Тетрадные заметки к истории семьи

И здесь лежит пренебрегаемый нами, самый простой, самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи! Пусть ложь всё покрыла, пусть ложь всем владеет, но в самом малом упрёмся: пусть владеет не через меня!

Александр Солженицын «Жить не по лжи!», 12 февраля 1974 г.

Как в исторической литературе фальсификация отличается от мифа наличием корыстных интересов, так в публицистике полуправда отличается от выдумки своей изощренностью, злонамеренностью и дальним прицелом.

Такое недоговаривание намного опаснее явного обмана.

Ведь, как умело ни фабрикуй враньё, дотошный и знающий исследователь заметит торчащие уши – «Ex ungue leonem, ex auribus asinum» [i]- и вытащит за них истину на свет.

Иное дело, если приодеть ложь в белые одежды и снабдить авторитетными рекомендациями – тогда не придерёшься. И пойдёт она гулять по свету, привлекая доверчивых прохожих блеском «чистоты».

***

Работая над историей своей семьи, заинтересовался я «Велижским делом» в первой трети 19-го века, фигурантом по которому проходил Ицка Вульфсон, родной брат моего пра-пра-прадеда Ниссона Вульфсона. «Дело» это имело тогда колоссальный общественный резонанс на обширных просторах России, за его ходом, наряду с высшими чинами царской канцелярии, пристально следили сами императоры: сначала Александр I, а после его смерти – Николай I. Такой интерес первых лиц был вызван совсем не любопытством: от будущего решения суда зависела судьба всего еврейского народа, густо населявшего западную часть державы.

Внимание миллионов людей было приковано к Велижу – уездному городку Витебской губернии, вошедшему в состав Российской империи всего за полсотни лет до описываемых событий – по первому разделу Польши. Количество иудеев, проживающих в нём, было непостоянным и колебалось от трети до половины населения, в зависимости от состояния не период переписи.

Отсчёт времени пошёл с 22 апреля 1823 г., когда у солдата Емельяна Иванова и его жены Агафьи пропал малолетний сын Федор; спустя же 10 дней в полуверсте от города, в лесу случайно был обнаружен труп исчезнувшего мальчика, «чём-то в нескольких местах пронзённым». Началось следствие, очень скоро пришедшее к феноменальному выводу: убийство совершено «велижскими евреями с ритуальной целью добавления крови христианского ребёнка в мацу».

А дальше...

Впрочем, к самому делу мы ещё вернемся, а сейчас самое время обратиться к тому, кто являлся «совестью нации, олицетворением национальной мощи, нравственной силой русского народа». Можно было бы и опустить эти эпитеты, вырвавшиеся в дни скорби по ушедшему в 2008 году, но ещё при жизни, в 1970-м, получил Солженицын Нобелевскую премию «за нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы».

И вот, что пишет Александр Исаевич в своем литературно-историческом исследовании «Двести лет вместе (1795-1995)»[ii]:

«При благожелательности Александра I к евреям – он с тем большей уверенностью останавливал возникавшие обвинения против них в ритуальных убийствах...

– в 1822-23 возникло ещё одно такое дело в Велиже, тоже Витебской губернии. Но витебский суд в 1824 постановил: евреев, «на коих вообще показанием многого числа христиан гадательно возводилось подозрение в убийстве сего мальчика, будто для достания крови его, оставить без всякого подозрения» [241].»

На этом счастливом финале и заканчивается абзац, незначительно сокращённый мной для удобства чтения. Казалось бы, можно и успокоиться: ну, подозревали власти сначала неких евреев, но быстро разобрались во всем, извинились и отпустили с миром. Что ж, случается такое.

Но намного позже, уже в главе про царствование Николая I, выясняется, что нет, не отпустили...

"Так, одно из ближайших дел по доставшемуся ему [Николаю Первому] наследству было возобновлённое Александром I перед самой его смертью (уже по пути в Таганрог) «Велижское дело» – обвинение местных евреев в ритуальном убийстве христианского мальчика. Оно затем потянулось 10 лет. И, пишет Еврейская энциклопедия, «несомненно, что оправдательным приговор[ом]… евреи были обязаны в значительной степени Государю, добивавшемуся правды, несмотря на противодействие со стороны лиц, которым он доверял»...
...Постановляя оправдательный вердикт по велижскому делу, Николай написал, что делает это «по неясности законных доводов, другого решения последовать не может», но прибавил: «внутреннего убеждения, что убийство евреями произведено не было, не имею и иметь не могу. Неоднократные примеры подобных умерщвлений с теми же признаками», но всегда недостатком доказательств, наводят его на подозрение, что существует среди евреев какая-то изуверская секта, «к несчастью и среди нас, христиан, существуют иногда такие секты, которые не менее ужасны и непонятны» [284]. «Николай I и многие его приближённые продолжали считать, что некоторые группы евреев практикуют ритуальные убийства» [285]. И «благодаря тому, что в течение ряда лет Государь находился под тяжёлым впечатлением кровавого навета… в нём утвердилось предубеждение, будто еврейское вероучение представляет опасность для христианского населения» [286]."

И тем самым создается у читателя идиллическая картина непримиримой борьбы российского правительства с произволом отдельных представителей местной администрации – с одной стороны, и отеческой опеки по отношению к еврейскому народу – с другой. Дальше эта мысль развивается на страницах двух томов, перемежаясь со вздохами по поводу иудейской неблагодарности. А чтобы не возникло подозрения на субъективность, ссылки даны на дореволюционную Еврейскую Энциклопедию в 16 томах изд-ва Брокгауза-Ефрона и на работу Ю. Гессена «История еврейского народа в России» в 2-х тт., Л. 1925.

Издания авторитетные, кто ж спорит?

Кстати, если уж на то пошло, остановимся на Гессене.

***

Доктор исторических наук Юлий Исидорович Гессен был учёным настолько серьёзным, что в начале 30-х редактировал «Вестник АН СССР», что являлось признаком не только огромного научного авторитета, но и доверия властей. По-видимому, таким образом были оценены его фундаментальные работы по истории промышленности и рабочего класса в России.

Впрочем, большую часть жизни он посвятил еврейскому народу, а в 1904 г. издал в столице уникальную монографию «Велижская драма. Из истории обвинения евреев в ритуальных преступлениях»[iii]. Собственно, она-то и является основным источником, на который ссылаются исследователи.

В ней, на 148 страницах, медленно, не торопясь, шаг за шагом, описаны все обстоятельства страшной клеветы, возведённой не только на несколько десятков несчастных евреев Велижа, но и на весь еврейский народ, указаны все действующие лица драмы (скорее, трагедии), подняты архивы, воспоминания свидетелей, проведено дотошное исследование – именно такое, какое и надлежит провести настоящему публицисту.

Так, что же было-то, на деле? Солгал ли нобеленосец, когда писал, что евреев оправдали? И что стоит за фразой «затем потянулось 10 лет»?

Да нет, не солгал ни на йоту, если, конечно, оставить за скобками его «1822-1823» (и откуда приснился этот 1822-й?). Оправдал губернский суд евреев в 1824 году, оправдал.

Однако, оправданием заканчивается лишь 1-я глава книги Ю. Гессена. А всего их 14. И на протяжении следующих 13-ти учёный подробно пишет про продолжение следствия, про новые и новые аресты, непрекращающиеся пытки и издевательства. Отмечает стойкость арестованных, отчётливо понимавших свою участь в случае обвинительного приговора. Да и не только свою – все еврейское население Российской империи (а в те годы оно было самым многочисленным в мире) оказалось под дамокловым мечом.

А старожилы наверняка ещё помнили «Житомирское дело 1753 года» – такой же кровавый навет, жертвами которого стали более тридцати евреев – арендаторы крупных поместий высшей польской знати, принадлежавшие к общинам Паволочи и Ходоркова. Многих из них казнили страшно: «им обложили руки облитыми смолою деревянными щепами, затем обмотали до локтей паклею и зажгли таковую. В этом состоянии их провели за город, под виселицу, где сперва с каждого из них содрали по три полосы кожи, потом четвертовали живьём, отсекли головы и эти последние, а также отдельные четверти тела, развешали на кольях».[iv]

***

Следствие продолжалось 11 лет. Арестовали 42 человека. Невинные люди томились в тюрьме, страдая физически и морально. Про серьёзно заболевших или сошедших с ума упоминать излишне.

А в 1834 году их оправдали за отсутствием улик и освободили от суда и следствия. Однако, до этого счастливого момента дожили далеко не все. Умерли Шмерка Берлин, его зять Гирша Аронсон и невестка Шифра, а также Поселенный. Неведома судьба Абрама Везменского и Рывки Нихимовской, жены Ицки Нихимовского. Возможно, они тоже не выжили.

И, как заметил читатель, оправдали то несчастных «за отсутствием улик»: никто в юриспруденции того времени и не подумал опровергать саму возможность ритуального убийства христианского ребёнка евреями. А, ведь, к кровавому навету в Российской империи ещё вернутся не раз, и даже вскоре после выхода книги Гессена. Так, в 1913 году весь мир потрясло очередное обвинение евреев в использовании крови для изготовления пасхальной мацы, на этот раз – «процесс Бейлиса». Справедливости ради, следует признать, что Россия была совсем не одинока в «Клубе юдофобов». С ней вполне успешно конкурировали многие державы, как западные, так и восточные.

Впрочем, я уж очень отдалился от темы полуправды.

На все эти размышления меня натолкнула одна строчка в воспоминаниях Исроэла Зеева Вульфсона, родного брата моей прабабушки Голды Цлаф. В книги «Витебск», изданной в Израиле в 1957, он пишет: «Старожилы [Витебска] ещё помнят жертв велижского навета, томившихся в городской тюрьме в течение долгих лет. Среди них был брат моего деда, р. Ицхак Вольфсон – да будет благословенна его память! –  живший тогда в Велиже. За время заключения умерла его жена и все домочадцы. После освобождения он присоединился к родне в Витебске, сломленный, измученный и одинокий, и посвятил всего себя изучению Торы и служению Всевышнему. Впоследствии вторая его жена взвалила на себя всю тяжесть по обеспечению заработка и ведению хозяйства» [v].

От себя добавлю, что Ицку Вульфсона арестовали вместе с его женой Фейгой в ноябре 1827 года. На момент ареста им было по 34 года. «Велижское дело» погубило эту семью. А вся их вина, впрочем, как и вина десятков их подельников, состояла лишь в том, что были они евреями.
Но об этой «незначительной» половине правды автор знаменитого эссе «Жить не по лжи» как-то предпочёл умолчать. Просто она не укладывалась в концепцию.

Бывает...

[i] льва узнаем по когтям, а осла – по ушам (лат.)

[ii] Солженицын А. И. Двести лет вместе: В 2 т. Т. 1. — М.: Русский путь. 2001.

[iii] Гессен Ю.И. Велижская драма. Из истории обвинения евреев в ритуальных преступлениях. – СПб.: 1904

[iv] Лурье И. Святые из Паволочи, Бешт и коллективная память. «Лехаим», 2008 , 8(196)

[v] «Витебск». Тель-Авив: Изд. общества выходцев из Витебска и Витебской области. 1957г. (иврит)

Илья Лиснянский