Михаил Абрамович Ландбург (1928, Шяуляй, Литва). В 1945—1972 годах жил в Вильнюсе. в 1962 году — окончил филологический факультет пединститута. Преподавал русский язык и литературу. Был чемпионом Литвы в наилегчайшем весе по тяжёлой атлетике. С 1972 года — гражданин государства Израиль, чемпион по тяжёлой атлетике и в дальнейшем тренер молодёжной сборной: команда несколько раз участвовала в чемпионате Европы.

Член международной гильдии писателей.

Лауреат премии им. Ю. Нагибина (Израиль).

Номинант конкурса им. Э. Хемингуэя (Канада).

Победитель фестиваля «Арфа Давида» (Израиль, 2017 год), Золотой дипломант конкурса «Её величество книга» (Болгария), 2-ое место конкурса им. А. Куприна (Россия, 2019).

Лауреат международного конкурса "Балтийский гамаюн" (Литва, 2023 год).

Автор журнала «Мишпоха».

Утро

Утро как утро –
зубная щётка,
бритва, овсяная каша, кружка чая с лимоном, брюки, рубашка.
Взглянул на календарь –
октябрь, седьмое число.
Подумал – через три дня в банк поступит моя пенсия.
Встал к окну – взглянул на небо,
прочитал своё обычное, утреннее: «Господи, спасибо за новый подаренный мне день!»
Подумал –
«Сегодня моя правнучка первый день пойдёт в садик».
Телефон. Снял трубку.
– Уже знаешь? – спросил внук.
– О чём? – спросил я.
– Война…
– Где?
– Вторглись к нам...
Я перевёл дыхание.
Потом спросил:
– Что же делать?
– Воевать, – сказал внук. – Как пришлось моему отцу, как пришлось тебе, отцу моего отца.
Я переспросил:
– Война? Снова?
– Снова…
– А как же теперь я?
– Подожди дома.
– Ждать? Чего ждать?
– Когда я вернусь. Или не вернусь…
– Не вернёшься?
– Вернусь, дедушка, вернусь!

***

Вначале мне хотелось плакать, но получился не плач, а вой, и тогда, прекратив выть, я вернулся к окну и выкрикнул: «Господи, сколько же ещё?»

После полуночи

После полуночи остались мы двое: я и хозяин бара, господин Шимон.
Я сказал:
– По четвергам Бог близорук…
– По четвергам?
– В этот день у него что-то со зрением…
– Ты про прошлый четверг?
Я посмотрел в окно на ночной Тель-Авив. Потом спросил:
– Кто объяснит, кому помешал мой дедушка? Человек просто сел в автобус, чтобы поехать навестить старого приятеля…
Господин Шимон покачал головой.
– Это было ужасно!
«Ужасно» – какое короткое словечко…» – подумал я.
Господин Шимон закрыл глаза.
– Просто счастье, что твой дедушка остался живым! Просто счастье…
– Счастье? Не оказаться взорванным на мелкие куски – это счастье?
Господин Шимон задумчиво покачал головой. Потом сказал:
– У людей две неразгаданные тайны: любовь и счастье. Только две…
– А как же с несчастьями? – спросил я.
– Несчастья давно не тайна… Времена…
– Да, – отозвался я, – времена…
И вдруг господин Шимон спросил:
– Анекдот рассказать?
– Смешной?
– Очень!
– Давай!
– Так вот: «Бог спросил человека, который собрался покончить с собой: «Жить не хочешь?» «Хочу, – ответил несчастный, – но альтернатива ещё хуже!..»
– Смешно! – заметил я.
– Я же говорил! Господин Рубин утверждает, что чем хуже, тем лучше…
– Он что, ненормальный?
– Господин Рубин – психиатр!
– Тогда он точно ненормальный! Все они ненормальные…
– С чего ты взял?
– С кем поведёшься, от того и наберёшься!..
– Когда всё это кончится? – спросил господин Шимон.
– Когда кончится всё это… – ответил я.
– Думаешь, это кончится?
Господин Шимон проводил меня до двери сказал:
– Сегодня ты был без Жаннет… Она славная девушка, и, кажется, она тебя…
– Кажется, я её тоже…
Мы с господином Шимоном пожали друг другу руки.

По дороге домой

«О, как не вовремя порой приходит время»
Наталья Резник

Свет лампочки под потолком чужой комнаты слепит глаза.
Сглатываю слюну.
Прислушиваюсь к утренним шорохам.
За окном небо сплёвывает с себя дождь.
«Хорошо бы себя оживить, сменив память, промыв мозги», – думаю я и пытаюсь освободиться от плотно обхвативших меня бёдер малознакомой женщины.
– Утро уже, – говорю я.
– И что с того? – спрашивает она.
В моей голове пустота – забыл, когда родился, не знаю, когда умру.
Пытаюсь думать о парнях роты, прибывшей в Газу сменить мою.
– Что, солдатик, замучила тебя? – смеётся женщина.
Пытаюсь вспомнить «Жизнь взаймы» Ремарка.
Слышу:
– Если устал, прошу прощения!
– От себя устал, – говорю я, – от неудержимо разрастающихся в Израиле кладбищ, от мысли, что ждать меня больше некому.
У женщины колючий взгляд.
– Никто в живых не остался? Совсем никто?
Стараюсь думать о возвращении в университет и о книгах, из которых узнал о первой ночи любви.
– О чём задумался? – спрашивает женщина.
– О жизни, – говорю я.
У женщины настороженный взгляд.
– Что тут думать? – говорит она.
– Как жизнь прожить…
У женщины взгляд ласковый.
– Лет тебе сколько?
Решаю прибавить три года.
– Двадцать два, – говорю я.
У женщины взгляд добрый.
– Поднимайся, – говорит она, – пойду заварю чай.