Стихи из новой книги «Восхождение к началу»

Слово в руки не дается,
Вырывается и бьется,
Без него, стыдясь, затих,
Голый и огромный стих.
Тщетно силюсь отыскать я
Для него получше платье:
Не обучена уменью
Одевать стихотворенье.
Стих без рифмы, без размера –
Ни любви ему, ни веры.
Как сквозь строй, идет раздет,
А за ним кровавый след.

***

Что плакать о прошлом? –
Оно невозвратно
И памяти вверено или забвенью.
Вот плакать о будущем – это понятно:
Оно – предстояние, предощущенье
Того, что в грядущем, и что неизбежно
Стрясется, случится и сбудется с нами.
Что плакать о прошлом – оно безмятежно:
В нем молоды и безмятежны мы сами.
А в будущем – только туманные дали
Да холод и тьма наступающей ночи,
Да старость, которая с нами едва ли
Расстаться без муки предсмертной захочет.
И чаще прощанья, и горше потери,
И все не согласнее тело с душою.
И где-то в тумане последние двери,
А дальше смыкается небо с землею.

***

Меня, как бедную бродяжку,
Пустили отогреться в дом.
И было мне легко и тяжко
Одновременно в доме том.
Вдали от городской неволи
Душа сама сдавалась в плен
Хмельному воздуху и воле,
И запаху древесных стен.
Скрипели лестницы и двери,
И прямо, прямо в небеса
Распахивались и смотрели
Окошек чистые глаза.
И свежий чай дымился в кружках,
И в мире не было вкусней
Хрустящей золотой горбушки,
Протянутой рукой твоей.
Но чем внезапней, тем больнее
Открылось сердцу и уму,
Что горше нет и тяжелее
Похмелья на чужом пиру.

***

Туда, туда. Назад, назад.
В тот дом, в тот двор, в ту зелень лета,
В те вечера, в тот звездопад –
Давно ль, недавно ль было это?
Благословенная пора!
Какое счастье – быть ребенком!
И просыпаться, и с утра
Существовать в пространстве звонком.
Когда так мало позади,
Длинна, томительна дорога.
И много счастья впереди.
О, Боже, до чего же много!
Родные лица все вокруг
И добрые, и молодые.
И вечно единенье рук,
И нет ушедших – все живые!
Туда, туда меня влечет,
А зрелость подгоняет старость.
И неизвестно, как еще
И через что пройти осталось.
И что последняя черта?
Пусть не рожденье – возвращенье
Опять, опять, туда, туда,
К начал началу восхожденье!

***

Ровесники уходят навсегда,
И нет страшнее этого ухода.
О, до чего ж стремительно вода
Течет сквозь пальцы, а, верней, сквозь годы.
О, до чего ж песочные часы
Медлительными кажутся в начале,
Там прошлое положишь на весы –
Лишь вздрогнет стрелка, сдвинется – едва ли.
Ровесники уходят навсегда…
А ты еще все так же строишь планы,
Как строил их в далекие года
Почти забытой юности туманной.
Лишь только, может, осторожней чуть,
Не так уверенно и несколько поспешней,
Боясь признаться: все короче путь,
Все меньше остается жизни здешней.
Ровесники уходят навсегда…
И суеверный страх пронзает душу:
Кто следующим будет и когда?
А сердце бьется глуше… глуше… глуше…

***

На бешеной скорости мчаться
И в стенку, и надвое лоб!
И встретиться или расстаться
Равно, словно жар и озноб.
И красок, и звуков смешенье,
И доля секунды – года.
Все беды – одно потрясенье,
Все боли – одна лишь беда.
Круженье, цветное мельканье,
В глаза – ослепительный свет,
И тяжесть, и легкость сознанья,
Что больше уж выбора нет.

***

Тяжелая предзимняя пора.
Угрюмая, дичающая старость.
К закату день, едва ли не с утра
Стремится, и тепла уже осталось
Совсем чуть-чуть. И закрома пусты:
Иссякли чувства. В стынущем пространстве
Безлиственною чернотой кусты
Напоминают о непостоянстве
И летнего цветенья, и щедрот
Осенних, чьих-то обещаньях ложных,
И кажется, что больше невозможно
Не умирать. Но, Боже! – Снег идет!

***

Безмолвный разговор, постукиванье клавиш,
Ночная тишина и приглушенный свет…
Написана строка, еще одну прибавишь –
Уже почти строфа… уже почти рассвет…
О, как непросто быть заложницею муки!
Тому, кто предан сном, не нужно объяснять,
Как ранят нас в ночи подслушанные звуки,
Как невозможно их словами передать!
И бабочкой в окно, на свет летящей, бьешься,
Сползаешь по стеклу нежданною слезой.
То ветром прошумишь, а то листом сорвешься,
Отчаявшись уснуть, чтоб снова стать собой.
И все-таки – строка! Она – твоя отрада!
За ней еще одна, а там, глядишь, рассвет…
О, как же много нам, о, как же мало надо!
Всего строка – и вот: тебя счастливей нет!