80 лет назад евреи в белорусском Мозыре совершили акт самосожжения, предпочтя такую смерть мучительной гибели от рук немецких оккупантов. Тем самым, хотя и по-иному, был повторён подвиг далёких предков – легендарных защитников крепости Масада.

«Пока я помню – я живу» – строка эта из песни на стихи поэта Роберта Рождественского стала крылатой. Прочитать её можно и в обратную сторону – не буквально, а по смыслу этого утверждения: пока мы живы, не должны забывать о прошлом нашего народа, о событиях в его истории – трагических и героических.

В 70 году н.э., подавив восстание иудеев, римляне разрушили Иерусалим и главную еврейскую святыню – Второй Храм. Небольшая группа борцов бежала из города и укрылась в крепости Масада у Мёртвого моря. Крепость была осаждена многочисленными, хорошо оснащёнными и обученными римскими войсками. И когда стало ясно, что силы обороняющихся на исходе, и они обречены, руководитель обороны Элазар бен Яир призвал защитников крепости добровольно уйти из жизни, чтобы не быть рабами Рима. Знаменитый историк Иосиф Флавий в «Иудейской войне» указывал: Он (то есть, Бен Яир) «собрал наиболее решительных из своих товарищей, и обратился к ним со следующей речью: «Уже давно, храбрые мужи, мы приняли решение не подчиняться ни римлянам, ни кому-либо другому, кроме Б-га, ибо Он один – истинный и справедливый царь над людьми... Пусть наши жёны умрут не опозоренными, а наши дети – не изведавшими рабства... Умрём, не испытав ига врагов, как люди свободные, вместе с жёнами и детьми расстанемся с жизнью».

Хотя еврейская религия запрещает самоубийство, но этот случай был исключительным. Мужчины убили жён и детей, затем жребий определил десять человек, которые закололи всех остальных. Эта десятка метала жребий, чтобы определить одного человека, которому девять из оставшихся подставили своё горло. И вот ещё одна цитата из книги Иосифа Флавия: «Наконец, оказавшийся самым последним, осмотрел тела, чтобы убедиться, не остался ли кто-либо, кому нужна его рука, и, найдя всех уже мёртвыми, поджёг дворец. Твёрдой рукой вонзил в себя весь меч до рукояти и пал бок о бок с другими, возле своего семейства... Число убитых, включая женщин и детей, достигло 960-ти». Этому беспримерному подвигу посвящены стихи, написанные в разное время, и на разных языках. И одно из них (автор – Д. Гренадер) завершается так:

Орёл над пустыней парит в небесах
Ему почему-то сегодня не спится.
И эхом разносится громко в горах:
Масада кровавая не повторится!

Но история древней крепости повторилась – в иное время, в другом месте. И пусть число участников новой трагедии было значительно меньшим, чем указанное в «Иудейской войне», но это не умоляет величия людей, принявших смерть, подобно последним защитникам Масады. Произошло это 80 лет назад, в белорусском Мозыре.

Согласно переписи населения 1939 года, в этом городе проживало 6307 евреев, составлявших 36,09 % от общей численности его жителей. Гитлеровские войска оккупировали Мозырь 22 августа 1941 года. Кому-то из еврейских жителей удалось прежде бежать на восток, но немало осталось – так это происходило и в других городах и деревнях, откуда стремительно отступала Красная армия. Остались, в основном, люди, обременённые многодетными семьями, больные, старики и женщины. Частично мужчины-евреи были призваны в армию и воевали на фронте.

Мозырские евреи не питали иллюзий относительно намерений фашистских оккупантов. Здесь слышали транслировавшийся по Всесоюзному радио из Москвы митинг представителей еврейской общественности, на котором великий актёр, режиссёр и видный общественный деятель Соломон Михоэлс говорил о зловещих помыслах нацистов – уничтожить еврейский народ. На этом митинге выступили также Илья Эренбург, Давид Бергельсон, а ещё Петр Капица, не являвшийся евреем. Участники митинга обратились к еврейским собратьям во всём мире с призывом: оказать помощь Советскому Союзу в борьбе с фашизмом. И призыв это был услышан: общественные организации содействия были созданы в Соединенных Штатах (возглавил Альберт Эйнштейн) и в Палестине. В самом СССР позднее сформировался Еврейский Антифашистский Комитет, обратившийся с воззванием к евреям всего мира. Но кто, и чем мог реально помочь соплеменникам, оказавшимся в нацистской оккупации?

31 августа 1941 года, в воскресенье, еврейские семьи начали собраться в доме, где проживала семья Гофштейн. Пришли Гутманы, Зарецкие, Гофманы, Домничи, Рогинские… Жители Мозыря, пережившие оккупацию (евреев среди них не было: те, кто оставались в городе были уничтожены в гетто), рассказывали, что всего в том доме находилось то ли 37, то ли 40 человек. Восстановить полную картину того, что происходило, когда минуло столько десятилетий, не представляется возможным. Но главное можно себе представить. На собрании было сказано, что есть два варианта: ждать, не имея малейшей возможности оказать сопротивление, своей судьбы, либо уйти из жизни вместе, и раньше.

Сделав сознательный выбор – на примере легендарных предков, которые предпочли добровольно лишь себя жизни в Масаде – мужественные евреи Мозыря решили совершить самосожжение. Никого фашисты не возьмут живым – от шестилетнего Шлёмы Гофштейна до почтенного 81-летнего Ниселя Гутмана. Страшно себе это представить, но так оно и было. Поджечь дом, облитый керосином, жребий выпал 19-летней Соше Гофштейн, невестке хозяина дома. И она сделала всё, как ей велели, а потом зашла вовнутрь дома сама. Запершись, евреи встретили смерть с молитвенниками в руках. Вероятнее всего, они задохнулись от едкого дыма прежде, чем их коснулось пламя. Обгоревшие трупы разрешили предать земле.

То, что происходило с другими евреями Мозыря, мало, чем отличалось от творимого оккупантами в других, захваченных ими городах. Нацисты, в первую очередь, провели регистрацию, занося в списки всех, у кого в роду были евреи, вплоть до третьего поколения, причём иудеи, крестившиеся ещё в довоенный период, заносились в списки наравне с остальными.

Оккупанты потребовали в кратчайшие сроки сдать все деньги и драгоценности. Евреям города было предписано носить отличительные знаки – жёлтые полосы, нанесённые краской на одежду, спереди и сзади (или нашивки жёлтой материи величиной с ладонь), либо повязки жёлтого цвета на одежде.

Фашисты ставили задачей не только привести в действие план «окончательного решения еврейского вопроса», но осуществлять чудовищный замысел, унижая и глубоко оскорбляя свои жертвы. В Мозыре гитлеровцы согнали стариков-евреев и заставили их выполнять бесполезную и бессмысленную работу – таскать воду из реки Припять на гору. Это продолжалось до тех пор, пока люди не начинали падать от изнеможения. После чего, измученных стариков убивали, запретив убирать тела в течение трёх дней. Был зафиксирован случай, когда немецкий солдат заставил двух евреев чистить мотоциклы, а потом приказал им безостановочно танцевать в течение часа. И это – лишь некоторые эпизоды из того, что происходило, практически, ежедневно.

Было создано гетто – в Ромашов Ров еврейских жителей сгоняли, разрешая брать с собой только узелки с продуктами. Сюда же, в город, свезли евреев из Ельского, Мозырского, Наровлянского и Юровичского районов. Потом нацистские палачи расстреливали их небольшими партиями, «под настроение». Последний еврейский узник гетто был убит 7 января 1942 года, а еврейские дома, где оставалось имущество, подверглись разграблению. Общее число потерь среди еврейского населения Мозыря составило, по имеющимся данным, примерно 3850 – 4000 человек.

Дом, где было совершено групповое самосожжение, сгорел полностью. От него остался только фундамент. Один из оплавленных кирпичей от него выставлялся впоследствии на обозрение в Музее Еврейского наследия в Нью-Йорке. Новый дом на этом месте, после того, как закончилась война, строить никто из местных жителей не пожелал. Да и люди со стороны, как только узнавали о разыгравшейся на этом месте трагедии, отказывались от приобретения опустевшего участка земли. Тем более, что в краеведческом музее Мозыря была организована экспозиция, посвящённая акту самосожжения евреев-мозырчан, с точным указанием места, где это произошло. Но потом её убрали, на фоне общих веяний – замалчивания в стране трагедии Холокоста. И мозырская быль превратилась в легенду, и так продолжалось, ни много, ни мало, четыре десятилетия.

Ситуация изменилась лишь в 90-х годах прошлого века, когда к благородному и важному делу увековечения памяти о «Белорусской Масаде» подключилась Всемирная Ассоциация евреев – выходцев из Беларуси. Её возглавил Яков Гутман – внук того самого Ниселя Гутмана, который разделил судьбу единоверцев в доме семьи Гофштейн.

В 2003 году Гутман привёз в Мозырь валун с вмонтированной в него мемориальной доской, снабженной надписями: «Здесь вознеслись в небо 31 августа 1941 года души мозырских евреев. Они посчитали лучшим умереть, чем покориться врагу». Но через месяц, по решению горисполкома, памятный камень был с места события убран: не согласовано с властями. Ссылались и на то, что самосожжение – не установленный факт, хотя он был зафиксирован в «Книге Памяти», изданной в Мозыре в 1997 году, а основанием для включения его в эту книгу послужило свидетельство, в виде докладной записки, поданной начальству офицером НКВД, находившемся тогда на месте событий, а позднее выбравшимся оттуда. К слову, Гутману ещё и предъявили счёт на оплату «услуг» коммунальщиков по демонтажу валуна.

Семь лет ушло, чтобы решить этот вопрос. И вот, наконец, новый памятный камень появился, со следующей на нём надписью: «Место самосожжения мирных жителей г. Мозыря в 1941 году» (без конкретной даты, вместо неё, начертано было «осенью», хотя самосожжение произошло в последний день лета). А кем были эти мирные жители, вообще осталось в секрете.

Яков Гутман продолжил прилагать усилия к тому, чтобы память о «Белорусской Масаде» была достойной. Он также приезжал в Израиль, в частности, с тем, чтобы и на земле, где помнят и чтят легендарных защитников крепости Масада, знали о том, что у них были последователи – бесстрашные евреи Мозыря. В Ашдоде, где бросило якорь, в годы большой волны репатриации 90-х годов, значительное число белорусских евреев, среди которых оказались и родственники мозырских героев, муниципалитет принял решение присвоить их имя парку, с установкой в нём памятного знака. Но потом среди депутатов городского муниципалитета возникли разногласия, да и на парламентском и министерском уровне, инициаторам этого проекта, заручиться необходимой поддержкой не удалось.

А вот, что касается Мозыря, в канун 70-летия «Белорусской Масады», новый памятник был установлен – мужественным мозырчанам, с указанием их национальности. На этот раз, текст был согласован в Институте истории, Институте языка и литературы НАН Беларуси, а также в министерствах культуры и обороны, и в музее ВОВ.

Яков Гутман скончался в Нью-Йорке год назад, сделав много добрых дел, а то, о котором мы рассказали, было для него одним и самых важных. Вот – установленные, но далеко не все, имена наших героических собратьев, с указанием года их рождения: Гофштейн Эля (1903), Гофштейн Фейга (1905), Гофштейн Соша (1922), Гофштейн Эер (1913), Гофштейн Хая (1915), Гофштейн Шлёма Эерович (1935), Гофштейн Роза (1917), Гофман Эля (1870), Гофман Малка (1910), Гутман (1885), Гутман Нисель (1860), Домнич (1895), Домнич (1896), Зарецкая Броха (1887), Зарецкий Берка (1897), Каган Исроэл (1901), Равинович Мовша (1905), Рагинская Соня (1908), Сандомирская Гнейша Моисеевна (1872), Фарберг Ицхак (1890), Шехтман Фаня (1907).

Есть ныне, где, и по кому возносить поминальную молитву – кадиш. И это – главное.

КРОВЬ ОТ ЭТОЙ ПРАВДЫ СТЫНЕТ В ЖИЛАХ.
ГРОМА НЕ СМОЛКАЮЩИЙ РАСКАТ…
МОЗЫРЬ, ТЫ – СВИДЕТЕЛЬ: ЭТО БЫЛО
ВОСЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД.

41-ЫЙ. ДЕНЬ ПЕЧАЛЬНО ХМУРЫЙ,
ДУШИ ПОГРУЖАЮТСЯ ВО МРАК,
И НА ФЛАГЕ НАД КОМЕНДАТУРОЙ –
СВАСТИКА – БЕДЫ ЗЛОВЕЩИЙ ЗНАК.

ГЛУПО ЖДАТЬ ОТ ИЗВЕРГОВ ПОЩАДЫ,
И ДАЛЁК НАД НИМИ БОЖИЙ СУД.
СКОРО, КАК БЕЗРОПОТНОЕ СТАДО,
НА УБОЙ ЕВРЕЕВ ПОВЕДУТ.

И ОТ ЭТОЙ УЧАСТИ НЕ СКРЫТЬСЯ.
ЗНАЧИТ, НАДО СТРАХ ПРЕОДОЛЕТЬ,
НЕ ДАВАЯ ВОЛЕ ЗЛОЙ СВЕРШИТЬСЯ,
И НЕ СДАВШИСЬ, ГОРДО УМЕРЕТЬ.

СОБРАЛИСЬ СОСЕДИ В ДОМЕ ТЕСНОМ,
НАВСЕГДА ПЕРЕСТУПИВ ПОРОГ.
СКОЛЬКО ТАМ ИХ БЫЛО, НЕ ИЗВЕСТНО,
И ОБ ЭТОМ ЗНАЕТ ТОЛЬКО БОГ.

И МЕРЦАЛА ТУСКЛАЯ ЛАМПАДА,
ОТРАЖАЯСЬ ТЕНЬЮ НА СТЕНЕ,
И НА МИГ УВИДЕЛАСЬ МАСАДА
ЛЮДЯМ НАЯВУ, А НЕ ВО СНЕ.

И ПРОПЛЫЛИ ПРЕДКИ ЧЕРЕДОЮ –
ПОДВИГУ ИХ КАЖДЫЙ ПОКЛОНИСЬ!
КРЕПОСТИ ЗАЩИТНИКИ – ГЕРОИ,
ЧТО ВРАГАМ ЖИВЫМИ НЕ ДАЛИСЬ.

НЕ ПОМЕРКЛА СЛАВА ИУДЕИ
В ДЛИННОЙ ВЕРЕНИЦЕ ЛЕТ И ДНЕЙ!
И РЕШИЛИ В МОЗЫРЕ ЕВРЕИ:
ЖДАТЬ НЕ БУДЕМ УЧАСТИ СВОЕЙ.

ИУДЕЙКЕ С ОБЛИКОМ КАРТИННЫМ –
ЕЙ БЫ ДЛЯ ЛЮБВИ СЕБЯ СБЕРЕЧЬ –
ВЫПАЛ ЖРЕБИЙ ТЯЖКИЙ: КЕРОСИНОМ
ДЕРЕВЯННЫЙ ДОМ ОБЛИВ, ПОДЖЕЧЬ.

БРЕВНА, РУШАСЬ В ПЛАМЕНИ, ТРЕЩАЛИ,
ЗАЖИВО ЕВРЕЕВ ХОРОНЯ,
НО МОЛИТВЫ ТИХИЕ ЗВУЧАЛИ
ПОСРЕДИ И ДЫМА, И ОГНЯ.

ТАК ЛИ БЫЛО ВСЁ? ПУСТЬ Я ТАМ НЕ БЫЛ, –
ЗНАЛ, ЖИВЯ ОТ МОЗЫРЯ ВДАЛИ:
ВОЗНЕСЛИСЬ МОИ СОБРАТЬЯ В НЕБО,
НО, ПРИ ЭТОМ, В НЕБЫЛЬ НЕ УШЛИ.

ЗЕМЛЮ ОПАЛИВ, УТИХЛО ПЛАМЯ,
И ЗОЛА РАЗВЕЯЛАСЬ ДАВНО,
А НА ПЕРЕЛИЩЕ ТОМ ГОДАМИ
ДОМ НИКТО НЕ СТОРОИЛ ВСЕ РАВНО.

СВЯТО МЕСТО ПУСТО НЕ БЫВАЕТ,
И НЕ ПРЕРЫВАЯ СВЯЗЬ ВРЕМЁН,
ПАМЯТЬ О ПОГИБШИХ СОХРАНЯЕТ
МОНУМЕНТ, ХОТЯ И БЕЗ ИМЁН.

ОН ВОЗДВИГНУТ, КАК У ПЕРЕПРАВЫ
В БУДУЩЕЕ, И СКАЗАТЬ БЕРУСЬ,
ЧТО ГОРДИТЬСЯ МОЖЕШЬ ТЫ, ПО ПРАВУ,
МОЗЫРСКОЙ МАСАДОЙ, БЕЛАРУСЬ!

ВАМ СТОЯТЬ ВСЕГДА, Я ВЕРЮ, РЯДОМ,
ИБО МЕЖДУ ВАМИ ЕСТЬ РОДСТВО –
ДВЕ НЕПОБЕЖДЕННЫЕ МАСАДЫ
ВЕЧНОГО НАРОДА МОЕГО.

Фрэдди ЗОРИН