Я много лет был знаком с Давидом Григорьевичем Симановичем. Очень тяжело писать о человеке, которого хорошо знаешь. Или знал... Трудно выкристаллизовать что-то, чтобы это были не общие слова, а вспомнить ситуацию, которая ляжет на бумагу и даст представление о человеке.

Я шёл на День памяти Давида Григорьевича, эти дни ежегодно проводит витебский музей Шагала, и встретил друга Валерия Шишанова. Говорю ему: «Валера, надо что-то говорить, о чём, я не знаю. В голове сплошной “Славянский базар”». Я работаю на фестивале уже много лет, и как раз подходило время его проведения. Валера, наверное, ради шутки посоветовал: «Вот и расскажи – Симанович и “Славянский базар”».
Тема, откровенно говоря, необычная. И у меня появился интерес. Я писал и про стихи Давида Григорьевича, и как вместе ездили к нему на родину в полесский городок Наровля, и как издавали его книги. А вот про «Славянский базар»...
Это было лет десять назад. Июль. Школьники на каникулах, в институтах никого нет. Читать стихи Давиду Григорьевичу не перед кем. А выступать он очень любил. Выступал всюду, куда приглашали. И вот в первый же день работы пресс-центра фестиваля приходит к нам Симанович. Следом за ним охранники: кто, зачем? Я объяснил, сказал, что оформим аккредитацию.
Идёт «Звёздный час» – пресс-конференция с известными артистами, певцами, режиссёрами. Давид Григорьевич сидит в зале. Встреча близится к концу. Симанович подходит к микрофону. Вёл «Звёздные часы» Виктор Татарский – народный артист России, актёр, ведущий очень популярной радиопередачи «Встреча с песней». Татарский посмотрел на Симановича и подумал, наверное, кто-то из аккредитованных журналистов.
Давид Григорьевич взял микрофон в руки и стал читать стихи – про искусство, музыку. К артисту, который был на сцене никакого отношения это не имело. Стихи минут на пять – семь… В зале недоумённо переглядывались. Татарский смотрел на меня. Я сделал вид, что не вижу этого взгляда. Дочитал Симанович до конца стихотворение. Ему поаплодировали из уважения.
После пресс-конференции Татарский подходит и спрашивает: «Кто это?» Чувствую в голосе стальные нотки. «Не волнуйтесь, – отвечаю я. – Всё будет нормально». «Хотелось бы», – сказал Татарский и ещё что-то добавил уже на ходу.
Подхожу к Давиду Григорьевичу и говорю, как можно вежливей: «У вас замечательное стихотворение. Но это не совсем то место. «Звёздный час» с певцом, как-то в тему должно быть». Давид Григорьевич обнимает меня за плечо и, как всегда с улыбкой, говорит: «Конечно, понял. Не волнуйся, всё будет отлично».
Через два часа следующий «Звёздный час». Зал заполняется. Приходит Давид Григорьевич, садится на то же место рядом с микрофоном. Вопросы, ответы. Пресс-конференция подходит к концу. Татарский собирается объявить её закрытой. К микрофону подходит Симанович. И снова начинает читать стихи. На сей раз это эпиграмма на артиста – героя «Звёздного часа». Строк на 16 – 20. Я снова отворачиваюсь от Татарского, чтобы не видеть его взгляда. А Давид Григорьевич, радостный, смотрит на меня, мол, теперь всё в тему.
После «Звёздного часа» я подхожу к Симановичу и говорю ему: «Спасибо. Всё в тему. Но у меня есть просьба. Времени – час всего. Телевидение работает. Надо, чтобы всё было в темпе».
Я обходил в разговоре все острые углы. Давид Григорьевич снова улыбается, обнимает меня за плечо и повторяет: «Не волнуйся. Я же тебе обещал. Всё будет в порядке». «Надеюсь», – ответил я. «Ты будь уверен», – сказал Симанович.
Встречаю на коридоре Родиона Басса – директора фестиваля. «Что ты за поэтические вечера устроил?» – спрашивает он. «Родион Михайлович, я уже все вопросы решил. Будет порядок».
Назавтра. Первый «Звёздный час». Как только открываются двери зала, входит Давид Григорьевич и занимает своё место. Журналисты у меня спрашивают: «Кто это?». Я объясняю: «Известный поэт. Много лет работал на телевидении».
Пресс-конференция подходит к концу... У микрофона снова Симанович. У Татарского классическое питерское воспитание, и он умеет скрыть эмоции, хотя вижу, как у него заиграли скулы.
А Давид Григорьевич с вдохновением читает стихи. На сей раз это эпиграмма на четыре строчки. При этом он смотрит на меня с такой доброй улыбкой, мол, стихотворение, как ты и говорил, коротенькое.
Я не мог сказать ни слова в ответ.
...Это происходило каждый «Звёздный час». На третий день на «Славянский базар» приехал композитор Игорь Лученок. Он и Симанович были хорошими друзьями. Вместе гуляли по Витебску, выступали. Но на всех «Звёздных часах» Давид Григорьевич обязательно был. Теперь уже вместе с Лученком. Подходил к микрофону, читал эпиграммы, и в адрес артистов, и посвящённые Лученку, и даже один раз адресованную Татарскому.
Во время «Славянского базара» проходит Фестиваль инвалидов. Лученка с Симановичем пригласили туда, и Давида Григорьевича не было на очередном «Звёздном часе».
И здесь произошло неожиданное. Татарский, который каждый раз испепелял меня взглядами, в конце пресс-конференции, окинув взглядом полный зал, сказал: «Сегодня у нас как-то пустовато. Я вынужден закончить пресс-конференцию без стихов». Журналисты, которые в первый день спрашивали: «Кого я привожу в зал?», подходили и интересовались: «А где Симанович?».
У Давида Григорьевича была поразительная способность. Он умел находить общий язык с разными людьми и делал это довольно быстро.
Во-первых, он был добрый человек. А доброта чувствуется на расстоянии.
Во-вторых, он был глубоко убеждён, что в центре мироздания находится поэзия, в том числе и его. И это тоже как-то передавалось людям.
И в – третьих, как и все талантливые, творческие люди, он был немножко сумасшедшим.
Без таких людей, немножко сумасшедших, мир становится серым и однообразным. Такие люди украшают нашу жизнь!