Это было в 1989 году. В Витебск приезжала с гастролями певица Александра Горелик. В афишах крупными буквами было написано «Песни на идиш». В те годы, которые назовут «перестройкой», после десятилетия молчания или квартирных посиделок на сцену филармоний и Дворцов культуры вышли профессиональные и самодеятельные коллективы с еврейским репертуаром.

В зале ещё кое-кто понимал идиш. И на каждом ряду находился свой переводчик.

Александра Горелик, имя её как-то быстро ушло с афиш, собрала полный зал во Дворце культуры управления бытового обслуживания населения (теперь Витебская областная филармония). Это было ещё до начала большого отъезда. Кто-то пришёл песни послушать, которые раньше звучали только со старых грампластинок, кто-то на других посмотреть, много ли евреев в Витебске, а кто-то о себе заявить.

К концу концерта в основном молодёжь стала сообщать друг другу шёпотом: «После концерта останьтесь, будет разговор». Осталась, наверное, половина зала. Никто никого не разгонял, не предлагал выйти из зала. Только гардеробщицы удивлённо заглядывали в зал, пытаясь понять, что творится. Они были в основном люди старше среднего возраста, но на их памяти такого ещё не было. Услышав, о чём идёт речь, они только минут через двадцать попросили забрать из гардероба свои вещи.

Первым говорил Яша Брауде, потом Аркаша Зельцер. Еврейскими делами они занимались ещё в те годы, когда это считалось чуть ли не крамолой.

Речь на импровизированном собрании шла о том, что евреям пора организоваться, изучать язык, историю, традиции.

Так появилось Витебское общество любителей еврейской культуры, которое официально было зарегистрировано в Витебском областном отделении Фонда мира.

Искали место, где можно будет встречаться. Никто не отказывал, но и не горел желанием приютить. Дело новое, неизвестно, как отреагируют власти, и надолго ли это – вероятно, так думали директора и заведующие.

Комнату для занятий дали всё в том же Дворце культуры управления бытового обслуживания населения. Хочу вспомнить его тогдашнего директора Ирину Васильевну Бабенко – она и в дальнейшем не раз шла навстречу.

Первую афишу о сборе желающих заниматься языком идиш написала тушью на листе ватмана Алина Марковна Папкова. Афишу разместили в фойе Дворца культуры.

Не помню, кто привёл первых педагогов, преподававших идиш, или они пришли сами. Но обе женщины ещё до войны учились в еврейском педагогическом техникуме. Одну из них звали Елизавета Борисовна Пассова. Её сын сейчас живёт в Витебске, дочь – в Израиле. От дочери Бэллы я узнал некоторые подробности биографии Елизаветы Борисовны.

В прошлом году ей исполнилось бы сто лет. Родилась в знаменитом еврейском местечке Любавичи, сегодня это Смоленская область России. Там же окончила семь классов еврейской школы. Потом была учёба в еврейском педагогическом техникуме. Собиралась преподавать идиш детям, но советская власть посчитала по-другому. Еврейские языки были фактически объявлены вне закона. Иврит и вовсе запрещён, а идиш считался нежелательным. Еврейские школы были закрыты. Грустно и больно, но надо было жить дальше. Елизавета Борисовна поступает в Московский институт иностранных языков на заочное отделение. Потом была война, эвакуация. А после – продолжение учёбы в инязе и возвращение в Смоленскую область, работа воспитательницей в детском доме – для детей, которые после войны остались сиротами. Педагогом Елизавета Борисовна была, наверное, от Бога. Потому что через много лет воспитанники из детского дома находили её и приходили со словами благодарности. С семьёй пришлось поездить по Советскому Союзу, а потом работала в Витебске в школах, институте. Преподавала французский язык.

Когда открылись курсы языка идиш, Елизавета Борисовна, не глядя на уже далеко не молодой возраст, с огромным интересом взялась за это дело. Ездила в Москву на курсы усовершенствования, организованные для преподавателей идиша. Это был не только язык детства и юности, это была память о родителях, любовь, которая жила в ней всю жизнь.

Да простит меня история, но имени второго педагога я вспомнить не могу. Не смогли его вспомнить и те, к кому я обращался за помощью. Впрочем, опросил я немногих. Иных уж нет, а те (в основном) далече.

Помню, как наши учителя писали на доске какие-то совершенно непонятные буквы и произносили их названия «алеф», «бет», «гимел». А мы не переписывали их, это было сделать непросто, а перерисовывали.

На первом ряду непременно сидел Лев Исакович Юдовин. Ему не надо было записывать еврейские буквы. Он прекрасно знал их с детства. Писал стихи на идиш. Это был его родной язык. До войны Лев Исакович жил в Бешенковичах, и местечковая жизнь вошла в его кровь и плоть. Выучился на врача, воевал. Работал заведующим отделением и (чтобы его ни в чём не заподозрили – годы были ещё те!) на еврейские праздники ездил в синагогу в Ленинград. Думаю, о его поездках знали в специальных кабинетах, но не придавали этому слишком большого значения. Когда стал в Москве выходить журнал «Советиш Геймланд» («Советская Родина») – полностью идеологически выверенный, но еврейский, Лев Исакович стал его распространителем. Он убеждал евреев, знавших идиш, что необходимо подписаться на журнал, чтобы поддержать его.

Еврейское общество и курсы языка идиш были для уже пожилого Юдовина праздником.

В перерывах между занятиями слушатели выступали с небольшими сообщениями. Рассказывали о евреях – героях войны, о еврейских художниках, живших в Витебске, пересказывали семейные истории, о том, как в давние времена отмечали праздники.

В большом зале Дворца культуры Аркадий Зельцер прочитал лекцию «История и сегодняшний день евреев Витебска». В фойе была организована фотовыставка на эту тему. Был, как теперь говорят, «битковой аншлаг». В зале ни одного свободного места. Эстрадные звёзды могут позавидовать этому. Сегодня это даже трудно себе представить.

Аркадия выбрали первым председателем Витебского общества любителей еврейской культуры. Вскоре он уехал в Москву, работал в журнале «Советиш Геймланд», а затем перебрался в Израиль. Работал в Институте Катастрофы и Героизма «Яд Ва Шем», редактировал журнал «Евреи Восточной Европы», автор книги «Евреи советской провинции: Витебск и местечки. 1917 – 1941».

На небольшой сцене, в зале, где проходили занятия, на праздник Пурим показали традиционное представление – Пуримшпиль. Для многих это было и просвещение, и узнавание своей собственной истории и традиций, и экзотика. После представления угощали гоменташами – треугольными пирожками со сладкой начинкой, с маком и изюмом. Их приготовила дома Софья Павловна Кирсанова. Удивительная женщина, которая вскоре стала центром еврейского движения в Витебске и оставалась им до самого отъезда в Израиль. В её небольшой квартире постоянно были люди: записывались на языковые курсы (позднее курсы иврита), узнавали правила отъезда, советовались по разным вопросам.

Наверное, года полтора или даже два в конце 80-х – начале 90-х годов изучали в Витебске язык идиш. Была дружная группа, хорошая атмосфера, о которой сегодня приятно вспомнить.

А потом начался массовый отъезд в Израиль. Изучать стали иврит. И группа, занимавшаяся языком идиш, завершила свою работу.

А. ШКОЛЬНЫЙ