Это было в конце 90-х годов. Немцы из Нинбурга, небольшого города в Нижней Саксонии, с началом перестройки наладили дружеские отношения с Витебском. Каждый год весной они приезжали в Витебск, а осенью большой автобус из Витебска отправлялся в Нинбург.
Наладили контакты певцы и танцоры, пожарные и студенты, художники и общественные деятели. И, конечно, много внимания было всегда связано с Марком Шагалом. В Германии создали «Круг друзей Дома-музея Марка Шагала в Витебске»: немцы помогли отреставрировать родительский дом художника на улице Покровской и сделать там вполне приличную экспозицию.

Уверенно пишу об этом, потому что был участником этих событий. Но каждый год надо было чем-то удивлять, показывать что-то новое, чтобы не пропадал интерес.
И тогда решили устроить визит немецкой делегации в Лиозно – районный центр в сорока километрах от Витебска, на малую родину Марка Шагала. Здесь в начале XX века жили его бабушки и дедушки, многочисленные родственники.
Лиозно – известный городок в еврейской истории, но сейчас от прошлой значимости ничего не осталось. Почти всё разрушила война, а те островки прошлого, что ещё оставались после войны, добили «строители светлого будущего». Во время войны в Лиозно фашисты расстреляли тех родственников художника, которые к тому времени ещё жили там.
Марк Шагал нарисовал в Лиозно многие свои картины. Рассказывать было о чём, а вот показывать – с этим сложнее.
Немцы и сами хотели попасть в Лиозно, увидеть этот небольшой белорусский городок, прийти на старое еврейское кладбище, подойти к могилам предков художника, постоять на берегу реки Мошна, побывать в других местах, любимых Марком Шагалом. Думаю, они плохо себе представляли, что им предстоит увидеть…
Профессор Роймшюссель, исследователь творчества Марка Шагала, подготовил специальную лекцию о картинах художника, написанных в Лиозно. Она состоялась в районном Доме культуры. Местному художнику, который работал в Доме культуры, поручили написать объявление об этом. Он выполнил приказ. Правда, фамилия Роймшюссель ему, наверное, показалась очень сложной. И он написал на большом деревянном щите: «Лекцию о художнике Шагале прочитает профессор Ганс из университета города Нинбурга». Раз немец – значит, Ганс, такая логика у лиозненского художника. В Нинбурге университета нет. Но раз написали, значит, когда-нибудь будет.
Про Шагала в то время в Лиозно слышали считанные единицы. Это через пару лет на том же здании районного Дома культуры повесят мемориальную доску, что когда-то на этом месте была усадьба семьи Шагалов.
Но народу на лекцию набилось под самую завязку. Все места были заняты, а зал в Доме культуры немаленький, сидели и стояли в проходах. Ещё бы, иностранная делегация в то время была в Лиозно редчайшим событием, может, даже впервые так много иностранцев сразу приехало в городок. Надо же на них посмотреть. Кто такие? И лекция будет бесплатная…
Приехали немцы часа за два до лекции. Их встречало районное начальство. Всё по высшему разряду: хлеб-соль, самодеятельность, белорусские песни. (Обед в местном ресторане был запланирован после лекции). И небольшая экскурсия по городку. Рассказывали, конечно, в положительных тонах о том, как живут люди. Старались не ударить в грязь лицом перед иностранцами. Хотя конец девяностых годов был не самым счастливым, и даже не самым сытым временем.
Когда подошли к мостику через реку Мошна (это сейчас он сделан из бетона, а тогда был довольно экзотический, закреплённый металлическими тросами и даже слегка «играющий» под ногами), мне дали слово, чтобы я рассказал о старом еврейском Лиозно. И в это время к нам подбежали ребята и девочки лет по десять-одиннадцать. Не знаю до сих пор, это была сценарная заготовка или дети придумали сами. Они держали в руках петуха, крылья которого были с большими синими пятнами. Наверное, синькой специально вымазали. Немцы сначала оторопели, а потом засмеялись и сказали: «Как на картинах у Шагала». Дети, увидев, что петух понравился, сказали, что это подарок гостям из Нинбурга. «А где вы его взяли?» – спросили немцы. Дети переглянулись, а потом один з них неуверенно ответил: «Поймали». «Хозяйка узнает, что будет?» – спросил переводчик. «Ничего не будет, – уже уверенно ответил тот же мальчишка. – Это моя бабушка».
Профессор Роймшюссель подержал в руках «синего» петуха, который всё время пытался у него вырваться и убежать домой, потом сказал детям «большое спасибо» на немецком и русском языках. «Вы подержите пока петуха у себя, а после лекции мы все вместе решим, что делать с подарком дальше», – сказал он и с детьми во главе шествия отправился в Дом культуры.
Вот так и шли по Лиозно. Впереди профессор Роймшюссель, дети с синим петухом, а дальше все остальные.
В переполненном душном зале петух дважды громко прокукарекал, махал крыльями, пытался вырваться. Профессор Роймшюссель сказал со сцены, что это не абы какой, а настоящий шагаловский петух. И птица стала в Лиозно героем дня. О ней даже написала районная газета…
К концу дня немцы уехали из Лиозно. Петуха, конечно, с собой не взяли. Да и куда его брать, хоть он и «шагаловский»? Петух остался в Лиозно, как и следовало ожидать, у старой хозяйки.
Синька с его крыльев сошла. Он по-прежнему чувствовал себя предводителем куриного царства. Правда, его теперь называли не иначе как «немец». А когда он забредал в соседский огород, случалось это нередко, на крыльцо выходила тётя Маруся и кричала так, что слышало пол-Лиозно: «А ну уходи отсюда, три раза не русский!». А муж тёти Маруси, если был выпивший, грозился даже отрубить «фашисту» голову.
Палками и камнями кидали в петуха и раньше, когда он забредал на чужой огород, но никто его не оскорблял, пока он не оказался «чужой» национальности.