В журнале «Мишпоха» № 33 опубликовано сообщение о семье Махтейс и помещены фотографии. Я хочу подробнее рассказать о своей семье.
Мой отец, Израиль Хаймович, родился в 1893 году в Прибалтике. Но после разразившихся погромов семья бежала в Белоруссию, в Витебск. В семье папы было 11 детей, 9 мальчиков и 2 девочки.
Купили дом на берегу Западной Двины, на месте, где сейчас торговый центр «Беларусь». А ниже у самой реки было кожевенное предприятие. Там и устроился работать папа и трудился до начала Первой мировой войны. В конце 1914 г. его мобилизовали.
Он попал в плен, находился в Австро-Венгрии, о чём свидетельствует одна из фотографий, опубликованных в журнале.
По возвращению из плена папа уже участник Гражданской войны.
Отец и его друг Михаил любили одну девушку. Но Михаил погибает, и папа берёт в жены любимую девушку, ставшую моей мамой. Он устраивается на работу на обувную фабрику сапожником.
На начало Великой Отечественной войны папе было 48 лет, но его мобилизовали. Прошагал половину Европы, имел награды и ранения. Но так как надо было одевать и обувать солдат, папу, как сапожника, призвали в трудармию. Домой он вернулся только в конце 1945 года.
Мама не собиралась эвакуироваться, ведь говорили о скорой победе. Но её племянница – врач, настояла. Мама, схватив детей, свекровь и документы, успела в последний эшелон, уходивший на восток. Немцы уже были в Лучесе.
Добирались под бомбёжками. Было голодно и страшно. Наконец прибыли в Татарстан, в глухую деревню. Беженцев, около 100 человек поместили в амбар. Посреди была одна печка-буржуйка. Голода, холода, болезней не выдержало большинство. Из нашей семьи умерла только бабушка. То, что мы выжили, заслуга мамы, её находчивости и умения приспособиться к любым условиям.
Мама очень хотела вернуться в Витебск, и уже в конце 1944 года мы приехали в город и увидели развалины своего дома, а жили уже на Задуновской (нынешней ул. Фрунзе). Мама обратилась за помощью на фабрику «Знамя индустриализации», где работала до войны. Её взяли на работу швеей и дали маленькую комнатку, в которой помещалась только кровать, а вместо окна – форточка.
Однажды, когда мама шла после смены домой, она от голода упала прямо на проходной. Придя в себя, попросила устроить на работу дочь Римму. Ей было чуть более 15 лет. Старшая сестра Сонечка устроилась на завод заточных станков. Старшие сестры просили маму не работать. Ведь она так натерпелась!
Сонечка перед войной окончила десятилетку, и её взяли в отдел кадров на оформление людей на работу. Не хватало жилья и для рабочих организовали общежитие. Сонечка стала работать там комендантом.
Люди возвращались в родной город. До сих пор жива Леля Зиберт и другие послевоенные знакомые.
По возрасту я уже могла пойти в школу. Но у меня не было одежды. Правда, мир не без добрых людей, кто-то дал одну тряпочку, кто-то другую. И мама вручную стала шить мне одежку.
В конце 1945 г. возвратился с фронта отец. С вокзала он пошёл на Задуновскую (ул. Фрунзе) туда, где оставил семью. Но увидел развалины. Он очень хотел поскорее найти своих детей, жену. Обратился в отдел кадров фабрики «ЗИ». Ему сказали, что его дочь как раз на смене.
Когда Римме мастер сказал, что на проходной её ждёт мужчина, возможно отец, она ответила: «Мне некогда, надо деньги зарабатывать». И не вышла. Папа дождался конца смены, узнал дочь. Но она испугалась незнакомого мужчины и убежала. Папа за ней. Так и нашёл он нас. А вот Соня узнала папу сразу. Со словами: «Папа. Ты уходил чёрный, а вернулся белый-белый, бросилась его целовать».
Папа сразу устроился на работу в артель «Капремонт» и нам стало легче жить. Но когда папе исполнилось 60 лет, он ушёл на заслуженный отдых. Три войны подкосили его здоровья.
По окончании школы я уехала в Минск учиться в техникуме легкой промышленности на швейное отделение по специальности техника-технолога. По окончанию получила направление на фабрику «ЗИ». Работала диспетчером.
В 1963 г. после долгой болезни потеряли маму. В 1975 г. ушла из жизни Римма. Ей было всего 49 лет. Папа не смог пережить смерть дочери и через три года его не стало. А в 1987 г. после неудачно сделанной операции я потеряла сестру Сонечку. Светлая им память!
Вот такая история нашей семьи Махтейс, запечатлённой на фотографиях, опубликованных в журнале.
Евгения Мелешина (записала Нина Левинсон)
