в деньгах семья и нуждалась, так как после возвращения в город, не было «ни кола, ни двора»). Он говорил, что воевал не ради этих льгот и рублей, а за честь, свободу и независимость Родины и всего советского народа, за то, чтобы фашистская гадина никогда больше не смогла разрушать родные дома, сжигать города и села, сеять смерть и разруху, уничтожать людей. Он тогда ещё не знал, что только евреев в этой войне погибло более 6 миллионов человек, в том числе и его ближайшие родственники.
После демобилизации Яков Иоффик забрал семью с Урала и вернулся в Витебск. Любимый город лежал в руинах. Жить было негде – на месте родительского дома глубокая воронка от взрыва немецкой авиабомбы.
В полуразрушенном доме на улице Суворова, как семье фронтовика, дали небольшую восьмиметровую комнатку, в которой и поселилась шесть человек.
В город стали возвращаться люди. И хотя было очень голодно, холодно, отсутствовали элементарные бытовые удобства, а работать приходилось без выходных, их искореженные войной души жаждали хотя бы маленьких праздников и развлечений. Крупные предприятия были или вывезены на восток, или лежали в развалинах. Многие фронтовики объединились и работали в небольших артелях – промышленных кооперативах. Поэтому Яков Иоффик организовал из довоенных знакомых и других любителей самодеятельного искусства, первый в городе "Ансамбль песни и пляски промкооперации". Ни один праздник не обходился без выступления ансамбля.
Первые репетиции коллектива проходили по вечерам после работы в только что восстановленном здании 1-ой вечерней школе по ул. Ленина. Ансамблем бессменно руководил Я.Л. Иоффик. Вот тогда-то и стали в Витебске всех самодеятельных артистов называть "иоффиками".
Затем предоставили для репетиций здание «Культбазы облпромсовета» по ул. Димитрова (дом 40а). «Культбазой» тоже руководил Я.Л. Иоффик. Ансамбль пользовался большим успехом у зрителей. В городе не было людей, которые бы не слышали об ансамбле.
Вот что вспоминает один из старейших участников коллектива М.Ф. Беленький: «Молодежь откликнулась на известие, что при управлении промысловой кооперации Витебска создан ансамбль песни и пляски, который возглавил энтузиаст Я.Л. Иоффик. Я пришёл в коллектив осенью 1946 года. О таком руководителе как Яков Лазаревич можно было только мечтать. Для него, казалось, не было преград, перед которыми он мог спасовать. Умел найти подходы, как к советским, так и к партийным боссам, от которых многое зависело. Кроме руководства ансамбля Яков Лазаревич сам активно принимал участие – руководил драматическим коллективом и, если была необходимость, — пел в хоре.
Выступать приходилось в артелях (в конторах и во дворах), на избирательных участках во время проведения выборов, на торжественных вечерах, на фабриках и заводах, в обкоме партии, облисполкоме, в помещении прокуратуры, в здании КГБ, МВД и других. Ансамбль принимал участие в городских и республиканских смотрах художественной самодеятельности. Занимали ведущие места. Неоднократно выезжали в колхозы и совхозы, на фабрики и заводы. И даже дважды выступали в детской трудовой колонии».
..Коллектив мужал. В него пришли работать профессиональные специалисты. Хоровым коллективом руководил Попов, оркестром народных инструментов — композитор Рабунский, драматическим коллективом — сам Иоффик. В постановках драматического коллектива участвовали Л. Шульман, В. Бель, В. Тарубаров, В. Плавинская и другие. Духовым оркестром руководил композитор, заведующий музыкальной частью театра им. Якуба Коласа Лойтер. Солисткой ансамбля была Надежда Хмельникова, концерты вёл конферансье Аркадий Шалк. С появлением И. Портного танцевальный коллектив, наконец, нашёл своего постановщика. Он сам являлся и солистом. Были поставлены белорусские, украинские, молдавские, русские танцы, а также танцы стран народной демократии. Костяк танцевального коллектива составляли П. Нинбург, Л. Шульман, Л. Пасынкова, Аня Левинсон, Ида Ценципер, М. Копылов, Н. Волчок, А. Швайнштейн, Г. Боборико, Е. Домнин, О. Пукова, А. Шалк, М. Беленький и другие. В ансамбле были даже свои чечёточники М. Воронцов и С.Плян.
В 1953 году Облпромсовет поддержал предложение Я.Л. Иоффика о строительстве в городе своего Дворца культуры, так как к этому времени ансамбль разросся, репетиции разных коллективов проходили одна за другой, места для всех уже не хватало. Облпромсовет принял решение и выделил денежные средства. Началось строительство Дворца культуры промкооперации. Коллективы ансамбля стали Лауреатами многих всесоюзных и республиканских фестивалей и смотров, Декад белорусского искусства в Москве. Яков Лазаревич даже был представлен к званию «Заслуженный деятель искусств БССР». Но не получил его: в это время в СССР раскручивалось пресловутое антисемитское «дело врачей».
В сентябре 1959 года в городе открылся клуб Витебского ветинститута (сейчас Дом культуры Академии ветеринарной медицины) и первым его директором стал Я.Л. Иоффик. В нём он работал по май 1962 года. А затем – снова во Дворце культуры промкооперации, который тогда временно размещался по ул. Ильинского в довоенном здании Клуба металлистов. После сдачи нового Дворца культуры промкооперации на площади Ленина, власти не дали переехать туда ансамблю, а здание передали театру им. Якуба Колоса. Перейти во Дворец культуры промкооперации на площади Ленина коллективу удалось лишь в 1965 году. Сейчас в этом здании находится Витебская областная филармония.
Первым директором нового Дворца культуры промкооперации стал Яков Лазаревич Иоффик. Коллективы давно уже были известны не только в республике, но и за её пределами. Они выезжали на гастроли даже в социалистические страны. Во Дворце культуры в это время работали Народный театр, Народный ансамбль песни и пляски, ансамбли народных и духовых инструментов, ансамбль цимбалистов, изостудия и другие коллективы. Сюда на гастроли приезжали театры из других городов, проходили эстрадные концерты ведущих мастеров Советского Союза.
Однажды директор Дворца культуры не выполнил какое-то распоряжение обкома партии. И, несмотря на то, что Яков Лазаревич был прав, его сразу же уволили с работы. Более того, заявили, что никакой другой работы ему не дадут. И, живя в Витебске, он вынужден был каждый день ездить на работу в город Рудня Смоленской области — за 60 с лишним километров. Затем, правда, удалось устроиться в Витебске заведующим клубом автобазы №1. С этой должности он и ушёл на пенсию. Уже на пенсии он продолжал работать в коллективе вневедомственной охраны Октябрьского РОВД г.Витебска.
Находясь на пенсии, а она была у него совсем небольшая, всего 67 рублей, он узнал, что членам партии, у которых партийный стаж более 40 лет, положена персональная пенсия. И что для её получения нужно обратиться в райком КПБ. А ведь стаж партийный у него был большой – с 1941 года, когда на фронте, перед боем он вступил в партию, чтобы как на плакате: «Если погибну, то считайте меня коммунистом!». И он пошёл в райком. Его принял секретарь — молодой хорошо одетый человек — и спросил, по какому поводу он пришёл в райком. А дальше состоялся диалог:
Я. Иоффик: Я слышал, что тем, кто в партии сорок и более лет, положена персональная пенсия. А она больше, чем у простых пенсионеров, как у меня, и у них есть льготы по квартплате.
Секретарь райкома: Да, такое решение есть. Но дело в том, что Вы не участвовали в Великой Отечественной войне.
Я. Иоффик: Я участвовал в Великой Отечественной войне. Был в действующей армии и в 1939 году в войне с Польшей, когда освобождали Западную Белоруссию, и с июня 1941 по ноябрь 1945 года в войне против фашистской Германии.
Секретарь райкома: Дело в том, что Вы не участвовали в боевых действиях.
Я. Иоффик: У вас есть моё личное дело. Я всю войну был на фронте в действующей армии на передовой. Вот мой военный билет, смотрите.
Секретарь райкома: Да, но Вы не имеете правительственных наград.
Я. Иоффик: У меня 14 правительственных наград, в том числе 2 ордена и 5 боевых медалей.
Секретарь райкома: Да, но Вы не были на руководящих должностях.
Я. Иоффик: Должность директора Дворца культуры — это что, не руководящая должность? Знаете, не надо мне вашей персональной пенсии! Видимо, она даётся только тем, кто у вас в кабинетах штаны протирал и весь свой стаж здесь заработал.
Повернулся и ушёл.
Яков Лазаревич вырастил четырех детей. Все они получили образование – стали инженерами, учителями, музыкантами.
Он не мог жить без работы и работал до последних дней своей жизни.
Умер Яков Лазаревич Иоффик 2 апреля 1980 года. Похоронен на Старо-Улановичском (еврейском) кладбище в Витебске.
P.S. Прошло уже много лет, а при встрече со мной многие витебляне, прожившие в этом городе долгие годы, здороваясь, всегда спрашивают, не сын ли я того самого Иоффика? И я с гордостью им отвечаю: «Да, я его сын!»
Человек жив до тех пор, пока о нём в народе жива добрая память!
Михаил Яковлевич Иоффик, сын Якова Лазаревича Иоффика.
