Мацкевич Ольга Станиславовна. Родилась в Витебске. Окончила Витебский государственный университет им. П.М. Машерова по специальности музейное дело и Витебский государственный технологический университет по специальности графический дизайн. С 2016 года член Витебского отделения литературного объединения «Белорусский литературный союз «Полоцкая ветвь» и народного литературного клуба «Литкофейник». Автор сборника прозаических миниатюр «Игры ветра».

Смотри вперёд

Окно луны
в стальной стене небес,
мосты назад
уже разведены...
Смотри вперёд –
там пляшет жадный бес,
играя дико на пиле войны.
Смотри вперёд –
там бродит острый страх,
сочится яд
потерь с его иглы.
Смотри вперёд –
твой дом огнём объят
и духи мифа вверх
из глубины
выходят
и смеются,
и поют...
Границы стёрты,
года колесо
сегодня завершило
тёмный круг...
Смотри вперёд,
пока опять светло
не станет вновь.
Откуда этот свет
не спрашивай,  –
ты знаешь это сам.
Не пустословь,
не верь холодным снам
и прелести
привычных всем загадок.
Мечи обнажены,
открыты мысли –
нельзя как раньше!
Посмотри вперёд.
Там что-то есть.
Не только дни и числа,
не только новый год
и мировой порядок...
Сними со взгляда
страха пелену,
смотри вперёд,
а значит в глубину

Незабудка

Это страшно, больно, жутко,
но не смей бежать – смотри:
расцветает незабудка
где-то у тебя внутри.

Счастья нам не обещали,
но увидишь этот нежный
цвет надежды и печали –
и уже не та, что прежде...

Ты танцуешь на границе,
а вокруг стеною сны,
руки, лёгкие как птицы,
собирают свет Луны,

на губах улыбка тает,
под ногами острый нож...
Вспоминаешь...
Вспоминаешь...
и себя не узнаёшь.

Что боялось и звенело
как струна из темноты?
Танец подчиняет тело.
Вспомни.
Танец – это ты.

Предел

Все они тени друг друга...
И каждый похож на тебя...
А что за пределами круга
из ваших волнующих я?
А что за пределами круга?
Покажет ли рифма предел,
Когда мы привыкли друг друга
Вплетать в наваждение дел?
Когда мы привыкли, что правда
За теми, кто громче кричит, –
Взрывается в небе петарда,
И падает правда на щит...
Заносится снегом дорога,
Срывается где-то печать...
Не бойся, осталось немного,
Вот зелье под номером пять.
Из лавочек и магазинов
Доносятся песни-псалмы...
Вот ветка тебе розмарина
Для памяти... И от чумы.
Иди и не бойся, в автобус
Хрустальный сервиз свой неси
Ты меч, слово, дерево, – модус
И жизни, и действия, и...
Ты любишь... А значит у Бога.
Мы тени друг друга... Мы тень?
Кондуктор насмешливо-строго:
– Эй, барышня! Маску надень.

Железный век

Бегу как все, задыхаясь от холода,
с пылающим красным лицом.
Зубы, и душу сводит от голода,
ночь давит звёзд кольцом.
Век на запястье железный звенит.
Связаны словом, цепью и кровью.
Видимость жертв, обещаний гранит.
Эй, человек! Я люблю тебя болью.

Эй, человек, я люблю тебя, слышишь?
С флагом дурацким, с гримасами горя,
с чувством вины, без стыда, у корыта,
в щепки разбитого волнами моря…
Эй, человек, я люблю, ты поверишь?
редкие вспышки, неверные знаки,
то, что ты рядом со мною и меришь
Тьму моей жизни шагами собаки.

За муки от бесов сомнений и мнений,
за рифмы ошибок и чувства некстати…
За то, что ты ищешь иных откровений,
за то, как бежишь от объятий…
За страх суеверный, молитву в метро,
за музу, спешащую из магазина…
За жизнь люблю и, наверно, ещё
за то, что умрешь, как писала Марина.

Прикосновение

Хотелось лишь только слегка прикоснуться,
Почувствовать рядом дыханье живое,
Как ветер лететь над равнинами мыслей,
Над чувства глубокою тёмной водою...

Хотелось лишь только слегка прикоснуться,
Ничем не нарушив миров наших хрупких,
Себя не теряя, другого не раня,
Без страха спасительной тонкой скорлупки

лишиться внезапно… Но так не бывает...
И след остается от взгляда, от слова,
От мысли, от тени ее... от другого,
Который себя в тебе оставляет

Не в памяти, а в существе. Это больно.
Нельзя прикоснуться и не измениться...
И хочется плакать: не надо, довольно,
И страшно, что это вдруг прекратится.