Для истории революционных и послереволюционных лет XX века в Витебске имя Сарры Израилевны Шейдлиной – одно из главных. Она первая женщина в ряду людей, определявших совокупный портрет этого жестокого, кровавого времени. Сарра Израилевна Шейдлина, первая жена комиссара Семёна Крылова, в Витебске работала с апреля 1917 года. С июня 1917 по июль 1918 была секретарем губкома РКП(б) и членом губисполкома. Представляла Витебск на II Московской областной конференции РСДРП (21-24 июля 1917). Входила в состав Витебского военно-революционного комитета. В 1918-1919 возглавляла губернский отдел образования.
26 октября (8 ноября) 1917 года Витебский губком РСДРП(б) образовал Военно-революционный комитет, который назначил подпоручика Крылова начальником Витебского гарнизона. По решению Витебского губкома партии он стал комендантом города. Первыми военными комиссарами стали Семён Николаевич Крылов и Витовт Казимирович Путна (утверждены в должности 16 мая 1918 года). Семён Николаевич Крылов был назначен Всероссийской Коллегией по организации Красной Армии ответственным Комиссаром по Витебской губернии. Витовт Казимирович Путна отвечал за взаимодействие военного комиссариата с воинскими частями.
Сарра Шейдлина родилась в 1898 году в еврейской семье торговца г в Двинске. В 1916 году окончила восьмиклассную 2-ю женскую гимназию в городе Рославль Смоленской губернии. На личные средства В.П. Мухина, почётного мецената Рославля XIX в., в городе был построено просторное двухэтажное здание, выполненное в стиле эклектики для второй гимназии для девочек по адресу: Пролетарская, 30, по соседству с особняком купца, который он впоследствии отдал в распоряжение города. В списках получивших свидетельство за 8 классов в Рославльской 2-й женской гимназии в 1916 г. Сарра Азриелевна (Азроелевна) Шейдлина записана за № 21.
С 15 июля 1916 года Сарра Шейдлина училась на Московских Высших Женских Курсах. Московские высшие женские курсы были открыты 1 ноября 1872 года в здании Первой мужской гимназии на Волхонке. В России до 1872 г. женщины не имели права получать высшее образование. «Утверждаю, в виде опыта, на четыре года» – такова резолюция министра народного просвещения графа Д.А. Толстого, положившая начало новому для мирового опыта женскому высшему учебному заведению. На Курсах преподавали профессора Императорского Московского университета. А первые практические занятия с курсистками начал проводить основатель курсов Владимир Иванович Герье, для которого было важно сформировать у учениц навыки самостоятельного научного исследования. В 1915-1916 учебном году Московские высшие женские курсы получили право проводить выпускные экзамены и выдавать дипломы о высшем образовании. К 1918 году здесь насчитывалось 8 300 учащихся, больше было только в МГУ. Курсы стали одним из крупнейших вузов Российской империи.
В списках окончивших, выбывших или подававших прошения о приёме с 1900 по 1918 гг. (всего около 30 тысяч) Сарра Шейдлина (Сейдлина) числится за номером 28 423 по математическому отделению. Среди выпускниц Курсов – и жена Марка Шагала Белла Розенфельд.
Курсистки принимали активное участие в революционном движении, вместе со студентами Императорского Московского университета они выступали на митингах и демонстрациях. И Сарра Шейдлина с жаром включилась в эту деятельность.
Зима-весна-лето 1918 года в Витебске были особенно тяжёлыми. 18 февраля 1918 года Германия начала наступление по всему фронту. Поскольку российская армия была частично демобилизована, немецкая почти беспрепятственно продвигались вперёд. В. Костерин позднее описывал события в Витебске в феврале 1918 года так: «После известий о движении немцев – это было 18 февраля – в городе началась паника. Двинск был взят без выстрела. Немцы берут Полоцк, двигаются к Витебску. Мы организуем революционный штаб, пытаемся организовать оборону, созываем гарнизонное собрание, ставим вопрос о борьбе с немцами. Солдаты на дыбы: – Как, всё время мир-мир, а теперь воевать?! – Мы произнесли несколько негодующих речей, но произвели слабое впечатление» [ГАВт. Ф. 9742. Оп. 1. Д. 155. Л. 172]. Тогда на заседании революционного штаба решились на крайний шаг и за три дня демобилизовали весь гарнизон целиком. Ситуация в городе была отчаянная. Жители спасались бегством. Мобилизованные солдаты бросали оружие прямо в комнатах Совета и шли мародерствовать. Кроме того, активизировались уголовники. Из города бежали даже члены Губисполкома. Продком решил раздать товары по кооперативам, чтобы те не достались немцам. Эвакуировали банк. Через город бежали и фронтовые дезертиры.
В ночь на 23 февраля собрали заседание Горисполкома, оно прошло в обстановке величайшей напряжённости, говорили очень тихо, в пререкания не вступали и даже солидаризировались: «Исполком постановляет – при приходе немцев быть по-прежнему у власти, так и представляться немцам. Это был, конечно, жест, но все его хотели для поддержки авторитета», жест отчаяния, т.к. осознавали весь трагизм положения и геройствовали друг перед другом. Но и реально начинали готовиться для подпольной работы и оставляли в городе троих: самого Костерина, с ним Гребеника и Сарру Шейдлину. Все прощались, даже пытались шутить, именно потому, что чувствовали серьёзность событий. Выдали оружие. Крылов в тот вечер был занят в Штабе, про решение о выдаче оружия для самообороны ничего не знал, и на следующий день, когда к нему пришли за этим оружием, отказал категорически и предложил им самим организовать отряд для борьбы на фронте, представители исполкома смутились и больше ничего не требовали.
Именно Крылов приступил к формированию вооружённых отрядов, т.к. его Штаб был наделен диктаторскими полномочиями, и сам Крылов командовал отрядами при обороне Витебска от немецких кайзеровских войск.
25 февраля 1918 года из пяти тысяч витебских красноармейцев была сформирована I-я Витебская пехотная дивизия.
Спустя время, в ноябре 1921 года в газете «Известия Витебского губисполкома и губкома РКП(б)» Крылов поделится воспоминанием о феврале 1918 года: «немцы лавой наступают на Витебск. Старая армия панически бежит. Паника в Витебске. Губернский исполком, состоявший из 60 членов, рассыпается. Осталась маленькая группа твёрдых товарищей, которая немедленно организовала революционный штаб и приступила к обороне города, пользуясь революционно настроенными латышами и готовым к отражению немцев крестьянством губернии. <…> После заключения Брестского мира снова создался советский аппарат <…> был создан губсовнархоз» [Известия… № 254, 7 ноября 1921 г.].
В ноябре 1918 года в Витебске торжественно отмечали Первую годовщину Октябрьской революции.
Комиссар Крылов инициировал киносъёмку этих событий. Он обратился в кинематографический комитет при Наркомате Народного Просвещения с просьбой о 500 метрах плёнки для съёмки парада красноармейских частей [ГАВт. Ф. 1582. Оп. 1. Д. 47. Л. 1127] и в Московский Окружной Комиссариат по военным делам и в Комиссариат по военным делам Петроградской коммуны с просьбой о фотоматериалах для витебских фотографов Шевелева и Маковского, Дижбака и Кисельгофа: «Матеріалы эти крайне необходимы для снятія парадовъ красноармейскихъ частей въ дни торжествъ годовщины Октябрьской революціи. Промедленіе въ перевозе указанныхъ выше матеріаловъ лишитъ возможности произвести снимки торжествъ» [ГАВт. Ф. 1582. Оп. 1. Д. 47. Лл. 1126, 1125].
В Витебске, как отмечалось в газете «К оружию» 11 ноября, дворники и домовладельцы «энергично занялись чисткой улиц и тротуаров. Должно быть, будет редкий праздник, если в Витебске чистят улицы. Их уже давно не чистили. <…> 7 ноября. Вся Замковая заполнена стройными рядами учащихся. Судя по их одежде – это все пролетарские дети. Масса красных знамён. У учащейся детворы настроение повышенное, и она всё время оглашает воздух криками «ура». Вот проехал, стоя на автомобиле т. Пикман. <…> Он всё время размахивает фуражкой. Немного спустя, верхом на лошади, проскакала т. Шейдлина, заведующая отделом народного образования. Её то уж учащиеся все знают и устраивают достойную встречу. Впереди манифестантов-красноармейцев, верхом на лошадях, едет вся коллегия Губвоенкома – т.т. Крылов, Скудре и Гусев. Дети неистово кричат «ура». Т. Крылов отдаёт честь, но не выдерживает и также начинает махать шапкой. Гремят оркестры музыки, реют красные знамена, а манифестанты всё идут и идут. <…> Лишь к 3-м часа дня закончилась манифестация, в которой участвовало не менее 25 – 30 000 человек».
Крылов писал 8 ноября в кинематографический комитет при Наркомпросе о быстрейшей проявке и печати плёнки («кинематографической картины»): «Губвоенком просит проявить и отпечатать кинематографическую картину из привезённого тов. Янсоном негатива Торжеств годовщины Октябрьской революции в гор. Витебске возможно быстрее, так как красноармейские части, участвовавшие в параде некоторые на днях отправляются на фронт. Губвоенком[ат]у весьма желательно показать картину уходящим частям, ввиду этого тов. Янсону поручено ждать в гор. Москве готового позитива, по отпечатанию которого просим выдать так негатив, который будет храниться в губвоенком[ат]е» [ГАВт. Ф. 1582. Оп. 1. Д. 44. Л. 293. Копия. Машинопись].
Картину ждали в Витебске как особого подарка. В газете «Витебский листок» от 19 ноября 1918 года писали: «Для витеблян эта картина представляет особый интерес, как сотни и тысячи людей получат возможность увидеть себя и своих знакомых на экране. Кроме того, на экране зритель может, так сказать, с высоты полета увидеть грандиозное зрелище октябрьских торжеств в Витебске. Картина, несомненно, будет иметь историческую ценность для Витебска» [Витебский листок. – 1918. – 19 ноября. – с. 4].
В июле 1919 года Сарра Шейдлина отправилась за Крыловым на Южный фронт: «В 1919 г. я не бы отозван ЦК, а сам добровольно, вопреки единогласному протесту губкома уехал на Южный фронт» [из выступления Крылова на объединённом заседании пленума Витебских губкома РКП(б) и губернской контрольной комиссии РКП(б) / ГАВт. Ф. 10050-п. Оп. 1. Д. 624. Л. 28]. Она была назначена комиссаром санчасти 23-й стрелковой дивизии, а затем на её плечи легла сложная работа редактора армейской газеты «Луч Правды» и закордонной (для румынских солдат) газеты политотдела Южного фронта. Преподавательская деятельность, пропаганда и журналистика становятся кругом её интересов, способом социальной ориентации и апробацией методик управления коллективом.
Войска Южного фронта под командованием Михаила Фрунзе 15 ноября 1920 г. установили Советскую власть в Севастополе. А 23 ноября свою деятельность там начал ревком во главе с Семёном Крыловым. В первой половине июля 1921 состоялась первая сессия Севастопольского городского Совета, на которой Крылов был единогласно избран председателем.
В октябре 1921 года они вернулись в Витебск, и Сарра Шейдлина снова возглавила Губоно, а с ноября 1921 года – ещё и агитационно-пропагандистский отдел Витебского губкома РКП(б). В 1922 году у них с Крыловым родилась дочь Галина.
С 1 января до 15 апреля 1923 года Сарра Шейдлина – ответственный редактор «Известий Витебского губисполкома и губкома РКП(б)». Две совершенно различные оценки работы и личности Шейдлиной читаем мы в архивных документах. В октябре 1922 года на заседании аттестационной комиссии при губкоме РКП(б) её характеризовали как энергичную, знающую дело народного образования, а также издательское дело. Подчёркивали её административно-организаторские способности и дисциплинированность. «Политические развита и выдержана. В личной жизни коммунистична» [ГАВт. Ф. 10050-п. Оп. 1. Д. 744. Л. 78а]. А через год новый редактор «Известий Витебского губисполкома и губкома РКП(б)» в секретном документе отмечает: «В редакции проводила линию “комиссародержавия”. Не было ни одного совещания штатных сотрудников редакции. Заведующим отделам не давала ни малейшей самостоятельности. Вмешивалась в мелочи работы отделов и тем самым подавляла проявление всякой инициативы. <…> В работе нервна и суетлива» [ГАВт. Ф. 10050-п. Оп. 1. Д. 746. Л. 322].
Из Витебска в мае 1923 года они с Крыловым уехали, в этот раз навсегда. Но одна из улиц в центре города с 1920 годов носит имя комиссара Семёна Крылова.
С мая по сентябрь 1923 года Шейдлина работала в Москве инструктором отдела печати ЦК ВКП(б) по партийной и ленинской литературе. В 1927-1928 она – заместитель редактора журнала «Красная печать».
В 1928-1931 гг. – снова учёба, она – слушатель историко-партийного отделения Института Красной Профессуры. И снова преподавание, уже в Коммунистическом университете трудящихся Востока им. Сталина, одного из крупнейших коммунистических университетов страны. Слушателям преподавали философию, историю Коминтерна, экономическую географию и конспирацию.
По просьбе Л. Кагановича в 1929 г. Сарра Шейдлина активно участвовала в подготовке ноябрьского Пленума ЦК ВКП(б). Круг её знакомых – это партийные лидеры и известные в стране люди: С. Гусев, Я. Драбкин, И. Скворцов-Степанов и даже Н. Ежов и Л. Мехлис, а ещё с Витебска – комиссар В. Путна.
С 1931 года Сарра Шейдлина была назначена учёным секретарем председателя Совнаркома РСФСР Д. Е. Сулимова, председателя Совнаркома РСФСР. Его считали самым закрытым человеком в советских структурах. В 1935 г. московские газеты с восторгом описали, как «он пошёл в ГУМ, провёл в нём достаточно много времени в роли простого покупателя, потом явился к директору, ждал своей очереди на приём, предъявил жалобы, не называя себя. В лицо его мало кто знал. В конце разговора объявил, кто он такой». Через полвека этим приёмом пользовался Ельцин.
В марте 1932 года Сарра Шейдлина вернулась с дочерью в Смоленск и была назначена на пост заместителя редактора, а с октября 1932 года она уже редактор газеты «Рабочий путь», издававшейся с марта 1917 года. Ещё год назад она разошлась с С. Крыловым, которого отправили на Волгу, где у него началась другая история и другая семья. Ровно пять лет в Смоленске продолжалась журналистская и редакторская деятельность Шейдлиной. Относились к ней по-разному, но почти все вспоминали её импульсивность, даже некоторую нервность и высокое самомнение.
Зимой 1934 года она была избрана делегатом знаменитого 17-го съезда ВКП(б) («Съезд победителей»). С марта 1937 года заведовала отделом школ и научных учреждений Западного обкома ВКП(б), и её педагогическая область интересов снова выступила на первый план.
В двух заметках «Рабочего пути» от 17 и 18 августа 1936 года по вине наборщиков или корректоров были допущены чисто технические ошибки, искажавшие текст и смысл корреспонденций.
Так, в заметке об артели «Металлист» был опубликован такой абзац: «Мы требуем применения высшей меры социальной защиты — расстрела ни Калинина, когода ни слушали сообкам».
Арестовали её 23 июня 1937 года на даче в Красном бору под Смоленском. Там и в её квартире на ул. Карла Маркса, 18, кв. 6 был проведён обыск. В тот же день решением Сталинского РК ВКП(б) Сарру Шейдлину исключили из партии как врага народа.
Её обвиняли в связи с И. П. Румянцевым, якобы руководителем право-троцкистской организации в области, И. А. Шильманом, разделявшим его взгляды, и в знакомстве с комкором В. К. Путной, арестованным 20 августа 1936 года по делу Михаила Тухачевского.
Сарра Шейдлина категорически отрицала свою принадлежность к какой бы то ни было контрреволюционной право-троцкистской организации и даже любую осведомлённость о существовании таковой. Но выездная сессия военной коллегии Верховного суда Союза ССР в закрытом судебном заседании в городе Смоленске 22 ноября 1937 года рассмотрела дело по обвинению: Шейдлиной Сарры Израилевны, 1898 года рождения, быв. зав. школьным отделом Запобкома ВКП(б) в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-8 и 58–11 УК РСФСР. Её обвинили в участии в объединённой право-троцкистской организации, проводившей диверсионно-вредительскую, террористическую и шпионскую работу в Западной области. В обвинении были сформулированы её сознательные троцкистские извращения в газете. Особо подчеркивалось её активное участие в группе контрреволюционеров во время учёбы в Институте Красной профессуры в 1928 году. Поводом к этому обвинению послужило «письмо 86-ти», инициированное Крыловым, которое группа слушателей Института направила на имя Сталина. Речь шла о внутренних проблемах Института и о несогласии с методами руководства Института. В этой связи в Институт приезжал и выступал Молотов. Однако обращение Крылова и его товарищей тогда не расценивалось как антипартийный демарш. Но спустя десятилетие пригодилось всё, всякое «лыко было в строку», всё сгодилось для окончательного приговора.
В далеко не полный список арестованных вместе с Саррой Шейдлиной в июне-июле 1937 г. входили секретарь обкома Румянцев, второй секретарь Шильман, секретарь горкома Архипов, второй секретарь горкома Раппопорт, третий секретарь Моргунов, председатель горсовета Плюснин, секретарь Смоленского райкома Шейнин, секретарь Красноармейского райкома Гавриков, секретарь Заднепровского райкома Василевская, ректор института марксизма-ленинизма Шафранский.
В закрытом судебном заседании в Смоленске выездная сессия военной коллегии Верховного суда Союза ССР в составе: корвоенюриста И. Матулевича, диввоенюриста Миляновского и бригвоенюриста Ждан, при секретаре Военкомюристе 1 ранга Костюшко 22 ноября 1937 года рассмотрели дело по обвинению Сарры Шейдлиной в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 58-8 и 58-11 УК РСФСР. Она была осуждена как член право-троцкистской террористической организации с конфискацией всего имущества и расстреляна.
Реабилитирована она была Военной коллегией ВС СССР 20 октября 1956 года.
13.05.1938 Семён Крылов был осуждён выездной сессией Военной Коллегией Верховного Суда СССР в Куйбышеве и приговорен к расстрелу (в составе большой группы куйбышевских работников). Смертные приговоры по таким делам должны были приводиться в исполнение немедленно. 13.05.1938 – приговор был приведён в исполнение. 27.04.1957 Семён Николаевич Крылов был реабилитирован.
Дочь Сарры Израилевны Шейдлиной и Семёна Николаевича Крылова – Галина Семёновна Крылова, 1922 года рождения, училась в смоленской школе № 7. В 15 лет жизнь её в Смоленске закончилась, и после расстрела матери началась другая.
Члены семей изменников Родины (ЧСИР) – это не только жены. Это все родственники, которые были на иждивении осуждённого, – сестры и братья, дети, родители. По оперативному приказу Ежова от 15 августа 1937 года детей в возрасте от 3-х полных лет и до 15 лет отправляли в детские дома Наркомпросов других республик, краев и областей (согласно установленной дислокации) вне Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, приморских и пограничных городов. Их принимали на государственное обеспечение. Наблюдение за политическими настроениями детей осуждённых, за их учёбой и воспитательной жизнью было возложено на Наркомов Внутренних Дел республик, начальников Управлений НКВД краев и областей. Если оставшихся сирот желали взять родственники (не репрессируемые) на своё полное иждивение, этому не препятствовали, но у Галины не было никого.
В 1942 Галина ушла на фронт. В документах о награждении в картотеке награждений в представлении к награде указывалось, что «при прорыве обороны противника северо-западнее города Яссы 20.9.44 года тов. Крылова проявила исключительную самоотверженность и мужество по спасению раненых бойцов и командиров. В бою за высоту 150, находясь в санитарном взводе батальона, оказала помощь 70 раненым бойцам и командирам. Кроме того, пренебрегая личной опасностью под сильным обстрелом противника, добираясь ползком в боевые порядки, лично сама оказала помощь и вынесла с поля боя 31 раненого бойца с их оружием». Галина Крылова, санитар 9 Воздушно-десантного гвардейского стрелкового полка, была награждена Орденом Красной Звезды 4 октября 1944 года по Приказу командующего 4 Гвардейской Овручовой Краснознаменной Ордена Богдана Хмельницкого воздушно-десантной дивизии 2-го Украинского фронта № 082/н от имени Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество. В донесениях и в именном списке безвозвратных потерь личного состава за период от 25 сентября по 8 октября 1944 года, подписанном начальником штаба дивизии гвардии майором Палием, за номером 103 числилась Галина Семёновна Крылова, ефрейтор 9 гвардейского стрелкового полка 4-й гвардейской стрелковой дивизии, родившаяся в 1922 году и погибшая в бою 30 сентября 1944 года.
История целой семьи канула в историческую бездну в 1930-е – 1940-е, как и многие другие человеческие истории и судьбы. Проходит время, и их лица проявляются как на фотографиях при старой технологии фотопечати. Медленно, постепенно на листке фотобумаги возникает лицо. И из прошлого на нас смотрят их непогасшие глаза, и их трагедии проявляются и становятся частью нашей истории.
Татьяна Котович