Сказки или, как говорила бабушка, майсы о реб Мордухе папа мне рассказывал часто, были они коротенькие, и я попросил его рассказать мне длинную майсу. И тогда папа собрал все свои майсы вместе и рассказал одну историю про реб Мордуха. Начал он её неожиданно с вопроса:

– А ты знаешь, зуналэ, как моё отчество?

– Маркович, – сказал я, – так тебя все в школе зовут.

Папа отрицательно помотал головой:

– Это в школе, а в паспорте я Мордухович. Так как моего папу звали Мордух.

– Ой! – воскликнул я. – Так ты рассказываешь мне сказки про своего папу и моего дедушку?

Папа улыбнулся:

– Нет, конечно, это не твой дедушка. А дедушкиного дедушки дедушка. Слышал я эти истории, когда ходил под столом и когда сел за стол.

МОРДУХ, СЫН ШЛОЙМЫ

Красавцем реб Мордух не был: худой, как щепка, нос картошкой, руки длинные, уши большие.

– Когда я родился, я был самым красивым ребёнком в Краснополье и, может, даже во всей Могилёвской губернии, – говорил Мордух сам о себе. – Но меня подменили. Каждому хочется иметь красивого ребёнка! Интересно, кому пристроили того красавчика, каким был я? Хорошо, если бы в хорошую семью. Я бы не прочь быть сыном Брагина, да увеличатся его богатства в три раза!

Учился он не очень. Но в карман за словом не лез. И изводил всех вопросами, от которых волосы дыбом на голове становились.

Как-то раз он спрашивает краснопольского умника реб Зусла, что лучше: шесть миллионов рублей или шесть дочек? «Конечно, – говорит Зусл, – шесть миллионов». А он смеётся: «Нет, – говорит, – лучше шесть дочек!» «Почему?» – удивился Зусл. А Мордух отвечает: «Если ты будешь иметь шесть миллионов, ты будешь хотеть ещё шесть миллионов, а если ты будешь иметь шесть дочек, то ты уже ничего хотеть не будешь».

А на ком он женился? Встречает его как-то первый жених краснопольский Довид-Исроел. Идёт ему навстречу Мордух и сияет, будто цимес поел.

– Довид, – говорит, – я беру богатую девушку!

– Брагина дочку? – испугался Довид, так как имел на неё виды.

– Нет, – говорит, – Эстер-Лею!

– Хаима-сапожника дочку?! – засмеялся Довид. – Да у неё приданого одно платье, что на ней одето!

– Довид, – Мордух отвечает, – ты совсем не учил Талмуд, ай-я-яй!  В Талмуде ведь говорится, что добрая жена – это половина богатства.  И ещё там говорится, что красивая жена – это тоже половина богатства. Так что если сложить эти две половины, то получится совсем неплохое приданое!

Как-то пришёл к нему за советом его друг Натан.

– Мордух, – говорит, – нашли мне в Быхове хорошую невесту Сарру-Лизу.  Решил я у тебя, как друга, совета спросить, жениться мне или нет.

– Если хорошая невеста, то женись, – говорит.

– Но она же лицом похожа на свою маму, а её мама на козу Нохэма-дурачка.

– Тогда не женись, – говорит.

– Но её отец даёт приданого двадцать тысяч золотом, – говорю.

– Тогда женись, – говорит.

– Так эта Сарра-Лея с горбом, как у верблюда! – кричу.

– Тогда не женись, – говорит.

– Но её дядя нас после свадьбы в свадебное путешествие в Париж отправляет, – добавляю.

– Тогда женись, – говорит.

– Но у неё характер как у краснопольской Бети-Двойры, не мне про неё вам рассказывать: пятый муж от неё сбежал!

– Тогда не женись, – говорит.

– Но её дедушка обещал мне пароход подарить! Что делать мне?! – кричу.

И тогда Мордух говорит:

– Бери билет и езжай в Быхов.

– Для чего? – спрашиваю.

– Чтобы тамошнему мудрецу голову морочить, – говорит. – У меня своих краснопольских мишугоим хватает!

А ещё расскажу тебе, как он в армии служил. Хаим, Саул и Мордух – три краснопольских богатыря – шесть дней оборону держали. Сам генерал Брусилов приехал им награду вручать.

Генерал говорит: что пожелаете, то исполню!

Хаим недолго думал. Он попросил дом, как у Брагина или Филиппова. А у них самые лучшие дома в местечке. Генерал выслушал его, адъютанта позвал, велел тому Хаимову просьбу записать и царю докладную подготовить.

Саул попросил зятю Анселю разрешить в Петербурге жить. Он у него учёный человек был, ему в Краснополье для ума простора мало.

Пришёл черёд Мордуху желать. И что ты думаешь, он пожелал? Горшок варёной картошки и селёдку!

Только генерал отошёл, Саул с Хаимом кричат: «Глупец! Неужели ничего лучшего пожелать не мог!»

А он говорит: «Неизвестно, даст вам царь, что вы пожелали, или нет, бабушка надвое говорила, но уж повару генерал прикажет подать мне на ужин картошку с селёдкой! На это царского указа не надо!» И что вы думаете? Произошла революция и таки они ничего не получили, а Мордух картошку с селёдкой поел!

Реб Мордух говорил, что мудрость хорошая штука, но её нельзя передать по наследству. И ещё он говорил, что лучший завтрак для ума – хорошая история, лучший обед для ума – хорошая история, и хороший ужин для ума – опять история! Для головы хорошая история, как цимус для желудка! – папа погладил меня по голове и добавил: – Так что читай, сыночек, читай, читай….

Однажды мы с бабушкой сидели на крыльце, грелись на солнышке и ждали, пока тесто подойдёт. А чтобы время быстрее шло, попросил я бабушку рассказать мне майсу про реб Мордуха.

– А тебе папа рассказывал про императрицу Екатерину? – спросила бабушка.

– Нет, – говорю.

– Тогда слушай.

ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ И РЕБ МОРДУХ

Жила-была императрица Екатерина. Все её Великой звали, а за что, не знаю. Может, умной очень была, а может, высокая ростом. Только однажды ей ни ума, ни роста не хватило. Приехал к ней посол из неведомой страны Трапхи-Дапхи. Может, и по-иному та страна звалась, только я так запомнила.  Говорил посол на неведомом трапхо-дапхском языке, а толмачей с этого языка у императрицы не было. Смотрят они один на одного, а ни слова понять не могут. Поморгал посол глазами, покумекал. Взял лист бумаги, нарисовал корону, а вокруг неё круг. Поморгала императрица в ответ, но ответ не додумала, на какие-то болячки сослалась, через неделю ответить обещала. Только посол за порог, созвала она всех своих министров да учёных, чтобы ответ дали, а они глазами моргают, ушами шевелят, а понять рисунок посла не могут. Императрица ногами стучит, всех в Сибирь сослать грозится, а ответа как не было, так и нет. И тут её сердечный друг Потёмкин говорит:

– Надо, матушка, у реб Мордуха про это дело спросить.

– У еврея?! – подпрыгнули все министры. – Вы их, Ваше Императорское Величество, за черту оседлости выслали!

– Куда? – переспросил я.

– В местечки, – сказала бабушка и добавила: – Если тебе интересно, у дедушки спросишь. Я не учёная. И не перебивай, а то забудусь, о чём говорю.

И я замолчал. А бабушка продолжила сказку.

– И где этот реб Мордух живёт? – императрица спрашивает, на оханье министров внимания не обращает.

– В Краснополье, три дня на рысаках от моего Пропойска, – Потёмкин говорит.

– Чтобы к воскресению тут был этот Мордхе, – императрица приказывает.

– А вы запретили в Санкт-Петербурге евреям жить, – подковырнул императрицу дружок, – и в ваш дворец их нога ступить не может!

– Кому запретила, а кому разрешу, – оборвала его императрица. – Я вольна, что хочу делать! Я императрица ваша! Захочу – тебя евреем сделаю, захочу – сделаю Мордхе русским!

Сказано – сделано. Помчались гонцы в Краснополье. Долго ли скакали, не знаю, только три сотни коней загнали. Еле успели к приёму посла. Даже перекинуться словом ребе не успел с императрицей.

Только подмигнул ей, мол, всё будет как надо.

Взял он лист бумаги с рисунком посла, на скамью положил, вынул из сюртука дрейдул (волчок), раскрутил его и, улыбаясь, стал смотреть, как он крутится. Задумался посол, потом вынул из кармана большую горсть зерна, высыпал её на бумагу и гордо посмотрел на реб Мордуха. А реб взял лист с зерном, подошёл с ним к окну, открыл окно и положил лист на подоконник. Не успел он это сделать, как подлетел воробей и склевал всё зерно.

Ойкнул посол Трапхи-Дапхи, склонил голову и поклонился императрице. Вынул из расписного халата две серебряных чашки. А реб Мордух подумал, вздохнул и вынул из кармана бутылочку кошерного вина. Налил в них вино и выпил с послом, не забыв сказать:

– Лехаим!

Когда посол ушёл, императрица спросила реб Мордуха, о чём он с послом говорил.

– Большой разговор был, – признался реб Мордух. – Сначала он спросил, что будет, если их войска окружат нашу империю. Я в ответ показал ему дрейдул, в который играют наши дети. И этим сказал, что для нас всё это будет как детская игра! И тогда он рассыпал зерно, сказав, что у них громадное войско. А я поставил лист с зерном на подоконник, надеясь, что какая-нибудь птичка склюёт это зерно. И таки оно и вышло. Этим я ему сказал, что даже небольшое войско может осилить большую армию.

И ему пришлось согласиться на мир, за который мы выпили бутылочку вина.

– А чего ты вздохнул, когда вино вынимал? – поинтересовалась императрица.

– Да вино это я для Пурима берёг. Когда лошадей на станции меняли, реб Исроела встретил. Он из Варшавы возвращался, шесть бутылок вина для хупы своей младшенькой вёз. Со мною одной поделился, – честно признался реб Мордух. – Где я теперь такое вино найду?

– Будет тебе вино, – засмеялась императрица, – проси, что хочешь, всё будет, – добавляет, – чем хочешь, награжу. Могу сделать Матвеем Матвеевичем Митровым, тайным советником первой степени! Могу Пропойск отобрать у Гришки Потёмкина, и тебе отдать!

Отказался реб Мордух от наград, и от вина отказался – для чего ему некошерное вино. Только попросил, чтобы его быстрее в Краснополье отвезли, надо успеть на бар-мицву Хаиньки, первого правнука.

Сотню коней загнали, пять карет сменили, а к бар-мицве правнука реб Мордух успел.

– Мой прадедушка на той бар-мицве был, всю эту историю на свои уши от реб Мордуха слышал. Сыну рассказал, а тот своему сыну, и дальше пошло, и до меня дошло. – Закончила майсу бабушка и добавила: – Тесто, наверное, уже подошло. Пора халу в печку ставить.

– Расскажу и я тебе майсу о Мордухе, – сказал как-то дедушка. – Её мне мой папа рассказывал. Хоть он и не из Краснополья.

– Так откуда он знал про реб Мордуха?

– Мой папа всё на свете знал, – сказал дедушка и добавил: – У него книжный магазин был.

ЧУДО

Однажды, после шабаса, собрались евреи в корчме, чтобы поговорить про жизнь. За окном дождь гуляет, на столе жареная в чесноке курица. Едят курицу, пейсы крутят, разговор ведут. Тут реб Хаим и говорит:

– Вот что должно произойти, чтобы в чудо поверили? Вот я поверил бы в чудо, если бы в моей тарелке вместо курицы золотые червонцы оказались!

– А я бы поверил в чудо, если бы в моей тарелке вместо курицы оказалось письмо от свата реб Нохума, в котором он пишет, что нашёл жениха для моей Сарочки, – сказал реб Зусл.

– А я бы поверил в чудо, если бы в моей тарелке вместо курицы лежало письмо от Ротшильда из Америки! И в нем написано, что я его родственник! – сказал реб Лейба и вздохнул.

Каждый своё слово говорит, у каждого желание мудрее соседского. Долго говорили или недолго, я там не был, только вдруг все заметили Мордуха, что от дождя в корчме спрятался. Сидит в тёмном углу, в окно смотрит, когда дождь закончится.

Решили у него спросить, от какого-такого события он в чудо поверит. 

Почесал за ухом Мордух, посмотрел на свой пустой стол и говорит:

– А я поверю в чудо, когда на моём столе будет стоять тарелка с жареной курицей в чесноке!

– И что ты думаешь, зуналэ, – сказал дедушка, заканчивая сказку, – стало стыдно всем, что Мордуха не угостили. Позвали его за свой стол и курицей с чесноком угостили.

Улыбнулся Мордхе и заметил:

– Иногда чудо и в нашу корчму приходит.

А когда я маму попросила рассказать сказку про реб Мордуха, она задумалась, а потом сказала:

– Знаю я две сказки, которые реб Мордух всегда рассказывал на свадьбах да на бар-мицвах, когда его, конечно, приглашали.

Первая сказка

ПРО БОГАТСТВО И УДАЧУ

Жил в местечке Хаим-сапожник. Был он из тех сапожников, которые сами босиком ходят. Беднее его никого в местечке не было. Счастье его стороной обходило. Даже яблоня, что в огороде посадил, дичкой оказалась. Даже мыши его дом стороной обходили.

Как-то в базарный день заглянули в местечко Богатство и Удача. Идут, разговор ведут. Говорит Богатство, что любого может осчастливить. А Удача слушает да молчит. Не понравилось Богатству это. А они как раз мимо дома Хаима проходили.

– Сейчас я его счастливым сделаю, – говорит Богатство.

– Попробуй, – говорит Удача.

Зашло Богатство к Хаиму в дом. Обрадовался Хаим, подумал, что пришли сапоги чинить, а Богатство говорит, что счастливый у неё день, и решила она подарить первому встречному кошелёк, полный золотых монет!

Взял Хаим кошелёк, весь расшитый бриллиантами, руки дрожат, счастью не верит.

– Всё, что хочешь, купить можешь, – говорит Богатство, – живи и радуйся.

Вспомнил тут Хаим, что базарный день в местечке. Давно не вспоминал он про это. Положил кошелёк в карман и на базар побежал.

– Вот и счастливым Хаима сделала, – Богатство Удаче говорит, – завтра зайдём к нему, порадуемся его счастью.

Зашли на следующий день к сапожнику, а он, как всегда, молотком стучит, гвоздь в зубах держит. А на столе корка хлеба да стакан воды.

– Что случилось Хаим? – Богатство спрашивает.

– Ой, – махнул Хаим рукой, – не успел я до базара дойти, как сорока из кармана кошелёк вытащила и улетела. Сороки на блестящее падки. Видно, не моя судьба счастливым быть.

Посмотрела на Хаима Удача да говорит:

– У меня кошелька с золотыми монетами нет, да вот в кармане завалялась одна медная копейка. Купи, что продадут за неё. Второй день базара, все продавцы разъезжаются, может, кто и за медяк что-нибудь продаст.

Взял Хаим медную копейку и пошёл на базар. Все ряды обошёл. Никто за копейку ничего не продаёт. Уже домой Хаим собрался идти, и тут Матей-дурачок предложил за копейку рогатку:

– Будешь яблоки с дички сбивать, что у тебя на огороде растёт, – говорит.

– И то правда, – согласился Хаим.

Пришёл Хаим домой, в огород заглянул, стал искать на дичке яблоко, которое не успел ветер стряхнуть. Смотрит и видит: на верхней ветке кошелёк, который сорока утащила, болтается. Взял камешек да с рогатки в него и выстрелил. И упал к его ногам кошелёк, полный золотых монет.

Стал с тех пор Хаим жить-поживать, утром солнышку радоваться, вечером чайком баловаться, – заканчивала мама сказку и протягивала мне конфетку: – И моя бабушка маленький была, чай с конфетой у него пила и мне принесла! – И добавила: – А после этой майсы реб Мордух всегда тост произносил.  И я его тебе перескажу и на твою свадьбу скажу! Чтобы у тебя, у твоих детей и твоих внуков всегда удача была! А с удачей всё остальное придёт!

Вторая сказка

ПРО КОТА АВРОМА И  КУРИЦУ ДОБУ

Жили-были в одном местечке в доме с крылечком кот Авром и курица Доба. Жили  не тужили. У кота Аврома была работа хорошая: на мельнице сторожем работал. Работы нарасхват. А по выходным бабочку наденет, как Рова-музыкант, скрипочку возьмёт – и на каждой хупе желанный гость. А курица Доба хозяйством занимается. Весь день дома сидит, Аврома ждёт.

Уходя на работу Авром всегда Добу предупреждал, чтобы двери никому не открывала, его с работы ждала.

Узнала лиса, что Аврома всю ночь дома нет, захотелось ей курятиной полакомиться. Прибежала она к дому Аврома, в дверь стучится.

– Соседушка, – говорит, – двери открывай – гостю встречай.  Я мимо пекарни бежала, три халы взяла. Мне три много. Одной с тобой поделюсь – мицва мне будет.

– Сама халы Аврому пеку, – Доба говорит. – Мне Авром сказал двери не открывать, никого в дом не пускать. Приходи с утра, когда Авром с работы придёт.

– Ой, не могу. На бар-мицву к старшенькому спешу, – лиса говорит. – А халы у меня непростые. Из пекарни реб Зуси. Халу возьмёшь – дальше спать пойдёшь. Ох, как хале Авром будет рад! Она на масле печёная, в молоке мочёная, мягкая, как подушка для невесты, из лучшей муки тесто.

Захотелось Добе такой халой Аврома порадовать, открыла она чуть-чуть дверь, лапку просунула за халой, а лисица за лапку ухватилась, схватила Добу и в лес побежала.

Закричала курица:

– Куд-кудах. Кудах-ла!
Меня лиса в лес понесла!
Спасай меня, Авром,
Верни в родной дом!

Услышал кот Авром крик Добы, только не знает, куда бежать, чтобы её спасать. Попросил мельницу помочь:

– У тебя крылья-ветряки высоко, пусть посмотрят, бежать ли мне далеко?

Посмотрели ветряки, увидали лису с курицей:

– Ох, далеко лиса! С моей высоты и то еле видна!

– Что делать мне? – заволновался Авром, – как лису догнать, как Дору спасти, не дать лисе её унести?!

– Помогу тебе, – мельница говорит, – чай не на воде я, а на ветру. Цепляйся за крыло! Я его раскручу да тебя прямо до лисы и доброшу.

Уцепился кот за крыло.

Повернулась мельница к ветру, раскрутились ветряки, раскрутили кота Аврома и прямо на спину лисе забросили.

Ох и испугалась лиса! Бросила Добу, глаза от страха закрыла и домой побежала. В нору забралась, сидит трясётся, на седьмой день в себя пришла, да так и не поняла, откуда беда пришла. 

А кот Авром и курица Доба домой вернулись. Своей халы с молоком поели.

– Своя хала всегда вкуснее, говорил реб Мордух, закончив сказку, и всегда добавлял: – Фрэмдэрэ из ин эйгун гэшмак, бат райст ин галдз! (Чужое вкусно в глазах, да в горле дерёт! – идиш).