Воспоминания Юдовиной Гени Менделевны

Юдовина Геня Менделевна родилась 1 января 1920 г. в м. Бешенковичи Витебской области. Её родителями были Юдовин Мендель Маркович (умер в 1920 году) и Юдовина Фрейда Мееровна (девичья фамилия Левит, умерла в 1943 г. в эвакуации в Башкирии).

До войны я работала учительницей в школе в г. Ошмяны, бывшей Вилейской области (с 1944 г. – Молодечненская обл.). Жила в семье моей родной сестры Юдовиной Сарры. Когда началась война, муж сестры отправил нас с сестрой и её двумя маленькими детьми на машине в сторону Минска, полагая, что оттуда мы сможем уехать вглубь страны. По дороге машина несколько раз ломалась, но, в конце концов, оказались в Минске. Мы попытались выехать из Минска, но нам пришлось вернуться, так как на дороге уже были немецкие танки. Так мы попали в минское гетто с первых дней его образования.

Нас приютила большая еврейская семья. Фамилию их не помню, прошло столько лет… Место, где стоял их дом, называлось Татарские огороды. Позже в этом доме поселилась ещё одна семья – Цирлиной Нади. Было очень тесно, спали вповалку на полу. Недалеко от дома проходила дорога, которая отделяла территорию гетто от русской территории.

Мы с сестрой уходили на работу, а детей оставляли одних – мальчику Марату было 7 лет, девочке Рене – 3 годика. Нас гоняли на работу на русскую территорию. Мы убирали в домах, где размещали немцев, работали на разборке развалин, копали котлован, на железной дороге разгружали вагоны с торфом, дровами. За это получали тарелку баланды. Позже мы с сестрой устроились на бывший завод «Большевик». Голодали, рылись на помойках, радовались, когда удавалось раздобыть картофельных очисток. Детей кормить было нечем. Выбирались на русскую территорию, чтобы обменять что-нибудь на продукты. Но менять нам было почти нечего, поэтому, в основном, просили дать хоть что-нибудь из еды…

Начались погромы. Мы прятались на чердаке, в погребе. В один из погромов погибла мать хозяйки дома, в котором мы жили, она была парализована и спрятаться не могла. Голод и страх преследовал нас постоянно… Однажды, придя с работы домой, мы с сестрой не нашли Реню. Девочка пропала…

В один из выходов на русскую территорию я случайно встретила знакомого из Ошмян. Его фамилия была Токаревич, у него в Минске жила сестра. До войны он работал в Ошмянах  в милиции. Он дал нам с сестрой чистые бланки паспортов и помог оформить документы. Токаревич помог многим евреям выбраться из гетто. Впоследствии  его расстреляли немцы. Его выдал муж его сестры. Об этом я узнала после войны от его сестры.

После погромов летом 1942 года погибла вся большая семья, в доме которой мы жили. В сентябре 1942 года с паспортом на Иванову Евгению Михайловну, белоруску, я бежала из гетто. Мы с сестрой решили, что первой попробую бежать я, а следом побежит Сарра с Маратом. Бежала я вместе с девушкой Пузиковой Геней, она сделала себе документы на фамилию и имя Мурашко Виктя. Мы с ней незаметно вышли из рабочей колонны, когда надо было возвращаться в гетто. С вещами, якобы для обмена на продукты, вышли из города. Какой-то крестьянин согласился взять нас к себе на подводу и отвёз от города километров на десять. Дальше мы и шли пешком, и кое-где подъезжали на подводах, прятались в лесу, шли и дорогой и лесом, как приходилось.

Так мы добрались до Несвижского района. Стали проситься в разные дома. Я постучалась в дом пана Тадеуша Сметаны и они меня приняли, накормили и приютили. Это были очень добрые люди. Пан Сметана работал в лесничестве бухгалтером. У них было большое хозяйство и я помогала хозяйке.    

Зимой 1943 года они переехали в Несвиж, но меня не бросили, а взяли с собой. Когда они жили на районе, мне было спокойнее, так как их дом стоял на отшибе. Когда к ним кто-нибудь приходил – меня прятали. А к ним, бывало, приходили немцы играть в карты.

Я жила у них до прихода наших войск. Я очень благодарна семье пана Сметаны. Это были очень добрые люди .Они спасли мне жизнь…

Позже, сюда же, в Несвиж бежали из Минского гетто под чужими именами ещё наши знакомые девушки: Кульбак Анна, Гольдберг Елена и Шавельзон Анна. Они тоже нашли себе приют у добрых людей и находились здесь до освобождения Несвижа от немцев. Мать одной из них – Гольдберг Елены – сумела тоже вырваться из гетто и добраться до Несвижа, но ни у кого не нашла приюта и вернулась в Минск, где и погибла.

Когда освободили Минск, мы все поехали в Минск и жили там вместе недели две. В память о тех днях у нас осталась фотография, снятая в августе 1944 года. Благодаря этой фотографии, я через много лет разыскала Гольдберг Елену и Шавельзон Анну, которые переехали в США. А тогда, в августе 1944 года, я разыскала Цирлину Надю, с которой мы жили в одном доме в гетто, и от неё узнала, что моя сестра Сарра не смогла убежать из гетто и погибла с сыном Маратом…  

После этого я поехала в Бешенковичи разыскивать своих родных. Но там я никого не нашла. До войны у нас была большая семья: мама и восемь детей – семь сестёр и один брат. После войны нас осталось четверо – четыре сестры. Остальные все погибли. Мама умерла в эвакуации в Башкирии в декабре 1943 года. Сестра Фира 1903 г. р. погибла вместе с мужем в Брестской области в партизанском отряде. Сестра Мира 1909 г.р. погибла в Бресте, куда поехала по распределению после окончания Ленинградского мединститута перед самым началом войны. Сестра Сарра погибла в минском гетто с двумя детьми – сыном Маратом, 7 лет и дочерью Реней, 3-х лет. Брат Меер 1917 г.р. погиб в действующей армии в 1943 г. в Ростовской области.

Я разыскала своих трёх уцелевших сестер в Гомельской области, куда была направлена на работу моя сестра Юдовина Лиза Менделевна. Они находились в г.п. Василевичи – сестра Рахиль, Рива с сыном Мишей и Лиза с дочерьми Соней и Маей.

С 1944 г по 1978 г мы жили в г. п . Василевичи до переезда в Витебск.

Пережив все ужасы гетто, оккупацию и потеряв стольких родных мне людей, я после войны не стала восстанавливать свои документы. Во мне всю жизнь жил тот страх…

В 1975 г. умерла моя сестра Рива.

В 1989 г. умерла моя сестра  Лиза.

В 1994 г. умерла моя сестра Рахиль. И после смерти моей последней сестры Рахиль я решила восстановить свои подлинные фамилию, имя и отчество, данные мне моими родителями.

Я стала разыскивать тех, с кем я была в Минском гетто. К великому сожалению в 1992 г. умерла Пузикова Геня (с которой мы бежали вместе из гетто), в этом же году умерла Цирлина Надя (с которой жили в одном доме в гетто), в 1994 г. умерла Цинман Линина, дочь Нади. Я обратилась в Белорусскую ассоциацию евреев – узников гетто и концлагерей в Минске к Феликсу Липскому. Он собирал материалы для книги о гетто, и, оказалось, что одна из узниц уезжала в США и он записал её воспоминания  и посмотрел её фотографии и среди них была фотография, на которой были все пять девушек, которые бежали в Несвиж. Та самая фотография в августе 1944 г. Так я вышла на Шавельзон Анну  Михайловну 1918 г. р., проживающую в США, штат Флорида и Гольдберг Елену, 1919 г.р., проживающую в США, штат Коннектикут. Они прислали мне подтверждения того, что мы были вместе в гетто. Так я восстановила мои документы.

14 мая 1998 г. Первомайский районный суд г. Витебска удовлетворил мою просьбу и восстановил мои истинные фамилию, имя и отчество: Юдовина Геня Менделевна.

4 мая 1999 г. Первомайский районный суд г. Витебска признал меня узницей Минского гетто и в июне 1999 г. я получила удостоверение совершеннолетнего узника фашистских концлагерей – серия III№ 096434, выдан 24 июня 1999 г.  

Юдовина Геня Менделевна умерла в Витебске 2 сентября 2006 года.

Материалы для публикации передала в редакцию ее дочь Третьякова Фаина Владимировна