В прошлом году ушёл мой очень близкий друг Лёня Богорад, ушёл, уверен, в лучший мир! И своим уходом опроверг расхожее утверждение, что незаменимых нет. Есть! Лёня был и остаётся незаменимым! Это не просто слова, это ощущение, которое подтверждается каждый день всё сильнее!..

Он был именно тем человеком, с которым становилось спокойнее. Откуда в нём было столько оптимизма в наш не слишком оптимистичный век, не знаю. Людям не хватает в жизни оптимизма, думаю, поэтому к нему тянулись. Он умел делать «погоду»! Тёплой, когда было холодно, солнечной, когда было пасмурно…

Разбирая бумаги, я нашёл несерьёзные тексты, которые писал к круглому юбилею Лёни. Тогда мы хорошо повеселились, было много людей, но никого случайного! Были все, кто считал Лёню своим близким человеком!..
И был тогда тост: все, кто не знает Богорада, а таких практически нет, считают его крайне приличным и жутко интеллигентным человеком, которому чужды светские гламуры, крутые тренды и элементы самолюбования!.. Но что поразительно, что и те, кто хорошо знает Богорада, тоже считают его жутко приличным и дико интеллигентным!

Будучи с детства далеко не славянином, он искренне любит «Славянский базар» и считает его родным! Он взвалил на себя столько работы, что, если бы он не был Лёней Богорадом, он бы не потянул!
Мало кто знает, что Лёня бывший десантник, хотя десантников бывших не бывает. И хоть он в День десантника не так часто купается в городском фонтане, характера ему не занимать, хотя при этом он у него необыкновенно мягкий!.. Такие, как он, когда-то бесстрашно ходили на мамонта, возможно, именно поэтому мамонты и вымерли!

Хочется напомнить, что у Лёни-парашютиста за плечами десятки затяжных прыжков, и это при том, что во время прыжков не всегда у него за плечами был парашют! Ведь, когда стоял вопрос, что взять в самолёт, парашют или скрипку, он брал скрипку! Потому что люди с такой фамилией рождались чаще не в рубашке, а со скрипкой в руках!

В отличие от всех остальных мужчин, у которых ничего хорошего, кроме аппетита, нет, Богорад со всех сторон тип крайне положительный! А уж какой он семьянин, можно складывать легенды! На его фоне остальные мужчины всегда оставляли желать лучшего!

Лёня, чтобы в твоём доме всегда был мужчина, который и кран сможет поменять, и гвоздь забить, и вовремя открыть шампанское!.. А когда ты в командировке, чтобы в доме такого мужчины не было!

И чтобы из зеркала на тебя по-прежнему смотрело невероятно умное, очень приличное и, самое главное, безумно счастливое отражение! И чтобы это отражение принадлежало именно тебе!

И наконец, очень важный момент!.. Лёня, чтобы среди козлов у тебя по-прежнему не было друзей, а среди друзей не было козлов!

И чтобы ещё тысячу этих «чтобы» обязательно сбылись в твоей жизни!

...А мы, Лёня, обещаем, что будем приходить на все твои будущие юбилеи аж до самых 120! И хоть это звучит, как угроза, но тебе с этим придётся смириться!

Увы, не все пожелания сбылись, не получилось до 120…

***

Эти рассказики из книжки «Выплывает детство из тумана». Они были написаны к юбилею Лёни Богорада…
Надеюсь, там, откуда он смотрит теперь на нас, он улыбнётся своей доброй и очень тёплой улыбкой…

ПОСЛЕВОЕННЫЕ ХЛЮПИКИ

Это было в прошлом веке, когда дети, как сумасшедшие, собирали для Родины металлолом и макулатуру. В жесточайшей борьбе между классами (хотя классовой эту борьбу было назвать нельзя), макулатурой и металлоломом становилось всё, что попадало пионеру под руку.Ходили непроверенные слухи, что один самый рьяный пионер стащил у родного дедушки железные зубные протезы и безвозмездно сдал их в закрома Родины. И дедушка не убил его только потому, что тоже любил Родину! Но не протезами едиными была сыта тогда металлургическая промышленность, перерабатывающая вторсырьё.

Пионеры также тащили в школу кастрюли, сковородки, чугунки, оставляя родных и близких без борща и котлет. Тащили даже собрания сочинений, что тоже одобрялось, если только эти сочинения не принадлежали Марксу, Энгельсу и Ленину! Их труды макулатурой в то время не считались, и за попытку сдать могли в три счёта выгнать из пионеров.

И вот, когда из дома уже взять было нечего, Лёня приметил рельсу, которая принадлежала железнодорожному мосту через их речку. Даже коню было понятно, что мост обойдётся и без этой рельсы, тем более, что она лежала на запасном пути! А Родина без этой рельсы не обойдётся, так как её переплавят на чугун и сделают много нужного: кастрюли, сковородки, чугунки, а может, даже и рельсу и зубные протезы!
И тогда дружки-пионеры во главе с Лёней свинтили эту рельсу и дружно поволокли её в школу. Их нелёгкий путь пролегал вдоль речки. И со стороны казалось, что ожило эпохальное полотно Ильи Ефимовича Репина «Бурлаки на Волге». И только алые галстуки, что горели у них на груди, говорили о том, что это не бурлаки.

Директор школы Моисей Ефремович Левин с пристрастием допросил компанию на предмет, откуда те взяли рельсу, и Лёня, не моргнув глазом, сказал по-пионерски честно, что она валялась на пустыре за станкостроительным заводом имени Кирова. Тогда директор школы лично обнял каждого пионера, потому что эта рельса однозначно выводила их школу в районные победители по сбору металлолома! И всё поражался, как такие послевоенные хлюпики смогли дотащить до школы эту махину.

Но всё испортил их участковый милиционер Плинтус, который нарисовался именно в тот момент, когда Лёне как победителю социалистического соревнования по сбору металлолома жали руку и практически были готовы вручить Почётную грамоту. Плинтус так орал в стенах школы, что складывалось впечатление, будто какой-то железнодорожный мост был ему дороже будущих строителей коммунизма.

Поскольку именно Лёня был зачинщиком в этой истории, в школу был немедленно вызван его папа, который владел всеми приёмами воспитания подрастающего поколения, начиная от широкого ремня до дать как следует леща! Ситуацию усугубило то, что когда папа потребовал, чтобы Лёня поклялся, что больше не будет. Лёня на свою голову сказал, что больше уже некуда, так как они свинтили самую большую рельсу!

А рельсу обратно везли на самосвале. Но перед этим четверо нетрезвых мужиков, обзывая рельсу крайне непристойным словом, не могли оторвать её от земли. И когда оторвали, чуть не нажили себе двустороннюю грыжу. При этом они раза три перекуривали. А вот Лёня с товарищами дотащили до школы эту рельсу вообще даже без перекуров!.. Потому что в ту далёкую пору пионер был всем пример!

ДЕЛО В ШЛЯПЕ

В то далёкое время рая на земле уже не было, впрочем, как и сегодня, а райкомы уже были повсеместно… И вот четыре парня лет десяти залезли на крышу, чтобы немного покурить, погонять голубей и заодно поймать какого-нибудь шпиона, тогда все пионеры мечтали поймать шпиона. Шпиона на крыше почему-то не оказалось, хотя ими пугали на каждом шагу, а голуби взмыли в небо от греха подальше. Тогда четвёрка, сделав по пару затяжек, от нечего делать начала плевать вниз, потом немного позевала и бросила от скуки кирпич в дымовую трубу. Но было лето, и эффекта это особого не произвело.

Кому первому пришла идея синхронно пописать с крыши, теперь уже выяснить трудно. Подозрение, конечно, больше всего падает на Лёню Богорада. Ещё совсем недавно было дело врачей, и на Богорадов все смотрели с подозрением.

На их беду внизу в это время оказались трое в шляпах и в макинтошах, которые в ту пору выделяли ответственных работников. Именно на них и угодил этот водопад, который можно было бы принять за проливной дождь. Но в этот день на небе, как назло, было яснее ясного, и подозрение на дождь исключалось, даже на слепой. При ближнем рассмотрении выпавших осадков сомнений не оставалось, что это далеко не дождь.
Конечно, если бы шляпы принадлежали простым интеллигентам, ничего страшного бы не произошло. В конце концов, на интеллигенцию всегда всем было не то что написать, но и намного хуже! Но шляпы принадлежали именно работникам райкома. То есть, дело приобретало совсем другую окраску, и его политический оттенок был очевиден! А фамилия Богорад подливала в разгоравшийся скандал масла, хотя речь шла совсем не о масле.

В такую глухомань, как улица Пролетарская, райкомовских работников обычно не заносило, но просто в этом доме когда-то проездом останавливался сугубо пролетарский поэт, типа Демьяна Бедного, даже хуже, и это событие решили увековечить водружением на стенку богатой мраморной доски, которая в дальнейшем и стала тут украшением крайне обшарпанного фасада.

...Стоит ли говорить, что Лёня Богорад был признан зачинщиком этой акции, которая по силе изощрённости могла сравниться только с выстрелом Каплан в Ленина.

И тогда Лёнина задница поняла, что сегодня ей никак не избежать встречи с папиным офицерским ремнём. И задница как в воду глядела, но об этом позже.

На место надругательства над райкомовскими шляпами тут же был вызван участковый Плинтус, и над пацанами начали сильно сгущаться тучи. Плинтус по давней своей привычке был абсолютно нетрезв, хотя стоял разгар рабочего дня, и только это и заставляло его стоять на ногах. Поняв на лету, что именно произошло, он сгоряча схватился за кобуру и, как Матросов на амбразуру, бросился на пожарную лестницу, чтобы лезть на крышу и там на месте расстрелять это сионистское гнездо, а что оно сионистское Плинтус даже не сомневался! К счастью, патроны Плинтус пропил ещё в прошлом году вместе с обоймой. Его шурин, заядлый охотник, выкатил за них Плинтусу канистру такого чистого самогона, что слеза по сравнению с этим самогоном казалась просто мутной, и ещё обещал заднюю часть дикого кабана…
Так пьянство, которое повсеместно ругают на каждом шагу, спасло жизнь пионерам, хотя, по выражению участкового, они были не пионеры, а просто отпетые бандиты.

Предчувствия задницы в этот день оправдались даже втройне. Отец не щадил ремня, как будто тот был ему чужой. А сам Лёня мужественно выстоял воспитательный процесс и даже не пикнул. Правда, по совету друга Мишки, который имел в этом деле богатый отрицательный опыт и минимум три раза в месяц не мог на заднице сидеть, Лёня засунул в штаны с нужной стороны алюминиевую крышку от сковородки. Но и без сковородки Лёня не уронил бы ни одной слезинки, так как уже тогда знал, что станет настоящим десантником, а десантники не плачут.

...Когда Лёню разбирали на Совете отряда, он, по требованию звеньевой Карпухиной поклялся быть похожим на Павлика Морозова, но, конечно, не сдержал клятву и на Павлика Морозова не стал похож. А десантником стал... Впрочем, это уже совсем другая история...

А родные ещё долго боялись, что у Лёни может развиться условный рефлекс лезть на крышу, как только увидит на горизонте какого-нибудь ответственного в шляпе. Но, к счастью, шляпы вскоре вышли из моды, и в ней остался практически только Боярский.

В дальнейшем Лёня старался больше на крышу не лезть... Ну разве что починить, когда она начинала течь во время осенних дождей…