Елена Тамаркина (Елена Мардер) родилась в Oмске. Выпускница факультета иностранных языков Омского педагогического института им. Горького. С 1991 г. проживает в Израиле. Автор стихов и поэтических переводов с английского и иврита, дипломант фестивалей поэтических переводов имени Ури Цви Гринберга в Иерусалиме. Публикации в журналах и на порталах, поэтические сборники: «Tale Quale» (2002), «Жёлтые кружева» (2009), «Свет Розы» (2017).

Книга моих стихов

Те строки мои, что кричала от боли,
В отчаяньи, в годы потерь,
В жемчужную нитку сплелись поневоле,
Став белою книгой теперь.

Распахнута настежь заветная дверца,
Раскрытая тайна горька,
И может печали склонённого сердца
Потрогать любая рука.

Грустный напев

Ты услышишь ли далеко-вдали,
Ты услышишь ли, как мой крик летит?
Он зовёт тебя на краю земли
И хранить тебя небесам велит.

Этот мир велик, в нём не счесть дорог.
Длится встреча миг, а разлука – век.
О пути молил, да идти не смог! –
Не вернёт утрат горький человек.

День последний мой близок за спиной,
Соль прощальных слёз
                            больно щёки жжёт.
Буду ждать тебя, пока свет со мной. –
Так Рахель века друга ждёт.

А быть может...

А быть может,
и не было так никогда…
Может быть,
никогда до зари
не спешила я в поте лица
твою землю сухую поить?

Никогда, никогда
в сенокосные долгие
знойные дни
с высоты
нагружённой снопами телеги
не пела я песни твои?

Никогда
в твоих водах не черпала я
голубой чистоты,
Мой Кинерет?.. Кинерет мой!
Был –
или снился мне ты?

«Печатью положи...»

«Мы, как два волка, плясали на цепи,
и это мы называли любовью».
И. Эренбург

«Положи меня печатью
 на сердце твоё...»
(«Песнь песней»)

Уста сошлись, слились, сердца –
отдалены,
Испуганы сердца –
То пляс степных волков,
чьи судьбы сплетены,
Как цепи два кольца.

И в бряцанье оков, в угаре пляски той –
Две крови вдоль межи –
Не взмолится никто с надеждою святой:
«…Печатью… положи…»

Его жена

Вот опять обернётся к нему и по имени
громко зовёт.
Я свой крик удержу – голос мой
подведёт!

Всюду с ним она рядом – на людях,
при свете дневном.
Я – лишь в сумерках тёмных, ночами,
тайком.

Золотое  кольцо на руке у неё
слепит глаз.
Но оковы мои, из железа, – прочнее
в семь раз.

Своей рукой...

Створку сердца навек замкну,
Кину в море заветный ключ.
Будет рваться к тебе – верну:
Слышен голос твой из-за туч.

Серым сумраком станут дни,
Ночи – вздохами и тоской.
И утешусь я лишь одним:
Всё вершила своей рукой.

Мои мертвецы

Только их оставишь –
их не отберёшь:
не пронзает дважды
смерти острый нож.

Повернёт дорога
на исходе дня,
И обступят строго –
проводить меня.

Наши узы прочны –
неразрывна нить.
Лишь потерям прошлым
век со мною быть.

Покорённость

Угасает мой бунт бедовый;
Гордый, алый – хрипит с трудом.
Бессловесной старухой вдовой
Покорённость шагает в дом.

С силой челюсти мне раздвинет,
Разожмёт мои кулаки,
На золу горсти пепла кинет –
И затушит в ней огоньки.

В уголке притулится где-то,
Свесит голову, будто ждёт.
И пойму я, что гостья эта
От меня уже не уйдёт.

В ночи посланник приходил...

В ночи посланник приходил.
Он в изголовье сел.
Топорщил рёбра на груди,
Сквозь ямы глаз глядел.

И стало ясно: больше нет
Старинного мостка,
Висевшего цепочкой лет
У Времени в руках.

Взвился кулак из темноты,
И злобным был смешок:
«Ну вот и написала ты
Последний свой стишок!»

Звезда поэтессы Рахель (1890 – 1931) зажглась одной из первых на небосклоне женской поэзии на иврите, и на протяжении почти века свет её, задушевный и пылкий, льётся в наши сердца вместе с мелодиями любимых песен.

Рахель Блувштейн, дочь купца, бывшего кантониста Иссера Блувштейна и Софьи Мандельштам, дочери известного рижского раввина, родилась в Саратове, но росла в Полтаве, увлекалась искусством и музыкой, писала стихи. Девятнадцати лет, темнокосой красавицей с глубоким пленительным взором Рахель впервые ступает на землю Эрец-Исраэль, направляясь в Европу. Они с сестрой сразу влюбляются в красоту этой земли и с ней решают связать свои судьбы. Рахель, с присущей её натуре страстностью, включается в тяжёлый сельскохозяйственный труд.

Параллельно изучая язык, в фантастические сроки она овладевает литературным и разговорным ивритом. Вскоре принимается решение получить агрономическое образование, и в 1913 году. Рахель едет в Тулузу, Франция, учиться в университете. Первая мировая война грубо перекраивает судьбу, рушит планы. Рахель выдерживает все испытания и возвращается в Эрец-Исраэль при первой возможности, только не из Франции, а уже из Одессы, пароходом, в 1919 году. Ухаживая в России за обездоленными и больными детьми, сиротами войны, живя впроголодь все эти годы, она возвращается, неся в ослабленном лишениями теле смертоносные в ту пору бациллы туберкулёза. Через несколько лет болезнь, прогрессируя, отбирает последние силы и надежды на будущее. Вынужденное одиночество, боль и отчаяние наполняют стих новыми свойствами, поэзия её наливается особой силой, оставаясь задушевной, она делается отточенной и лаконичной, мощной и пронзительной. Земной путь Рахель Блувштейн завершается в 1931 году в Тель-Авиве. К этому времени в каждом выпуске газеты страна ждёт новых стихов поэтессы Рахель – истинно народной поэтессы.